Живущий Правдой - Сергей Анатольевич Шаповалов

– Я все помню, – согласился посланник, – но хотел бы высказать некоторые условия для подписания договора. Небольшие устные дополнения.

– Какие еще условия, – гневно нахмурил брови Хармхаб.

– Пустяки, – хитро улыбнулся посланник сквозь черную бороду, завитую мелкими колечками. – Условие вполне выполнимое: и нам будет хорошо, и вам легче.

– Говори.

– Вы должны отказаться от земель вплоть до Мегиддо и объявить племена Лабана свободными. Торговцы из Хатти должны беспрепятственно приходить на землю Кемет и торговать беспошлинно. Моим воинам разрешить служить при правителе Та-Кемет и занимать должности в армии. Не поддерживать войсками, оружием и золотом Рибадди и других правителей приморских городов.

– Что за наглость! – вспыхнул Хармхаб.

– А не слишком ли много? – усмехнулся Эйя. – И почему посланник решил, что мы примем хотя бы одно его условие?

– Немного расскажу о жизни на севере, – нисколько не смутившись, ответил посланник. Глаза его сузились в холодные щелки, как у кота, готового напасть на птенца. – Семь дней назад правитель Кадеша Итакама заключил дружественный союз с нынешним правителем Митанни, Шативазой. А Шативаза является любимым зятем Суппилулиумы. Солнце наше просто обязан поддерживать Шативазу и его союзников. Азиру, на кого вы так надеетесь, грабит Приморье. Ему совсем не интересно сориться с Хатти. Суппилулиума ему разрешил захватить Угарит и другие города на побережье. Но это все – ничего. В плену у Итакамы оказался наместник Та-Кемет в Кадеше Расесси, его жена – прекрасная Нессемут и пятеро очаровательных деток. – Взгляд посланника сделался ледяным, а голос прозвучал угрожающе глухо, как из-под земли. – Мне не хотелось бы посылать вам чудесные детские головки отдельно от тел.

Хармхабу захотелось выхватить кинжал и вспороть брюха дерзкому посланнику, но он понимал, что этим ничего не исправить. Хетт слегка склонил голову, повернулся и спокойно важно удалился. Небнуфе поспешил за ним, как послушный пес за хозяином.

Эйя стоял бледный, с остекленевшими глазами. Он начал валиться на бок. Хармхаб подхватил верховного жреца и усадил на скамеечку. Руки у Эйи похолодели, словно речной камень. Он раскрывал рот и жадно глотал воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Хармхаб не на шутку испугался. Он схватил со столика бокал с недопитым вином и влил в рот Эйи. Невозмутимый гордый жрец вдруг превратился в жалкого старика и расплакался.

Хармхаб совсем растерялся. Никто никогда не видел Эйю рыдающим.

– Тихо! – пробовал успокоить его военачальник и заставил выпить еще бокал вина.

– Прекрати! – грубо встряхнул он жреца. О Боги! Если кто-нибудь увидит…

Эйя вытер сморщенной ладонью лицо, размазав краску под глазами. Он бессмысленно уставился на белые лотосы в пруду. Его голос прозвучал нетвердо. Слова полные отчаяния:

– Моя дочь, маленькая Нессемут. Моя третья и самая любимая дочь, – Хармхаб впервые видел грозного и невозмутимого Эйю столь жалким. – Нет ничего хуже в этом мире, как пережить всех своих детей. Ты их лелеешь, балуешь, радуешься каждому их слову, взгляду, а они умирают молодыми. Нефер-нефру-йот покинула нас в полном расцвете сил. Как она была прекрасна и молода. Твоя жена, моя вторая дочь умерла от родов, едва переступив порог тридцатилетия. Теперь моя последняя, моя любимая Нессемут и мои внуки…

– Хватит! – жестко попытался привести его в чувство Хармхаб. – Она еще жива.

– Еще жива.., – Эйя опять чуть не расплакался.

– Возьми себя в руки! Надо что-нибудь придумать.

