Меч Кайгена (ЛП) - Вонг М. Л.

— Хочешь, чтобы я судил второй ринг, Баба? — предложил Киноро.

— Нет, я буду судить начало, — сказал мастер Вангара, — и так далеко, насколько бойцы… — он потер руки, повернулся к студентам у круга. — Ты, — он указал на Мисаки, и она выпрямила спину от удивления. — Новенькая. Знаешь сражения с очками?

Мисаки мысленно скривилась. Она знала международный стиль боев на мечах, просто не думала об этом толком.

Таджаки, похоже, любили жалкие стычки, которые загоняли бойцов до физических границ и давали возможности для креатива и бахвальства. В схватках работала глупая система очков, которая позволяла соперникам с тренировочными мечами получать очко там, где они умерли бы в бою с настоящим оружием.

Первый летальный удар давал пять очков. Каждый следующий стоил двух, а удар, который мог бы пустить кровь, но не был летальным, стоил одного очка. Судья просто кричал очки, когда видел их, без перерывов. Хоть за первый летальный удар давали пять очков, все это было нереалистично.

Мисаки подозревала, что такой подход к бою давал Робину обманывать себя тем, что он мог вступать в схватки с шестью преступниками за неделю, не умирая. Любой мечник Широджимы знал, что настоящий боец мог повалить противника одним ударом. Но долгий бой с очками мог быть выгодным Мисаки, если она планировала выживать в Северном Конце, раня преступников, но не убивая их…

— Ну? — сказал мастер Вангара, и Мисаки поняла, что глупо глядела на него миг.

— Д-да, Короба, — тихо сказала она. — Я знаю сражения с очками.

— Отлично. Раз ты впервые с нами, выбирай.

— Что?

— Выбери кого-то для боя.

Мисаки осмотрела группу, взвешивая варианты. Она никого из них не знала. Она решилась, расправила плечи и назвала противника:

— Киноро Вангара.

В зале стало тихо.

Это было нагло, Мисаки обычно так не делала, но ей нужно было стать чем-то больше, чем просто Мисаки, чтобы исполнить обещание. Обычный мечник не сможет защитить Робина.

Мастер Вангара смотрел на нее с новым интересом, другие ученики шептались.

— Думаю, стоит уточнить перед тем, как ты ступила в ринг: ты понимаешь, кому бросаешь вызов?

— Да, Короба.

— Хорошо, — Вангара кивнул сыну пройти в круг, но Киноро медлил. Он переводил взгляд с отца на Мисаки и обратно.

— Уверен, Баба? — сказал он.

— Да, — сказал мечник. — Занимайте позиции.

Юный Вангара все еще медлил.

— А ты уверена? — спросил он у Мисаки.

Киноро Вангаре было шестнадцать — на два года старше Мисаки — и у него была типичная темная кожа Сицве и черные косы, которые он собирал резинкой сзади для боя. Он был сложен как кот из джунглей, длинные конечности, сильные мышцы.

— Не будь грубым, Киноро, — упрекнул мастер Вангара. — Она хочет боя. Прояви уважение.

Киноро сдался и прошел в круг, Мисаки заняла позицию напротив него. Студенты вокруг завопили и захлопали. У ребят не из Кайгена была раздражающая привычка вопить и топать, отвлекать шумом, пока бойцы сражались. Они считали, что помогали. Они решили, что похвала и песня давали силы. Работа многих джасели Яммы состояла из преследования коро, рассказов о них и песнях об их достижениях.

Мисаки не понимала, как песня могла сделать человека сильнее. Сила рождалась в человеке и жила в бессловесных глубинах души. Сила рода не была тем, о чем пели, ее знал владелец, а другие лицезрели. Коро Кайгена редко давали джасели ходить за ними. Настоящая сила не нуждалась в словах. Она говорила за себя.

Она невольно поклонилась, прижав ладони к бокам, боккен был под правой рукой. Поклон не был тут частью боевого ритуала, но ощущалось неправильным начинать бой иначе. Киноро поклонился плавно в ответ, как мечник Кайгена сделал бы, и Мисаки вспомнила, что Вангара славились тем, что учились разным стилям по всему миру, от Сицве до Ранги и Биладугу. Этот парень тренировался с кайгенцем раньше. Он узнает ее уловки, а она его трюки не знала.

