БЕСсильный чемпион - Григорий Володин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тридцать шагов до макаронника, двадцать пять, двадцать…
За десять шагов стреляю нитями и сбиваю Кмету прицел прямо перед выстрелом. Песочная волна расквашивает потолок, корежа металл и дерево. Ускоряю шаг, резкий отскок вбок и «толчок» в подбородок. Еще один в тело. Махая руками, итальяшка заваливается назад. Тут же подшаг, подножка, толчок – не фрактальный, обычный. Пока он валится, захватываю правую руку выше локтя. Чтобы был полный контроль над рукой, использую захват большого пальца у запястья. Я оказываюсь сзади, мы падаем на пол.
Поднявшаяся пыль скрипит на деснах. Поверх затылка Кмета вижу, как к нам со всех ног мчится Шприц. Все еще не наигрался, бедняга.
С двумя сразу не сдюжить, поэтому резко переношу захват у локтя еще выше, чтобы трицепс Кмета оказался у меня под мышкой. Обездвиженный, прижатый лицом к полу, он пытается достать меня песком, но блокирую стреляющее запястье, прижимая к бедру ноги. Желтая волна уносится мимо.
Одной рукой быстро сыплю ему «толчки» в затылок. Тем временем Шприц уже близко. Мы действуем в одном ритме. Он делает шаг, я – «толчок». Шаг – «толчок». Шаг – «толчок».
Доспех итальяшки не выдерживает раньше. От облегчения я опять перебарщиваю с ударом в скулу. Блин, теперь безопасники Бородовых не смогут опознать его лицо.
Ладно, один готов. Теперь самый интересный экземпляр.
Вскакиваю, но Шприц уже оказывается слишком близко, чтобы хорошенько ему врезать. Ухмыляясь, безумец обхватывает меня руками, крепко сжимает.
– Попался!
– Лучше бы ты обнимал горящую избу, – принимаю схватку.
Откидываю голову назад и резко дергаю обратно, расквасив при этом Шприцу аристократический нос. Хрящ сразу регенерирует. Я снова разбиваю его. И снова.
– А-а-а! – орет Шприц, руки его чуть отпускают меня. Нос ему не часто ломали, раз так надрывается. А рот?
Проламываю лбом челюсть – и он окончательно выпускает меня. Ударом правой разбиваю ему скулу. Он падает как мешок с мукой.
– Хреновый из тебя Дедпул, – пинаю в локтевой сгиб.
Рука ломается и провисает как плеть.
– Игра идет на славу, – усмехается Шприц разбитым ртом.
Затыкаю его, взяв за голову и долбанув о бетон. Шприц орет, и я продолжаю молотить его череп об пол. Будто дятел долбит: тук, тук, тук. Затем к этим звукам присоединяется и хруст ломающихся костей.
На миг я застываю. Мимолетное сомнение охватывает меня. Неужели я убью этого беловолосого парня. Это же Шприц! Мой друг! Это он заключил со мной контракт Морзаса в Страшном мире. Это он спас лагерь беженцев от газа василиусов. Спас ценой своей жизни. А я снова убью его?
Но по-другому Белоснежку не спасти. Контракт будет сосать жизненные соки из Светы, пока брат или сестра не умрет.
Мне остается лишь попрощаться с давно умершим другом.
– Ты и мне был почти братом, – говорю те слова, которые так и не сказал в Страшном мире. – Надеюсь, в следующей жизни мне уже не придется убивать тебя.
Единственный, кто заключил сделку с дьяволом, – сам Шприц.
Ребром ладони я разрубаю Глебу шейные позвонки. Словно гильотиной. Силой удара отломанная голова откатывается в сторону от разорванной шеи.
Выпущенные фракталы сразу пронзают мое астральное тело. Я опрокидываюсь на пол, пережидаю боль обретения новой силы.
Кто-то из демоников сказал, что души демонов не успокоятся, пока не соберутся в одном владельце, и он своей мощью не перевесит весь остальной мир. Глупость это, по-моему.
Наконец онемение тела проходит, кряхтя, поднимаюсь.
Когда подхожу к конвейерной ленте, Лена все еще сидит с закрытыми глазами.
– Открывай глазки, сестренка, – говорю притворно бодрым голосом – больше для ушей Светы.
– Братик! – пищит Лена, хлопая ресницами. – Я знала, что ты меня спасешь!
– Артем, – оборачивается на звук Белоснежка. – Где брат и бандиты?
– Все ушли, Света. Все ушли.
В мир иной.
Девушка прикусывает губу, слезы блестят на ее пустых глазах, но она выдерживает боль и не плачет.
Сначала развязываю веревки на руках Лены. Затем срываю цепи с запястий Белоснежки.
Потирая кисти, Света опускает голову.
– Мой брат… он ослепил меня… Но Глеб не всегда был плохим. Часто в детстве он забирал у меня игрушку, а на следующий день возвращал. Может быть, и мои глаза он вернул бы.
– Уже… – говорю. – Он уже вернул тебе их. Через день-два ты снова будешь видеть.
Контракт Морзаса разорван, значит, отток жизненной силы Светы прервался. Восстановление внутренних органов произойдет со временем.
Света больше не сдерживается. Кристальночистые слезы стекают по бледному лицу. Я прижимаю ее голову к своему плечу и глажу по серебряным волосам.
– Спасибо, – плачет она. – Спасибо, Артем, что… уговорил его.
– Твой брат сам хотел этого в душе, – вру, и Белоснежка, понимая, что я вру, еще сильнее вжимается мокрым лицом мне в шею. Сейчас ей нужна именно эта ложь.
– Спасибо!
– Позволь взять тебя на руки – так мы быстрее выйдем отсюда.
– Да, делай, что нужно.
– Подогни ноги.
Она слушается. Беру Белоснежку под бедра и за спину, поднимаю. Замечаю, что юбка задралась и трусики видно, – поправляю подол. Света ощущает мои пальцы на бедре, вздрагивает, но ничего не говорит. Только руками обвивает мою шею крепко-крепко.
– Снова как невесту, – вдруг шепчет она.
– Что?
– Нет, ничего, – тут же отводит Света слепой взгляд.
А я усмехаюсь, тоже вспомнив шутку Олега, когда нес с полигона подвернувшую ногу Белоснежку.
– Так, Лена, головой по сторонам не крутим, – еще не хватало, чтоб сестренка увидела трупешники. – Иди прямо к дверям, понятно?
– Хорошо, братик.
– Шагом марш!
Сноски
1
Простите (ит.).
