Конец светлым эльфам - Владимир Журавлев

Он внимательно посмотрел на даму свиты. С прошлого раза ничего не изменилось, фиалковость глаз и воздушность сложения в наличии. Обычная Высшая дама.

— Я чувствую землю, — сообщила она с таинственным видом. — Здесь сверху — песок. Ниже — скалы. А в них — проходы…

Вьехо лихорадочно размышлял. Да, так вполне могло быть! Откуда-то вылезла эта тварь — ну не из песка же? А вот из пещеры — запросто!

— Не забудь про помощь! — напомнила эльфийка еле слышно. — Я снова спасла тебя! Вытащила из трясины!

И она отодвинулась.

— Значит, под землю! — уверенно сказал Вьехо.

И вновь оглядел слепящий горизонт. С чего-то же указала Владычица столь странное направление?

— Ну я всегда предполагал, что воины — узколобая каста! — тут же возмутился Фионнель. — Не пойдем!

— В шершавый песок зарыться?! — негодующе зазвенели эльфийки. — С головой? Фи! Мы не ящерки твердокожие!

— Бессмертные из ума выжили за столь тысяч лет! — загомонили стражники. — Придумали — под землю! Нас не смогли подговорить яму себе копать — теперь сами нацелились? Чего там забыли?

— И-а! — забеспокоился и ишак.

Вьехо одобрительно ему кивнул — верно чуешь, животное!

— Ишак прав! — вдруг тревожно сказал следопыт Фионнал. — И Вьехо тоже! — И юный специалист по тварям одарил Вьехо ревнивым взглядом. — Ишак чует приближение бури! — пояснил Фионнал в недоуменной тишине. — И если не укроемся под землю — задохнемся песком!

Нежный Фионнель сориентировался мгновенно.

— Под землю искать ход! — выкрикнул он повелительно. — Как-то же выбиралась наружу тварь, напавшая на нас! Следопыту Фионналу — поиск возглавить чуткий! Свите — ишака держать во все руки! Доблестным воинам арьергард составить, чтоб ни одна тварь с тылу не проникла! Стражникам могучим — копательный инструмент держать в готовности к земляным работам!

— А мне? — ревниво спросил юный Фионнер.

— Возглавишь землекопов от эльфийской части отряда! — поручил Фионнель. — Чтоб яростно копали!

Нежный Фионнер заалел от оказанной чести — но потом сообразил, что от эльфийской части он единственный делегат, то есть ему и копать, — и как-то поскучнел.

А Вьехо посмотрел на забытую всеми Владычицу — и вдруг понял, что не так уж неправа она в своем стремлении к белым лошадкам! Не командовал бы сейчас юный эльф столь самонадеянно, возвышайся над ним на скакуне сама Предвечная Владычица! А на хрупкую маленькую фигурку в бескрайних песках кто обратит внимание? Жаль, осознание пришло поздно. Ну где в пустыне сыскать хоть одну белую лошадку?! С другой стороны, куда-то же Владычица держала путь столь уверенно?

И тут задул ветерок, легкий поначалу, закружилась песчаная взвесь, заперхали с непривычки стражники.

— Ядерный самум! — жутким голосом сказал Вьехо и кинулся вперед всех.

Его никто не понял — но перепугались все страшно. Как они искали пещеру! Как стремительно откапывали заваленный вход! Как эльфийки пританцовывали нетерпеливо на отвалах песка, как умоляли миленьких стражников поспешать! Как лезли торопливо и необдуманно в темноту! Как ишак орал, застряв в узком проходе! А потом снаружи на вход обрушился зловещий свист, подступила мутная тьма, зашелестел песок стремительно и неотвратимо… И их засыпало. И осталась жуткая смерть метаться в бессильной ярости по песчаному морю в поисках жертв. Ну а несостоявшиеся жертвы, то есть эльфы вперемешку со стражниками и ишаком, оказались глубоко под песками, в подскальной кромешной темноте.

Пещера была достаточно просторной — и из глубин ее тянуло прохладой. После одуряющей жары это было невыразимо приятно. Вьехо сел у стены и прикрыл глаза. Когда-то приходилось ему сталкиваться и с песчаными бурями. Давненько это было, еще в Изначальном мире, но, насколько он помнил, самум быстро не заканчивался. Значит, было время и место расслабиться. И поразмышлять, кстати. Вьехо давно приметил за собой эту особенность — умение размышлять, в смысле. Даже когда он сидел и дремал — мысли шли и шли. Правда, когда он бежал — мысли все равно шли, и не более того. Зато они шли постоянно. А потом — щелк! — и проявлялся результат, да такой иногда, что хоть не думай вовсе…

Думал же Вьехо о странностях похода. А их набиралось немало, да каких! Сама Владычица сошла с Престола, когда такое видывали? В том-то и дело, что никогда. Однако она сошла…

…или ее свели, понял вдруг Вьехо. Впервые за вон сколько тысяч лет. Из чего следовало с неумолимостью — к светочам на сей раз протянул длань страшный противник! А оттого, что неведомый, — страшный вдвойне. С самими Владычицами справился, обеими вкупе!

