Трава на бетоне - Евгения Белякова

Арин смотрел на его профиль, на пушистую, густую яркую челку, подрагивающие длинные ресницы и давился глубоким, яростным чувством мучительной нежности, отводил глаза.

Наконец, Тори повернул голову:

Жаль, что я не помню, каким ты был раньше.

Наоборот, — ответил Арин, — Хорошо, что ты не помнишь меня прежним.

Каким ты был?

Арин опустил руку вниз, на ощупь нашел свой плащ, достал из кармана сигарету, закурил:

Когда тебя привезли в резиденцию "КетоМира", я не понимал, как ты живешь без хозяина, чей ты. Тебя ведь для чего-то другого туда притащили. Вообще, питомцев нельзя держать вместе, у нас срабатывает что-то вроде стадного инстинкта, не знаю, как правильней объяснить, но он сработал, мне захотелось, чтобы ты тоже был чьим-то.

Твоим?

Получилось, что так. И этим я поставил себя на один уровень с этими мудаками, потому что никто и никогда не должен стараться подчинить себе другого, а я этого захотел. Так что, ничего хорошего я из себя тогда не представлял, пошел по тому же пути…

Разве это называется — подчинить? Разве ты не понял, что я сам тебя хотел?

Я тогда тоже много чего сам хотел, а оказалось, что мне просто вбили в голову, что я этого хочу… Подожди. Ты меня с толку сбил. По-твоему, я что-то понимаю неправильно?

Почти все, — ответил Тори задумчиво.

Мне пора, — помолчав, сказал Арин, — Тори, расскажешь мне когда-нибудь о том, что с тобой сделали?

Я думаю, придет время, и ты сам это поймешь. Иди, Арин, тебя ждут.

Макс услышал звук хлопнувшей дверцы за тонкой железной стеной ангара, повернулся, глядя на вошедшего человека, высокого, синеглазого, с умным, безукоризненно правильным лицом.

Человек остановился, окинул оценивающим взглядом махину мертвого истребителя, присвистнул:

Он будет летать?

Будет, — ответил Макс, — Как меня задолбали неизвестные рыла, которые в последнее время только и делают, что припираются, когда им в голову взбредет.

Я так и знал, что я не первый. Не такое уж я и неизвестное рыло. Зовут меня Мэд, и ты обо мне слышал.

Мэд протянул Максу пластиковую карточку с печатным текстом.

"MadKillaBee. 12343-3456-456" Вспомнил, — сказал Макс. — Ты наемник. Пару лет назад мы помогали тебе достать оружие, только сам ты не показывался.

Ага. Только не наемник, а поисковик. Приятно было с тобой работать.

Ладно. Допустим, я тебя помню. Что нужно? То же самое?

Да нет, — сказал Мэд, подходя к самолету, проводя пальцем по металлической обшивке. — Хочется оказать тебе услугу. По старой памяти и с надеждой на сотрудничество. Помню, еще тогда, когда я к тебе обращался, я обратил внимание на парнишку, что вечно крутился рядом. Извини, что пришлось лезть в твою личную жизнь, но тогда я должен был знать о тебе все. Я так понял, парнишка этот та еще зараза, но тебе он был важен. И знаю, что и сейчас ты не хотел бы, чтобы он исчез из твоей жизни раньше, чем ему датчик отобьет все вплоть до нулей. Но на горизонте появляется некий Скай, верно? Что ему нужно, неизвестно, но мальчишка остается с ним. Я могу сказать, что нужно Скаю, а ты поможешь мне его найти. Как тебе предложение? Обманывать мне тебя нет смысла, потому что мы одной веревкой повязаны, поэтому даже объясню суть моего дела — за смерть Ская мне заплатят. У меня есть одно правило. Я никогда не возьмусь за убийство кого-то, кого хотят убрать лишь по чьей-то прихоти, сколько бы мне не пообещали, но я ненавижу всякую человеческую мразь — шлюх, наркоманов, уродов, которые за кеторазамин готовы душу продать и всякое прочее быдло. Я не взялся бы за этот заказ, если бы Скай из поисковика не превратился бы вот в такое дерьмо.

Макс внимательно выслушал Мэда, прикинул что-то в уме:

И каким же образом он превратился в дерьмо, по твоему мнению?

Ему доверили крупную сумму денег. Очень крупную. Он должен был вернуть эти деньги и сдать найденного им питомца — да, это я тоже знаю, но вместо этого он свалил в туман вместе с питомцем и деньгами. Соответственно, в моей шкале ценностей его личность опустилась ниже некуда.

С деньгами, говоришь? Кеторазамин?

Ровно на дозу.

Понятно, — Макс помолчал, что-то припоминая, сказал через паузу. — Так ты решил избавить мир от новоявленного быдла?

И получить за это деньги. Сочетание приятного с полезным. А теперь к делу. Заказ на поиск питомца меня никаким образом не касается, поэтому твоего парнишку я тебе верну в целости и сохранности, а ты поможешь мне узнать, где их искать.

