Жестокие игры - Джоди Пиколт

— Эти девки, — согласился Уоллес, — сами напрашиваются.

Руки Джека крепче сжали края ведра.

— Они не напрашиваются.

— Ты прав, — ответил Стюарт и захохотал. — Они встречают такого парня, как ты, и просто молят об этом.

Все произошло настолько быстро, что позже Джек не мог вспомнить, как схватил Стюарта за худую морщинистую шею и одной рукой приподнял со стула. И как Рой попытался оторвать его от старика. Внимание всей закусочной было приковано к действу, которое превзошло самые смелые ожидания посетителей.

— Джек! — закричала Эдди. — Джек, прекрати!

Он тут же отпустил Стюарта, и тот, кашляя, повалился на бок. Кровь, ударившая Джеку в голову, вновь стала течь спокойно, и он недоуменно посмотрел на свои руки, словно видел их впервые.

— Мистер Холлингз, — запинаясь, произнес он, — прошу прощения.

— Доктора были почти правы, — прохрипел Стюарт. — Но меня убьет не кофе, а парень, который его подает. — Уоллес помог ему подняться. — А ты крутой, Джек. Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы наброситься на такого старика, как я… или трахнуть ребенка.

У Джека непроизвольно дернулись руки.

— Стюарт, Уоллес, — сказала Эдди, — мне очень жаль. — Она сделала шаг вперед и, вложив в улыбку все свое обаяние, объявила: — Разумеется, завтрак за счет заведения. Для всех.

Тут же раздались одобрительные возгласы, Стюарт с Уоллесом снова почувствовали себя на коне, напряжение рассеялось, как туман. Эдди повернулась к Джеку.

— Можно поговорить с тобой? Наедине?

Она повела его в женский туалет, красивый и разноцветный, где пахло ароматическими смесями. Джек не решался встретиться с ней взглядом, просто стоял рядом и ждал, когда же разразится буря.

— Спасибо, — сказала Эдди, обнимая его нежными, словно веточки плюща, руками за шею.

Минуту спустя, продолжая ощущать вкус ее губ, Джек спросил:

— Почему ты не злишься на меня?

— Признаюсь, я жалею, что это оказался Стюарт. И жалею, что вокруг было столько свидетелей, которые пришли сюда именно за этим. Но рано или поздно они задумаются, почему насильник встал на сторону жертвы.

Она обняла его еще крепче, и он благодарно зарылся лицом ей в волосы.

— Сегодня вечером придешь? — прошептала она.

И почувствовала, что он улыбается.

В одном углу школьной столовой Сейлем-Фоллз возвели самодельный алтарь. Его завалили букетами из гвоздик, плюшевыми мишками и самодельными открытками, в которых желали Хейли Маккурт скорейшего выздоровления после операции по удалению опухоли в головном мозге.

— Я слышала, — сказала Уитни, — что опухоль была размером с грейпфрут.

Джиллиан глотнула чаю со льдом.

— Ерунда. Она бы тогда выпирала у нее из головы.

Мэг передернула плечами.

— Хейли была невыносима, но подобного никому не пожелаешь.

Джилли удивилась:

— А разве не этого ты желала?

— Конечно нет!

— Мэг, причина именно в тебе. Неужели ты считаешь простым совпадением то, что сегодня мы наводим на Хейли порчу, а завтра она начинает угасать?

— Господи, Джил, необязательно рассказывать об этом всей школе! — Мэг нервно оглянулась на алтарь, на который две ученицы укладывали огромный спиральный леденец, перевязанный лентой. — Кроме того, не мы же… это сделали. Человек не может за ночь вырастить опухоль.

Джилли подалась вперед.

— Все исходило от нас.

Мэг стала белее мела.

— Но мы же не хотели причинить ей вред! Джил, если мы вызвали у нее опухоль мозга, что станет с нами?

— Думаю, мы должны ее излечить, — предложила Челси. — Разве не для этого существуют колдуньи?

Джиллиан окунула ложку в йогурт и аккуратно облизала ее.

— Быть ведьмой означает быть тем, кем хочешь.

Амос Дункан постучал молоточком по кафедре в конгрегационалистской церкви. Ропот на заполненных скамьях моментально стих, все повернулись к нему.

— Дамы и господа, спасибо, что так быстро откликнулись.

Он обвел взглядом собравшихся. Большинство присутствующих он знал всю жизнь, они, как и он сам, родились и выросли в Сейлем-Фоллз. Многие работали у него на заводе. Всех пригласили на городское собрание с помощью спешно напечатанных объявлений, которые разбросали по почтовым ящикам мальчишки, желающие заработать несколько долларов.

Сзади, опершись о стену, стоял Чарли Сакстон. Как он сам выразился: «Для охраны порядка».

