Ради Инглиш (СИ) - Харгров Э.М.

— Черт, Шер, это катастрофа. И что ты теперь думаешь делать?

Я стону:

— Не знаю. Ненавижу ситуацию, в которой я оказалась. Он хочет, чтобы я согласилась на шесть лет.

— Что, если ты влюбишься в него?

— Это самая нелепая мысль из всех возможных.

— Почему?

— Потому что, — отвечаю я, — я едва могу его выносить.

— Это смешно. И прекрати себя обманывать. Ты более чем неплохо ладишь с ним. Но есть еще более важный вопрос — что, если он влюбится в тебя? — Она крутит пальцем перед моим лицом.

Я машу руками, стараясь выкинуть подобную глупость из головы.

— Я волновалась неделю или даже две по поводу того, что он меня ненавидит, а ты говоришь о любви. — Это полнейший абсурд.

— Скажи мне вот что. Он тебя привлекает?

— Ты видела этого мужчину?

— Ты же знаешь, что да, и он горяч, но это не означает, что тебя к нему влечет.

— Что ж, да, это так. И самая сумасшедшая вещь во всем этом — то, что я привлекаю его, но любовь и влечение — совершенно разные вещи.

— Ладно, Шеридан, послушай меня. Во-первых, это не такая уж и сумасшедшая вещь. Ты прекрасна. И я не прекращаю говорить тебе, — посмотри уже в это чертовое зеркало. Во-вторых, если все же сделаешь это, ты будешь жить вместе с ним и его дочерью в качестве семьи, вероятно, спать вместе. Само собой разумеется, что вы влюбитесь друг в друга.

— Я поняла, о чем ты, и согласилась бы с тобой, не будь это Бек. У него постоянно меняется настроение, и он молчалив. Полагаю, это будет постоянно выводить меня из себя. Я уже говорила ему, что он не может так вести себя со мной, и он сказал, что попытается измениться, но я что-то не уверена в этом.

— Тебе нужно принять серьезное решение. А что со школой? Ты все еще сможешь обучать Инглиш?

— Я собиралась на неделе поговорить об этом с директором. Из-за того, что День Благодарения в четверг, мы уедем куда-нибудь на выходные.

Выражение лица Мишель напоминает мне, что я не все ей рассказала.

— И еще. Бек сказал, что будет платить мою часть аренды, поэтому все в порядке, и ты сможешь жить здесь сколько пожелаешь или пока не найдешь новую соседку.

— Серьезно? Круто с его стороны.

— Нет, это просто показывает, как сильно он хочет это сделать. И, Мишель, ты не можешь никому рассказывать об этом, и я имею в виду вообще никому. Если до матери дойдет слух, что мы поженились по договоренности, это серьезно навредит Беку. Я доверяю тебе все свои секреты, включая этот.

— Я всегда тебя прикрою. Он знает что-нибудь о твоих родителях?

— Он знает, что они умерли, но не знает, что именно произошло.

— Ты собираешься ему рассказать? — спрашивает она.

— Думаю, когда-нибудь, но не сейчас.

Мишель одаривает меня понимающей ухмылкой.

— Ты все-таки собираешься это сделать. Ты влюблена в эту малышку. Уже с первой недели работы в школе ты только о ней и говорила. И теперь тебе меньше всего хочется, чтобы какая-то незнакомка увезла ее против воли. Я знаю тебя, Шеридан Монро. Звони Беку прямо сейчас, и планируйте свой побег. Прекратите уже тянуть кота за хвост. Ты собираешься стать миссис Бриджес, мачехой для чудесной кучерявой шестилетки, которая похитила твое сердце. Плохо лишь то, что ты не можешь жениться на этом ребенке.

Я на автомате приподнимаю майку и прячу в ней лицо.

— Ты права, я знаю, дерьмо. И я трусиха.

Она оттягивает майку, чтоб услышать то, что я сказала.

— Что?

— Я сказала, ты права. И я до дьявола боюсь. Я не знаю, как это — быть замужем, не говоря уже о материнстве. — Тут в мою голову врезается подушка. — Воу! Зачем ты это сделала?

— Да потому что ты родилась для обеих ролей. Жены и матери. Все будет отлично. Как ты думаешь, почему ты пошла преподавать? Ты обожаешь этих спиногрызов.

Она права. Не имеет значения, насколько дети могут быть надоедливыми, они — радость моей жизни.

— Хорошо, по части детей я согласна, но замужество — это совсем другое дело.

