Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Все и навсегда».
Площадь была по-прежнему пуста и чиста. Как небо над Санта-Озой триста дней в году. Сияла, слепила взгляд, звала пройтись, подмигивала своими кварцевыми глазками.
– Эй, ты что, забыл про меня?
Она снова повисла на моем локте. Нелепым, но необременительным грузом.
– Ну как, поговорил, о чем хотел?
– Нет.
– Передумал?
– Вроде того.
– И правильно! Ему будет лучше дома. Среди людей, которые любят и ждут.
Любят? Я даже не знаю толком, что за человек лежит сейчас без сознания в дряхлом доме дряхлого хозяина. Он ведь может оказаться кем угодно. Просто случайным прохожим, которого подставили, чтобы окончательно сбить меня с толку, организовывая…
Да ну, зачем продолжать обманывать себя? Ничего не было. Никакого покушения. Кому я был нужен, и тогда, и сейчас?
Но жду, это правда. Мне нужно убедиться. Потянуть за последнюю ниточку. Если и она оборвется, придется поверить в невозможное. В то, что в один ужасный момент весь мир моргнул, а когда вновь распахнул веки, меня прошлого в настоящем не оказалось.
– Пойдем с солнца. А то голова заболит.
Чему там болеть-то? В моей голове точно нечему. Вот грудь ноет, потому что я все время невольно задерживаю дыхание. На каждом шаге.
– Не беспокойся, с ним все будет хорошо.
И не думал беспокоиться по этому поводу. Мне важно, чтобы коматозник очнулся, и только. Важно выяснить, кто он и кем я являюсь для него. А хорошо нам обоим потом будет или плохо…
– Не беги так!
Я просто иду. Из ниоткуда в никуда. Мимо глухих стен и закрытых ставен.
Город кажется вымершим. Не слышно почти никаких звуков, а те, что все-таки доносятся издалека, невозможно опознать. То ли гул, то ли шорох. Как будто шумит вода. Много воды.
Океан? Да, он где-то там, в той стороне. За нашими спинами. А далеко впереди, так далеко, что отсюда не разглядеть, на склонах Сьерра-Винго перешептываются между собой ветра, облетая… Да, они и туда должны заглянуть. В новый дом, который был моим только сутки или около того. Дом, который обещал будущее. Возможно, не настолько блестящее, как мне хотелось и мечталось, но уж точно прямо противоположное наступившему настоящему.
– Здесь всегда так тихо?
Она отвечает не сразу. Потому что не понимает вопроса.
– Где ты нашел тишину?
– Везде. Вокруг. Словно все вдруг взяли и умерли.
– Ты точно чужой. Сейчас же время сиесты! Самое жаркое солнце и самые сладкие сны.
Вилла Альта не знает такой традиции, потому что защищена от палящих лучей многими ярусами вечнозеленого леса. Тем, кто там живет, не нужно прятаться снова и снова, день за днем. Они не сверяют свое расписание с капризами природы. Они сами себе хозяева. Хозяева собственной жизни.
– Вечером все станет совсем другим. Не веришь? Я зайду за тобой. Жди.
Только это мне и остается. Снова и снова. Ждать.
Папаша Ллузи все так же сонно качается в гамаке, изредка что-то бормоча. А может, похрапывая. Впрочем, вереница бутылок явно подвергалась инспекции в моё отсутствие: часть переставлена с места на место, часть и вовсе опрокинута. Хорошо, что на полу лежат пустые посудины, иначе в доме было бы совсем не продохнуть от перегара.
Хэнк по-прежнему спит. Или бодрствует. В мирах, отличных от моего, но похоже, не менее кошмарных, если судить по испарине на лбу. Воды в бурдюке ещё достаточно, значит, подошел черед нового омовения.
– Ты есть, Господи. Ты просто обязан быть. Далеко, высоко, глубоко – неважно. Но черт подери, куда Ты сейчас подевался? Кому передал бразды свои? Какому ангелу, рехнувшемуся от такой чести? Все полетело кувырком, Господи. Рухнуло. По Твоёй воле? Не верю. Если это наказание, то за что? За старые грехи? Тогда оно запоздало. За новые? Но я ещё не успел их наделать. Нет, это был не Ты. Кто-то, почти равный Тебе по силам. Кто-то, возомнивший себя Тобой. И когда Ты вернешься на свой престол, выскочка получит по заслугам. Это все, о чем я прошу. Остальное… Оставь его рукам человеческим. Ты ведь всегда так поступаешь, я знаю. Мы оба знаем, Господи.
Оно могло бы быть карой. Случившееся. Карой за дела минувших дней. Но если Он вдруг захотел меня наказать таким образом… Значит, сошел с ума. Обо мне забыли, ведь так? Меня нет в прошлом всех людей, с которыми я когда-либо мог встречаться. И что получается? Я теперь чист так же, как и их память. Можно сказать, безгрешен. Убийство осталось, но истинный убийца забыт. Стерт с лица мира. Позади меня ничего нет, ни дурного, ни хорошего. Правда, и впереди…
– Я хочу, чтобы ты очнулся, Хэнк. Открыл глаза, посмотрел на меня, сказал: «Привет». И я больше всего на свете боюсь, что ты очнешься. Очнешься и скажешь: «Я тебя не знаю». Спрашивается, почему? Это было бы удобно, правда, начать заново? Сколько людей мечтает о подобном даре! А я получил. Совершенно бесплатно и в полной мере. Только, знаешь… Мне-то не хотелось ничего стирать.
Потому что гордился собой? А почему бы и нет? Виноватым себя уж точно не чувствовал. Может и зря. Может, надо было каяться. Но я не жалею о своих поступках. Они… Выдающиеся. Замечательные. По-настоящему мои, а не подсказанные кем-то посторонним.
– Я буду ждать, Хэнк. Сколько понадобится. Мне все равно больше нечем заняться.
В доме и впрямь стало теплее. Хотя, казалось бы, куда больше? Ну да, крыши тонкие, без многослойных мембран, нагреваются за считанные минуты, а потом только и делают, что отдают тепло внутрь. Если бы не сквозняки, было бы вовсе нечем дышать.
– Это так странно, смотреть в глаза тому, кого знаешь с детства, и понимать, что ты для него не существуешь. Не страшно, нет. Обидно. Ты тратил столько времени и сил, чтобы запомниться кому-то, и все впустую… Все зря.
Кресло заскрипело под моим весом. Потревоженная пыль вспорхнула в воздух вместе с незнакомым травяным ароматом. Вчера здесь пахло только запустением, откуда же… А, понял. Девица. Провела здесь всего несколько минут, а территорию уже пометила. Дитя природы, что с неё возьмешь.
– Есть ещё объяснение. Конечно, за него я возьмусь в последнюю очередь, но… Я ведь мог просто сойти с ума. Под таким жарким солнцем – неудивительно. И напридумывал себе всякой всячины. А потом вдруг очнулся. Вернулся к реальности. Это