— Мое внимание привлек находящийся среди нас чужак. Чужак, который под фальшивой личиной просочился в наши ряды и теперь ждет удобного случая, чтобы нанести удар.

— Я не желаю, чтобы здесь жил насильник! — раздался голос откуда-то с задних рядов.

Его поддержал одобрительный гул голосов.

Амос поднял руку, призывая к тишине.

— Друзья, я тоже не хочу, чтобы здесь жил насильник. Всем известно, что у меня есть дочь. Черт, у половины присутствующих гоже есть дочери! Скольким из нас придется пострадать, прежде чем будут приняты меры по изгнанию этого человека?

Поднялся Том О'Нил.

— Прислушайтесь к словам Амоса. Это не простая болтовня. У нас есть доказательство, что этот человек отсидел в тюрьме за сексуальное домогательство в отношении несовершеннолетней.

Чарли медленно шел по проходу.

— И что вы намерены делать? — негромко спросил он. — Расстрелять его при всем честном народе? Вызвать на дуэль? Или вы собираетесь поджечь его дом, когда он будет спать? — Он подошел к кафедре и укоризненно взглянул на Амоса. — Моя работа заключается в том, чтобы напомнить вам: перед законом все равны. И Сент-Брайд, и каждый из вас.

— Правда на нашей стороне! — выкрикнули из толпы. — Речь идет о невинных детях!

Какая-то женщина в деловом костюме вскочила с места.

— Мы с мужем переехали в Сейлем-Фоллз из-за детей. Мы переехали из Бостона сюда, потому что тут не совершается преступлений. Потому что здесь нашей семье ничего не угрожает. Потому что здесь мы можем не запирать двери. — Она обвела всех взглядом. — Какой был смысл переезжать, если мы не в состоянии сделать так, чтобы все оставалось по-прежнему?

— Прошу прощения. — Все взгляды устремились налево, где на церковной скамье удобно устроился Джордан Макфи. — Я тоже недавно переехал сюда, чтобы убежать от всего, что вы назвали. У меня сын — сверстник ваших дочерей, о которых вы так волнуетесь. — Он встал и вышел вперед. — Я поддерживаю инициативу мистера Дункана. А что? Трудно даже перечислить все преступления, которых можно было бы избежать, если забавить угрозу еще в зародыше.

Амос натянуто улыбнулся. Он не был знаком с Макфи. Тем не менее, если человек желает выступить на его стороне, он не станет отказываться от поддержки.

Джордан поднялся на возвышение и встал рядом с Амосом.

— Знаете, что мы должны с ним сделать? Линчевать. Образно выражаясь или буквально — все равно. Линчевать, чего бы это ни стоило, верно?

Раздались возгласы одобрения, гул продолжал нарастать, как волна.

— Только одно условие. Если мы хотим быть справедливыми, то будем последовательны до конца — нам необходимо внести в свою жизнь некоторые изменения. Например, у кого из присутствующих есть дети? — Руки взметнулись вверх, словно трава. — Что ж, я бы посоветовал вам прийти домой и отшлепать или посадить их под замок — как вы там обычно наказываете детей? Но имейте в виду, это не потому, что ваши чада провинились… а потому, что они могут провиниться в будущем. — Джордан широко улыбнулся. — Коли на то пошло, почему бы вам, Чарли, не надеть наручники на каждого, например, пятого из присутствующих здесь? Ведь рано или поздно, но они могут попасть в неприятности. Или проверить по компьютерной базе данных номерные знаки в городе и выписать наобум штрафы — в конце концов, кто-нибудь когда-нибудь да превысит скорость.

— Мистер Макфи, — раздраженно бросил Амос, — мне кажется, мы поняли вашу точку зрения.

Джордан настолько стремительно повернулся к Амосу, который был значительно выше его, что тот отпрянул.

— Я даже еще не начинал, приятель, — негромко ответил он. — Нельзя осудить человека за то, чего он не совершал. На этих постулатах зиждется законодательная система в нашей стране. И ни одному городку в штате Нью-Хэмпшир не дано право решать иначе.

Глаза Амоса светились недобрым огнем.

— Я не буду стоять в стороне и смотреть, как страдает мой город.

— Это не ваш город.

Однако он, как и все присутствующие, знал, что это не так.

Джордан прошел мимо Дункана, Чарли Сакстона и еще трехсот разозленных горожан. В задних рядах он остановился.

— Люди меняются, — негромко заметил он. — Но только если им дают шанс это сделать.

Джиллиан сидела на кровати, скрестив ноги, в одном халате. Волосы были еще мокрыми после душа. Она установила самодельный алтарь и принялась размышлять над тем, что узнала за этот день.