БЕСсильный чемпион - Григорий Володин

уже не сдерживается, машет со всей дури кулаком. Ну наконец-то восприняли меня всерьез. Поздновато только спохватились – броском через бедро хорошенько прикладываю брюнета о потерявшего подвижность красноволосого. Пока валяются, добиваю «толчками» в Родники на темени. Готовы. Погасли, как светильники без масла.

Добегает Миха. Недолго думая, хватает меня в медвежьи объятия. Точнее пытается. Легко уклоняюсь, а дальше мое кружение вокруг здоровяка напоминает охоту гепарда на теленка гну. Кусаю – отступаю. Кусаю – отступаю. В итоге Миху утомляет очень долгая драка – целых две минуты! – и обесточенный доспех разлетается на осколки живы.

Вся команда переминается рядом с ноги на ногу, смотрит на меня. Хлопает глазами ошарашенно.

– Все всё уяснили? – оборачиваюсь я к парням, покрасневшим не столько от горячки боя, сколько от стыда. – Или повторим?

– Уяснили, капитан, – первым отвечает Стас. Следом и остальные кивают.

– А чтобы закрепить эффект, пробегите двадцать кругов вокруг этой развалюхи, ребята, – ухмыляюсь. – А Миха – двадцать пять.

– Чего это? – возмущается здоровяк.

– Пыхтишь громко, надо тебе дыхалку разрабатывать, – привожу довод. – Давайте-давайте, за десять минут не управитесь – еще пять кругов накину.

После напряженного боя любой кросс дается нелегко. Жалко, нет под боком парочки тираназов. Клацанье за спиной их вытянутых челюстей служит неплохим стимулом. По себе знаю.

Но парни не филонили. Добили последний круг к девятой минуте секундомера в телефоне. Только Михе пять минут еще потребовалось. Но пожалел белобрысого – все равно он еще пять кругов полз бы как улитка.

Сейчас команда приходит в себя, пластом растянувшись на траве. Лежбище тюленей устроили, чемпионы, блин.

– Тём, – выдыхает Стас. – Что это было? Как ты нас всех сделал?

Тут же все навострили любопытные уши.

– Техника особая, – на ходу придумываю. – Японская. Купил в лавке на Арбате потрепанную книжку – сам научился.

– А нам не покажешь? – доносится со стороны рыжего. – Книжку в смысле? Технику твою мы хорошо разглядели. – И потирает синяк на скуле.

– Украли книжку, – качаю головой. – Да и вам не пойдет та техника – поток живы у вас стандартный, не покореженный аварией, как у меня. Так что развиваться будете, как уже обозначил. Хватит нежиться – садитесь, скрестив ноги. Час медитации, потом индивидуальные упражнения с упором на ваши лучшие области.

Вечером выбираюсь из лесопарка. Чистый воздух остается позади – за границей лесного массива тянется ревущая автотрасса. С парнями расстался еще в сосновом бору. Они выйдут с другой стороны парка к остановке и умотаются по домам на автобусах. Я же решил немного пройтись по окраине вечернего летнего города.

Гуляю по тротуарам и гляжу на новые жилые застройки. Раздаются резкие гудки. Оглядываюсь – узкий выезд из комплекса загородил ряд машин. Три смотрят мордами на шоссе и истошно гудят. Перед ними желтый седан никак не может решиться на газ задом. Прямо перед выездом неудобный поворот, а по бокам припаркованы дорогие тачки. «Ауди», «Волги», «мерсы»… Неудивительно, что женщина – а за рулем именно она – боится.

Обстановка накаляется. Из застрявшего внедорожника вываливается грузный мужик и чуть ли не матом орет:

– Эй, курица! Я из-за тебя на деньги попаду – меня клиент ждет. Резче выруливай!

Из седана доносится знакомый голос. От его чистых мягких обертонов у меня сердце подпрыгивает:

– Вместо того чтобы оскорблять, может, поможете, сударь?

Самообладание у Эллы железное. Куратор лицея опускает окно. Красивая бледная рука высовывается наружу, наманикюренные пальчики приглашающе машут толстяку.