И вывел из игры глав основных, самых древних, исконных эльфийских родов, иначе никак не объяснить пустынность… пустыни как таковой, вот. Где блистающие сталью рати, где могучие военачальники, мудрецы и волшебники? Где? Нет ответа, лишь самум воет, сушит и без того иссушенные пески…

— Щас бы попить! — хрипло поделился сокровенным желанием какой-то стражник, и Вьехо с досадой понял, что подумать в покое не получится.

Не для смертных пути эльфов! Суток не прошло, как пили-ели, а уже нестерпимо мучаются!

— Не для смертных пути эльфов! — с насмешкой отозвался юный Фионнель.

— …пути эльфов! — прошелестел в темноте слаженный эльфийский хор.

Вьехо ожидал, что в ответ разорется командир стражников, но вызов принял совсем другой. Из чего следовало, что командирская цепочка в отряде людей не так уж проста. Видимо, не только утонченная Фионе предпочитала править неприметно — и не отвечать за результаты соответственно.

Ну и кто у людей такой хитрый?

— Не для эльфов пути смертных! — язвительно сказал стражник-философ. — Мы живем страстно! Пьем от души, едим до отвала! Песенки наши немудреные, то верно — зато поем их громко и часто! Свадьбы у нас шумные, а как осень подходит, так каждый день, да не по одной! Дети по дворам бегают крепкие да горластые! И работаем споро да жарко! Землю украшаем своими трудами! Верно, братья? А если и деремся часто, так не по злобе, и вскоре миримся!

Стражники поддержали его одобрительным гомоном. Эльфы угрюмо помалкивали, предвидя неприятное продолжение.

— Иное дело — эльфы! — тут же торжествующе заявил стражник. — И еда вам не количеством приятна, а изысканностью ненужной, и питие не всякое подходит, а только самое нежное! Потому и бледные, и стройности болезненной в избытке! Песни ваши — из тоски да печали, а свадеб и не видывал никто эльфийских! Дети у вас не бегают, и на женщин своих взгляда масленого не бросите, словечка ласкового да непристойного на ушко не шепнете, в стога не завлечете на ночь! Бессмертные — а жизнь не в радость! Вам что под землей, что под луной — одинаково уныло! Бегаете ночами в лесах да смеетесь ненатурально и безжизненно! По традиции смеетесь, не от души! А нам — и жить хочется страстно, и пить нестерпимо, и ничего в том зазорного нет! Верно говорю, братья?

Стражники дружно поддержали умника язвительными насмешками в адрес эльфов. Вьехо четко различил среди прочего «ушастые дармоеды» и даже «вечные бездельники», и это было очень обидно, потому что походило на самую настоящую правду! Говори стражники гнусные измышления, может, эльфы и промолчали бы — но правдивые обвинения следовало отметать немедля!

— Что б вы понимали, смертные! — дрожащим от негодования голосом начал нежный Фионнель. — Эльфы, да будет вам известно…

— Звери! — дурным голосом вдруг взвыл подзабытый всеми юный пейзанин.

Последний отрезок пути Жмот прошагал рядом с Предвечной Владычицей, стал восприниматься всеми как ее паж, то есть менее чем никто, — и вот он вопил во все дурное пейзанское горло!

Вьехо удивленно открыл глаза — и сразу все понял. Дело в том, что пещеру затопляла не простая темнота, а кромешная. То есть ничей глаз не мог уловить даже малейшего отсвета. Когда-то, в Изначальном мире, в смутный и позабытый период катастроф волшебному народу уже приходилось сталкиваться с подобными условиями. Огромные глаза эльфов способны улавливать ничтожные крупицы света — но случалось, что не было даже их. И мудрецы эльфийской расы пришли к неизбежному выводу, что там, где нет света, свет должны давать сами глаза. Не улавливать ничтожные излучения, а светиться сами. А уж потом, понятное дело, улавливать, что отразилось. Свойство работало на малом расстоянии, и проку от него было немного — но в кромешной тьме и видению на пару шагов возрадуешься.

Эта особенность эльфийского зрения широкой публике известна не была, потому что практически не проявлялась — да и присуща была исключительно Высшим эльфам, обычно с людьми не сталкивавшимся. А простым эльфам в подлунном мире было достаточно света звезд, чтоб разглядеть иголку в стоге сена, поставь они перед собой такую бессмысленную задачу. Но в свите как раз были сплошь Высшие эльфы. И вот они оказались замурованными в пещере вместе со смертными, да еще здорово разозлились на стражников… В результате Жмот, державшийся непосредственно возле предмета своих воздыханий, в какой-то момент повернулся — и уткнулся в два жутких, диковинного разреза светящихся глаза, как будто висящих в темноте в опасной близости от его горла! Ну вот он и взвыл. А в следующий момент выдернул дареный кинжал и судорожно замахнулся… В разгорающемся сиянии древнего клинка стало видно, что сидящая рядом с пейзанином Владычица испуганно зажмурилась.