— И тем не менее. Пакуй чемодан и выходи замуж. Позволь себе сделать это во имя любви к девочке. Если все повернется на сто восемьдесят градусов, ей понадобится твоя помощь. — Она смеется надо мной. — Я уезжаю в среду. Ты — в четверг после школы. Повеселись.

Мишель замечает, что я остаюсь сидеть на том же месте, поэтому хватает мой телефон и передает его мне.

— Позвони ему, Шер.

— Да к чему такая спешка?

— Я хорошо тебя знаю. Ты будешь сидеть здесь и обмозговывать всю ситуацию. А потом упустишь самый важный шанс в своей жизни, не говоря уже о том, что будешь сходить с ума, пока какая-то маньячка-наркоманка увозит эту маленькую девочку.

— Блядь. — Я начинаю судорожно набирать номер Бека.

Проходит четыре гудка, перед тем как он берет трубку.

— Печенька, это не к добру.

— Я сделаю это, — выпаливаю я.

— Что?

— Я сделаю это. Я выйду за тебя.

Ноль реакции. Гробовая тишина. Может, он передумал?

— Что? Ты отказываешься от своего предложения?

— Нет! Нет же. Я просто в шоке. Я думал, тебе потребуется, по крайней мере, пара дней, чтобы принять решение.

— Да, ну что ж, как видишь, не понадобилось. И давай проясним кое-что прямо сейчас. Я делаю это только ради Инглиш. Не ради тебя. Таков план. Я перееду к тебе, но как мы сообщим об этом Инглиш? А твоим родителям?

— Мои родители уже в курсе. Они часть нашего плана. Они обожают тебя.

— Хм. И они не думают, что это безумная идея?

— Вовсе нет. Они одобряют это решение.

— И как мы расскажем обо всем Инглиш? Мы скажем до женитьбы или после?

— Женитьбы говоришь?

Я перевожу свой взгляд на Мишель, и на ее лице та самая усмешка. Эта женщина наслаждается моим разговором. И почему меня это удивляет? Из нас двоих она всегда была королевой драмы, это как раз по ее части. Я уже представляю, как она потирает ладони друг об дружку.

— Печенька, тебе не кажется, что нам стоит обсудить это лично, а не по телефону?

— Возможно, ты прав.

— Я приеду за тобой через полчаса. И мы собирались поужинать с моими родителями, помнишь?

— Трахните меня. Я совсем забыла.

— А что случилось с частью «быстро и жестко»?

— Я сегодня настроена на легкое и медленное общение.

Он ничего не отвечает.

— Алло, Бек?

— Да.

— Ох, я подумала, что связь прервалась.

— Не волнуйся. Увидимся через тридцать минут.

Мишель продолжает сидеть все с той же хитрой улыбкой на лице.

— Он заберет меня через полчаса. Мне нужно начать собираться.

— Не могу дождаться, когда наконец-то его увижу.

— Ты же уже видела его. В кинотеатре, помнишь?

— Да, но это совсем другое.

Когда раздается звонок в дверь, Мишель подбегает к ней и чуть не срывает с петель. Бек едва успевает отскочить в сторону.

— Господи, подруга, ты железо тягаешь что ли? — интересуюсь я.

Она хихикает, а потом серьезно смотрит на Бека. Я кричу ему из-за ее спины:

— Заходи, Бек.

— Привет, я Бек. Мы мельком виделись у кинотеатра. — Он протягивает руку, но Мишель оцепенело пялится на него. Да что с ней такое? А потом до меня доходит. Она в ступоре.

Я тянусь к ней и шепчу:

— Мишель, у тебя слюни текут.

Она проводит рукой по подбородку, а потом смотрит на меня дьявольским взглядом из-за того, что над ней прикольнулись.

— Бек, ты помнишь Мишель?

— Рада видеть тебя снова. — Она собирается с мыслями. — Как понимаю, я могу вас поздравить?

— Полагаю, что так, — соглашается он, улыбаясь. А затем смотрит на меня и спрашивает: — Ты собрала сумку?

— Нет, мне нужно будет вернуться. Завтра в школу.

— Хорошо. Тогда поехали.

Он отворачивается, и в этот момент Мишель с широченной улыбкой на лице поднимает два больших пальца вверх. Я знаю, что она его одобряет.

Когда мы садимся в машину, он спрашивает:

— Твоя соседка всегда такая странная?

— Она просто лишилась дара речи.

— Почему это?

— Неважно. — Мужчины такие бестолковые. — Так, возвращаясь к нам. Как мы все это сделаем?