– С хрена? – орет жирный гад, испуганно глянув на дорогие тачки по краям узкой дороги. – Мужика своего вызванивай давай! Пусть выруливает. Или сама…

– Сударь, хлебало закройте, – резко обрываю я поток словесной грязи, подходя к грубияну почти вплотную. – Или заело?

Пузо мужика протяжно булькает.

– Бесонов! – округляет глаза Элла.

Сложно не заметить – летний сиреневый костюмчик на сударыне сидит идеально. Узкий пиджачок обтягивает шикарные выпуклости, в расстёгнутом воротнике белой блузки белеет нежная шея.

– Госпожа куратор, – слегка кланяюсь обворожительной женщине, которая тут же слегка краснеет и отводит взгляд.

– Ты кто вообще? – рычит толстяк.

– Тот, кто поможет сударыне выбраться отсюда, – охотно поясняю. – Если вы, конечно, сейчас же заткнетесь и сядете в свой трактор. А иначе я буду вынужден заниматься вашим воспитанием, сударь.

Несколько секунд меримся взглядами с масляными глазами мужика. Затем он крепко сжимает ремень брюк под пузом и спешит скрыться в железном кузове внедорожника. Похоже, взгляд у меня поострее бритвы, хе.

– Спасибо, – выдыхает Элла, поправив упавший на лицо локон.

– Рано благодарите, госпожа куратор, – улыбаюсь. – Уступите место водителя, пожалуйста.

Женщина хлопает ресницами и отрицательно машет головой.

– Тебе же шестнадцать! У тебя даже прав нет!

– Прав нет, зато есть так необходимые вам сейчас навыки, – открываю дверцу седана и за руку вывожу куратора из машины. Удивленная Элла даже не сопротивляется. А когда ее попа приподнимается с сиденья, ускоряю процесс, приобняв и потянув женщину за талию.

На миг мы оказываемся очень близко. Наши лица, глаза, губы проносятся в миллиметре друг от друга. Затем я сажусь на место водителя, захлопываю дверь, поправляю зеркала. Не знаю, что за марка у машины. Да и неважно: в разрушенных мегаполисах на чем только ни гонял. Малолитражки, автобусы, танки. Даже тягач для перевозки баллистической ракеты однажды попался под руку. Хе, вот на чем не дай бог стукнуться бампером – сразу оторопь берет.

Открывается пассажирская дверь, Элла размещается рядом.

– Только осторожнее, прошу, – нервно говорит куратор. – Ладно, Артем?

– Не волнуйтесь, госпожа, – тем временем уже даю задний ход.

Осторожно выворачиваю руль вправо. Чуть меньше надавливаю на чувствительную педаль. Седан совершает движение в форме «S», благодаря которому приближаемся к «Ауди» на обочине. Скользим совсем рядом с серебристым крылом. Выкручиваю полностью руль – все, простор дороги окружает нас. Жму на газ, и мы мчимся мимо транспортных развязок с туннелями и эстакадами.

– Умница! – на радостях Элла целует меня в щеку. Успеваю чуть сдвинуть лицо – и алая помада остается на краешке моих губ.

Женщина… хотя какая она «женщина»? Прочь подростковые представления! Передо мной сидит сексуальная, ошеломительная девушка в самом расцвете лет, которая удивленно касается пальчиком своей нижней губы. Бледно-розовый ноготок на фоне алой помады блестит и манит.

Демонстративно облизываюсь.

– М-м-м… малиновая, – смакую вкус легкого как ветер касания.

Элла сердито качает головой:

– Наглый мальчишка, – а потом хитро улыбается. – Считай это благодарностью за то, что выручил.

Не-е-е, так легко ты не соскочишь, красавица!

– Предпочитаю тюбику помады стаканчик кофе, – постукиваю пальцами по рулю. – Может, вон в ту кофейню заскочим? Угостите?

Вдруг Элла крутится на месте, будто только сейчас заметив, что мы несемся со скоростью выше сотни, а за рулем ее машины все еще несовершеннолетний ученик.

– Мы должны остановиться, Артем! Пока патрульная