Чистка - Эдуард Даувальтер

«Комиссия обкома не ограничилась только проверкой материалов, относящихся к служебной работе Акжарова, но начала копаться в его личных семейных и бытовых делах, а член комиссии заместитель начальника НКВД Хухарев легкомысленно выдвинул ряд непроверенных и мелочных обвинений насчет его личной жизни и связей с чуждыми людьми. Обком поступил неправильно, приняв решение и опубликовав на второй день после самоубийства извещение о том, что Акжаров якобы застрелился, запутавшись с националистами.

Ввиду того, что Хухарев донимал Акжарова рядом неправильных обвинений, считать невозможным его дальнейшее оставление на работе в НКВД Западно-Казахстанской области. Принять к сведению заявление т. Залина, что приказом по НКВД КАССР Хухарев снят с работы заместителя начальника НКВД в Западно-Казахстанской области.»45

Расследование по Акжарову более не проводилось, поэтому нельзя сегодня точно сказать, был ли он право-троцкистом или нет, что он делал для них и что нет. Но сам факт самоубийства яркое и косвенное доказательство, что да. Обвинения были достоверными, если бы он был бы невиновен, он боролся бы за свое чистое имя, но он стрелял в себя, зная, что ему не удастся отвертеться. Через несколько дней нарком внутренних дел Казахской ССР Лев Залин выдвинет новое обвинение, на этот раз против прокурора Казахской ССР Сулеймена Ескараева и его заместителя Виктора Распопова, они оба покрывали троцкистские банды. Эта была ситуация, когда обвинители и обвиняемые были правыми и троцкистами, которые начинали уничтожать друг друга.

13 марта Политбюро приняло решение отказать иностранным подданным, прежде всего полякам, немцам и японцам в продлении права на жительство в Западно-Сибирском крае. 46Это стало следствием вскрытия групп троцкистов, взаимодействовавших там с иностранными спецслужбами, это дало возможность закрыть иностранные дипломатические представительства по всей стране, включая германское консульство в Новосибирске, которое было рассадником шпионажа.

14 марта Сталин получил донесение Ежова о вскрытии еще одной антисоветской группы националистов, на сей раз в Кабардино-Балкарской автономной республике. Группа состояла из 140 человек, из которых 51 подверглись аресту на момент получения Сталиным донесения. Самой крупной фигурой среди изобличенных был Хамшик Камбиев, председатель Черкесского облисполкома, член ВЦИКа. Ежов просил санкции на его арест и она была получена. Националисты установили союз с троцкистами и захватили целый районы под свое управление.47

Бухарин под следствием

После своего ареста 27 февраля Николай Бухарин прописался во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке, под заботливой «опекой» своих не раскрытых сообщников. Он знал, что нарком Ежов и все руководство органов сами были правыми, наверное, это давало Николаю Ивановичу некое чувство защищенности. Свои же, должны помочь ему выкрутится. Конечно, в планы Ежова спасение Бухарина не входило, он не думал хоть как-то рисковать за кого-то, но он обеспечил хорошие условия содержания арестанта. Бухарина никто, ни к чему не принуждал, не пытались выдавить признание незаконными методами, ему предоставили все условия для творческой деятельности. Об этом свидетельствуют многочисленные рукописи, которые были опубликованы после перестройки, он буквально исписался философскими размышлизмами.

Одна из его тюремных работ «Диалектика Гегеля и диалектика Маркса» в начальном отрывке звучала так: «После краткого обзора гегелевой системы в ее целом, уместно остановиться специально на диалектике. Диалектика, это не только метод мышления, но, в первую очередь, совокупность общих законов бытия (природы, истории, мышления). Диалектика, таким образом, есть и онтология. Что касается ее специфического отличия, то оно заключается в противоречивости движения, в столкновении противоположных моментов и в их объединении. Раздвоение единого и единство противоположностей составляет суть диалектики, которая, поскольку мы говорим о диалектике, как науке, ведет свое начало еще от древне греческой философии (особенно Гераклит, Аристотель и т. д.; на пороге нового времени Д. Бруно; в новое время Кант, Шеллинг). В наиболее развитой форме диалектика дана, однако, именно у Гегеля и систематически изложена, прежде всего, в большой «Логике» Терминология, перед которой не нужно смущаться, связана у Гегеля, разумеется, с идеалистическим характером его философии».48 Это лишь начало новых размышлений. Несложно представить, сколько бумаги уходило на это все, что не несло никакой пользы для следствия. Ни к какому другому заключенному не было такого положительного отношения.

И, все же иногда Николая Ивановича отвлекали от писанины, вызывая в кабинет следователь, как ни крути следственный процесс не стоял на месте. Ежов приставил к нему только самых надежных следователей, которые не дали бы Бухарину сказать лишнего. Рой Медведев утверждал, что следователем по делу был помощник начальника 4-го отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР Виктор Ильин, он вел как минимум первый допрос. Медведев описывает это: «Ильин ответил, что бывает там иногда, и велел принести чай и бутерброды. Затем они спокойно беседовали больше часа, причем нить беседы держал Бухарин, казалось бы, не понимавший, где и почему он находится. Неожиданно Бухарин остановился; было видно, что он очень устал. Ильин предложил ему прилечь на диван. Бухарин прикрылся своей кожанкой, положил голову и руку на валик дивана и заснул. Лишь в час ночи его отвели в камеру».49

На доступных сейчас документах значимость роли Ильина не отражена. К подследственному приставили двух следователей – Лазаря Когана и Леонида Чертока. Второй был некогда одним из ближайших друзей и подручных Ягоды, который вел дело Зиновьева-Каменева, обеспечивая молчание подсудимых о многих неразоблаченных преступниках. Чертоки это был целый семейный отряд сотрудников НКВД. В органах служили еще три члена семьи: сестра Софья, брат Михаил и супруга, также София Фрадкина. Над самим Леонидом сгущались тучи, близость к Ягоде оставляла мало шансов на продолжение работы в органах. Черток вел дело Бухарина до первой половины апреля.

5 марта был произведен допрос и очная ставка с участием Бухарина. Сначала его спросили, является ли он членом руководящего цента правых? Он все отрицал, тогда ему снова предъявили факто множества свидетельских показаний против него. Он снова и снова все отрицал, но он признал, что в 1932 году он якобы только сам узнал о контрреволюционной деятельности своих бывших учеников и соратников, он осудил их и повал отношения с ними. Тем самым он признал минимум от всех обвинений, что скрыл заговорщическую деятельность. На этом допросе Бухарин углубился в историю группы правых, рассказав об своих якобы «бывших» соратниках, но пользы для следствия было немного. Потом провели очные ставки с сообщниками: С. Марецким, А. Айхенвальдом, которые заявили, что Бухарин это лидер антисоветской организации правых, сложившейся в резко антисталинском русле в 1928 году. После допрос продолжился, Бухарин старался минимизировать антагонизм легальной правой оппозиции конца 1920-х, он отрицал, что культивировал ненависть к Сталину. Он признал лишь то, что не считал тогда Сталина сильным теоретиком.

Следом