Скай не дурак и просто так его не выловишь, а время не ждет. Я не люблю тратить минуты и часы попусту, датчики — очень удобное изобретение, их контроль помогает мне принимать верные и быстрые решения, а не разбазаривать жизнь попусту. Что скажешь?

Макс неопределенно качнул головой, задумавшись.

Мэд отошел от самолета, окинул взглядом ярко освещенный ангар, подождал несколько минут, повернулся к Максу:

Нужно еще что-то добавить?

Нет, я все понял, — ответил Макс. — Просто тоже не хочется стать сукой.

Теперь я не понял.

И не поймешь. Ладно, посмотрим, оставляй координаты, вечером я дам тебе ответ.

Договорились, — кивнул Мэд. — Но не тяни, я не люблю тратить время попусту.

Скай отвел взгляд от монитора, посмотрел в потемневшие, пьяные, вызывающие глаза, скользнул взглядом по влажному от тумана черному плащу, захлопнул ноутбук.

Есть что-нибудь…спиртное? — спросил Арин, скидывая плащ с плеч, расстегивая металлические застежки ремней.

Ты и так в хлам, — раздраженно ответил Скай, думая о том, намеренно ли он избавился от маячка или это была случайность.

Зато я многое понял, — рассмеялся Арин. — Знаешь, что мы такое?

Ляг спать.

Не хочу.

Арин разочарованно погремел бутылками в баре, скривился:

Придется пить вино… Ты думал о том, что мы такое?

Нет.

А зря. Это интересно. Я сегодня общался с одной фотографией… Рекламой, точнее.

Ты идиот? — не выдержал Скай.

Так вот, — невозмутимо продолжил Арин, наливая вино в стакан. — И пришел к выводу, что мы алименты, которые Сатана платит по привычке, переводя нас на давно закрытый счет умершего бога.

Все, открытия на этот день завершены? Иди спать.

Не завершены. Оказывается, я могу быть активом… И вроде, неплохим… Будешь пить?

Шлюха ты чертова, неисправимая, — тихо сказал Скай, беря второй стакан. — Если бы ты знал, что ты творишь, что меня из-за тебя ждет.

Арин обернулся, посмотрел через плечо:

Я сейчас понимаю, как небо может пахнуть взглядами. Смотрю на тебя и понимаю.

Смотря, что чувствовать, когда смотришь.

Сумасшествие, — осторожно сказал Скай.

Арин кивнул:

Неудивительно. Эти слова сказал именно сумасшедший, поэтому и странно, что я их понял. Может, я тоже псих?

Ты пьяный просто, — задумавшись о чем-то другом, ответил Скай. — Не знаю, как ты еще на ногах держишься. Сумасшедших не бывает.

Бывают. Если у человека нет датчика, то все может быть.

Арин допил вино, отставил стакан, потянул вверх тонкую синтетику черной водолазки.

Скай опустил глаза, скользнул взглядом по подтянутому животу, заметил размытые подтеки крови на его коже. Арин откинул водолазку, тоже посмотрел на кровь:

Надо смыть… Не хочешь помочь?

Нет. Давай быстро в ванную, потом поговорим.

Оставшись в комнате один, Скай вновь открыл ноутбук, посмотрел на зеленый неподвижный огонек маячка на мониторе, прикинул что-то в уме, вспомнил все сказанное Арином за вечер и сжал виски руками, похолодев от невероятной догадки.

Да не может быть…

Часть 13

Арин вернулся из ванной довольно быстро, тряхнул мокрой головой, рассыпав вокруг веер теплых брызг, влез на кровать позади сидящего Ская, прижался к его спине обнаженным влажным телом, наклонил голову и посмотрел в монитор открытого ноутбука:

Метод незаживающих ран… — прочитал он вслух.

Сиди молча, — тихо сказал Скай. — Вино допивай.

Подожди, — перебил его Арин. — Мне интересно. Ты в этом что-нибудь понимаешь?

Скай неопределенно качнул головой:

Арин, ты жить хочешь?

Арин отстранился, лег на спину, дотянулся до бутылки, промолчал. Скай повернул голову, скользнул взглядом по подтянутому, обнаженному торсу, розовой полоске придавленной ремнем кожаных штанов, кожи:

Не делай вид, что тебе стало все равно. Я-то тебе могу рассказать, что из себя представляет результат единственного удавшегося эксперимента в сфере методов незаживающих ран, но оговорюсь — расскажу только при условии, что ты скажешь мне, где можно найти человека с такой раной. Ты просто сам не понимаешь, что это такое. Этого твоего парнишку надо вытаскивать, где бы он ни был и прятать так, чтобы до него не смогли добраться. Если его найдут, разберут на запчасти — никого из проводивших эксперимент в живых уже нет. И никаких данных не сохранилось — лаборатория была уничтожена взрывом. А чтобы понять, как работает игрушка, ее обычно разбирают.