Румия - Виктор Владимирович Муратов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но «вдруг» не было. И в столовой ремесленников стали кормить лучше. Даже белые булки иногда на завтрак давали.
После сытной еды и работать румовцам стало веселее.
А токари теперь и вовсе ходили гоголями. Еще бы! Выполняют ответственный заказ завода!
Новая работа увлекла ребят. Это были уже не какие-то болтики, а детали, которых с нетерпением ждут на заводе.
Для первой партии норму установили небольшую. Каждый токарь к концу смены должен был выточить две оси крыльчатки. Было это раз в пять меньше нормы взрослого рабочего. Но и с этим заданием справлялись далеко не все.
Сегодня Владимир Иванович до начала работы собрал токарей в узком проходе цеха.
— С металлом, хлопцы, туго, — сказал он. — Каждая выброшенная в брак ось — деньги. Металла дали в обрез. На заводе его не густо, сами знаете. Прошу беречь каждый грамм. Этот заказ — первое испытание для нас. Провалимся — больше не доверят.
«С такими, как Медведь, выполнишь, — думал Игорь. — Ни разу еще норму не дал. От Цобы-то требовать рано. На болтиках сидит, осваивается. Но Мишка…»
В тот же день Брятов подошел к Мишкиному станку. Потапенко сосредоточенно рассматривал зажатую в патроне ось. На конце ее слабо наметилась резьба.
— Чего колдуешь? — спросил Игорь.
— Пидожди, не мешай.
— Ну-ну.
Мишка подвел резец, включил винт. Резец рванулся по ребристой поверхности оси и начисто срезал резьбу.
— Фу-уу, — выдохнул воздух Потапенко.
— Что, сделал?
— Ни, сломал.
— Чудак, — удивился Брятов спокойствию Потапенко. — Сколько сегодня?
— Шо, сломал?
— Нет, сделал.
— Почти шо одну.
— Всего?
— Почти, а шо?
— То, что ты лодырь, Мишка.
— Отстань, гвардеец, — невозмутимо отвечал Потапенко, освобождая из патрона испорченную деталь. — Причипился, як той репей. Лезет пид руку, як надзиратель. Мабуть, еще одну медаль получить хочешь? Болей краше за себя.
— Кончай прикидываться. Нам заказ дали, поверили.
— А я не роблю, чи шо?
— Роблю! Даже Спир за пояс тебя заткнул.
— У Спира станок гарный, а у меня козел. Ось, дывысь. Мэ-э-ээ!
— Не тянет? Хорошо, — решился Брятов, — давай завтра ты на моем, а я на твоем. Идет? Мой тянет.
Мишку это предложение застало врасплох.
— Та не треба. Роби на своем.
— Не дрожи за меня. Давай!
— Ну добре, — согласился Мишка.
На следующий день с утра Игорь проверил станок, заготовил нужный материал, заправил резцы и принялся за работу. Он торопился.
Отрезав прутки для осей, быстро засверлил центровые отверстия, и сизо-красная стружка запела, завизжала под резцом. «Все в норме, — думал он. — Работает, как мой. Сачок Мишка». Игорь прибавил подачу. Резец взвизгнул, запел тонко-тонко, и вдруг замерли кулачки. Станок остановился. Игорь отвел резец. Завертелся снова патрон, слились кулачки в сплошной прозрачный круг. И опять завизжал резец.
«Не тянет», — вздохнул Игорь.
К двум часам выложил Игорь перед мастером одну ось.
Владимир Иванович удивленно посмотрел на старосту. Игорь опустил глаза. Стоял молча. К столу подошел Мишка. Он сиял, потом подмигнул Игорю и выложил перед мастером три сверкающие оси.
— Ось вам оси. Шо?
Мишка по-настоящему радовался. А хмурый Игорь после обеда опять встал к Мишкиному станку.
— Гарный у тэбэ станок, — подошел к Игорю Мишка. — Тянэ, як вол. А в мэнэ бач? Козел. Ну, добре, шагай до своего, бо погано получается. Староста дэсь в хвосте.
Игорь молчал.
— Чи глухой? — ткнул в бок его Потапенко.
— Уйди, Мишаня. Я буду на этом станке работать. Козел рогатый, — стиснув зубы, процедил Брятов и стукнул кулаком по лоснящейся станине.
Мишка понял: уговоры ни к чему. Удивленный, отошел к брятовскому (теперь уже своему) станку.
И опять, надрываясь, визжал резец. Точно захлебывался сизой стружкой, останавливался патрон.
— Не тянет, — вслух размышлял Игорь. — Но почему же он так четко, без надрыва, работает?
Открыл Игорь тумбу, потрогал ремень — слаб. «Неужели все дело в этом?» Потянул обеими руками ремень — так и есть, скользит по шкиву ремень. «Ну, держись, Медведь!» — подумал Игорь и улыбнулся.
Не обращаясь к мастеру, взял Игорь канифоль, натер ремень, насыпал на шкив желтоватого клейкого порошка.
Теперь ровно гудит мотор. И станок тянет — давай любую нагрузку.
* * *
На следующий день Мишка Потапенко, радостный, подбежал к мастеру и зашептал:
— Дывиться, Владимир Иванович! Ото так гвардеец, цэ ж герой! Ото так мастер! На моем козле рогатом вже мабуть… — Мишка не успел договорить. Перекрывая шум станков, в цехе раздался истошный Аркашкин визг:
— Куда потащил? Это мой прут!
— Что случилось? — бросился на шум мастер. — Что не поделили?
— Ах ты, гвардеец-европеец, — не обращая внимания на мастера, кричал Спирочкин. — Целый прут зацапал, лишь бы впереди всех быть.
— Тихо! — Владимир Иванович встал между ребятами. — Разве нет металла?
— Совсем нет, — зашумел откуда-то Сырбу. — Я тоже кончил две оси, а металла больше нет.
— Что такое? — недоумевал Владимир Иванович. — Пойдемте-ка.
Ремесленники цепочкой проследовали вслед за мастером в кладовую металла.
— Да… — мастер недоуменно смотрел на пустой стеллаж, машинально закручивая кончики усов. — Как же это? Нам же в обрез металл отпустили.
Ремесленники стояли тихо. И только Игорь со Спирочкиным исподтишка пытались вырвать друг у друга прут.
— Что же делать? — проговорил Владимир Иванович и молча пошел к своему столу.
Токари еще потоптались на месте. Прокофий что-то пробурчал злое и поплелся за мастером. У станков делать было нечего. Металл кончился.
Проходя мимо Игоря, Владимир Иванович чуть не вскрикнул от удивления. В корыте станка, выстроившись как на параде, поблескивали ровные ряды осей. Все они были без резьбы. Раз, два, три… Да, около десятка чистенько обработанных деталей. А чуть поодаль, небрежно вытирая руки, снисходительно улыбался Игорь.
— Вот так сюрприз, — Владимир Иванович медленно перевел взгляд на Брятова. — Когда же вы? Это же… Да вы, Брятов, молодец!
— Вот так хитрюга европейский, — зло проговорил Аркашка и швырнул металлический прут на пол. — На, жри!
Все промолчали, и даже мастер не обратил внимания на Аркашкину дерзость. Он только молча взял первую деталь, быстро достал из кармана штангенциркуль.
Что это? Владимир Иванович уже во второй раз измеряет одну и ту же деталь. Теперь Игорь перестал улыбаться. Нервничая, он комкал в руках ветошь и неотрывно следил за мастером.
— Брак, — вдруг, как громом, поразил Владимир Иванович.
— А ну, а ну. —