– Что?

– Не знаю! – Хармхаб сел рядом и схватился за голову. – Ловко они нас прижали. Расесси мне больше, чем брат.

– Расесси? – растерянно переспросил Эйя. – Зачем только я согласился, чтобы он увез мою Нессемут в Кадеш. Зачем?

– Успокойся! Расесси не позволит причинить вред жене и детям. Его так просто не сломить. Недаром он столь долго служил наместником в Кадеше. Я его хорошо знаю, – уверял Хармхаб Эйю: только бы старик совсем не раскис.

– Он был тебе братом? – Жрец немного успокоился.

– Его отец погиб в бою, как подобает отважному воину. Мать умерла рано и оставила мальчишку одного. Мой отец, служивший в то время начальником стражи в городе Хактнисут, принял Расесси в наш дом. Мы росли с ним вместе. Нас в один год отдали учиться в Дом Жизни. Когда Эхнейот задумал строить Великий Солнечный Город на восточном берегу Хапи, мы были в первых рядах. Расесси всегда выделялся каменной волей и твердым характером. Он никогда никого не боялся, но и не совершал безрассудных поступков. Недаром Сын Солнца доверил ему управлять самым неспокойным северным рубежом… – Хармхаб помолчал, тяжело дыша. – Я должен освободить их.

– Но как? – беспомощно развел руками Эйя. – Как только ты с войсками пересечешь пустыню, так сразу эти дикари убьют заложников. Убьют всех: детей, Нессемут, Расесси.

– Пока не знаю. Надо посоветоваться с Верховным жрецом Амуна – Аменнефом.

Глава восьмая

Верховный жрец Амуна Аменнеф очень внимательно выслушал Хармхаба. В его темных глубоких глазах отражалось мерцающее пламя светильника. Когда военачальник закончил рассказ, жрец потянулся к резному деревянному шкафу, стоявшему за его спиной. Нащупав нужную шкатулку, он раскрыл ее и положил на стол перед Хармхабом бронзовый анх. Блестящий отполированный крест жизни обвивал золотая кобра.

– На этом амулете очень сильное заклинание. Он убережет тебя от несчастий и поможет в трудном пути.

– И это все, что ты можешь мне предложить? – разочарованно произнес Хармхаб.

– К сожалению… Великая Каста жрецов Амуна растеряла все свое могущество. У нас нет уже такого влияния на другие страны, какое было при Менхеперура Тутмосе или при Небмаатра Аменхотеп Хека Уасете. Тогда первые советники разных правителей жирели на нашем золоте и по одному приказу из Ипетасу готовы были перерезать глотку своим властителям. Неферхеперура Уаэнра Эхнейот разгромил Великую Касту. Мы лишились поддержки государства. Наши храмы запустели. Мудрые жрецы, знания которых стоят больше, чем все золото мира, вынуждены были пасти скот или работать на полях.

– Не лукавь, – не поверил ему Хармхаб. – У вас была тайная казна.

– Припрятанные нами богатства после смерти тирана Эхнейота ушли на восстановление храмов. Трудно в это поверить, но жречество Амуна нынче находится в нищете.

– Может мне помогут Хранители Вечности, чьи храмы стоят в долине вечных пирамид? В их подземных кладовых хранятся несметные сокровища.

– Вряд ли, – с сомнением покачал головой Аменнеф. – Хранители Вечности позволят воспользоваться их золотом, если враг подойдет к Северным Воротам. Если будет терпеть осаду крепость Джаджат57. Если земля Кемет подвергнется гневу Богов. Но враг далеко, а ты всего лишь хочешь выкупить своего брата Расесси и дочь Эйи.

– Но, пока в руках у хеттов дочь Эйи, Суппилулиума может нам диктовать любые условия.

Аменнеф задумался, бессмысленно развернул и свернул свиток папируса, мелко исписанного черными и красными чернилами, после неуверенно произнес:

– Можно отдать хеттам Лабан и Приморье. Все равно им не удержать в