— Займите стойки, — сказал мастер Вангара.

Мисаки подняла боккен на среднюю высоту, стандартная позиция, которой ее научил отец, Киноро опустился в странной кошачьей стойке, которую она не узнала. Медленно выдохнув, она попыталась увидеть в нем преступника. Ей нужно было не позволить ему навредить Робину. Ей нужно было…

— Бой!

Киноро вскочил, словно вылетел из пушки. Его боккен скользнул по животу Мисаки раньше, чем она стала защищаться.

Мастер Вангара крикнул:

— Пять очков — Киноро!

«И конец боя», — подумала Мисаки, ее мутило, и это не было связано с ударом тренировочного меча по животу.

Но они бились с правилами таджака. Мисаки попыталась ответить, ударила боккеном по шее Киноро, но он отскочил так быстро, что оказался вне досягаемости, когда оружие долетело. Она разворачивала меч для второго удара, когда он попал ей по ноге.

— Одно очко — Киноро!

Сын мечника превосходил Мисаки в размере, силе, скорости, гибкости, и больше злило то, что он в этом не нуждался. Его навык так превосходил ее, что он мог бы одолеть ее, даже ограниченный физически. Каждый финт был идеален, ловил ее, каждый удар был направлен безупречно. Его шаги были замысловатыми, он будто телепортировался с одной стороны от Мисаки к другой.

Как только она подумала, что поймала его, он вдруг пропал, а появился через миг и получил очко, ее клинок взлетел широко, раскрыв ее центр. Он не ударял больно, но каждый удар его боккена потрясал ее. Ученики по краям топали и кричали так громко, что она едва могла думать, и он был таким быстрым…

«Нет, — подумала она, когда он ударил ее по плечу, миновав ее защиту. — Это не просто скорость. Это предвидение», — Киноро Вангара двигался идеально вовремя, предвидя каждое ее движение, ударяя, когда она была уязвима. Ей нужно было вести себя не так предсказуемо, запутать его.

Она стала наступать, сделала обманчивый выпад к его шее, который пробовала уже несколько раз. Он уклонился, как она и ожидала, отпрянул от радиуса ее взмаха, но все же был достаточно близко, чтобы его задняя нога толчком направила его в атаку. Но она не стала ждать, пока он прыгнет, а повернулась, дала силе ее атаки направить ее в другую, удар снизу в том же направлении, что и первый.

Киноро удивился и избежал удара по голове, только неожиданно изменив направление шага. Боккен Мисаки по стуком попал по его косе, и толпа по краям одобрительно взревела. Даже почти очко против Киноро было для них поводом праздновать. Не для Мисаки. Ей нужно было биться лучше.

Она всегда быстро училась, но этот Киноро Вангара, похоже, учился даже быстрее. Вторая ее попытка сделать финт и поворот вызвала его ответ, он пригнулся и направил ногу в развороте, чтобы сбить Мисаки с ног. Ее инстинктом было откатиться при падении, но Киноро как-то зацепился пальцами ног за ее лодыжку, сделав ее ход невозможным. Она рухнула на предплечья, ощутив боль, чуть не сломав нос об пол из стекла джонджо.

— Два очка, Киноро! — крикнул мастер Ваджака, боккен таджаки коснулся шеи Мисаки сзади и замер там.

— Сдавайся! — сказал Киноро.

Мисаки хотела. Она задыхалась, руки болели от ударов Киноро. Но Робин встал бы. Робин бы еще бился, и Мисаки должна была его защищать. Упершись левой ладонью в пол, она стиснула зубы. А потом вонзила боккен в меч Киноро, отбивая его от своей шеи.

Другие ученики вопили и пели, а она поднялась на ноги, шатаясь, но Киноро вскоре снова сбил ее на пол. В этот раз она рухнула на спину, звезды вспыхнули перед глазами, боккен Киноро коснулся ее горла. Она быстро моргала, чтобы темное лицо таджаки не расплывалось над ней. На его лице не было насмешки. Мисаки не была такой нежной со слабыми бойцами.

— Ты постаралась, — сказал он, черные глаза были мягкими от сочувствия, в котором Мисаки не нуждалась. — У тебя мое уважение.