Еще один простак - Джеймс Чейз

— Придется подождать. У нас нет денег на новую коробку передач.

Она подала мне виски.

— Сигарету?

— Да. И возьми зажигалку у меня в пиджаке.

Она подошла к дивану и сунула руку в карман пиджака. Ее заботливость, к которой я так привык, усыпила мой ум.

— Гарри! — Ее тон заставил меня встрепенуться.

Она держала в руке два комплекта ключей от автомобиля, мой и свой, и в недоумении смотрела на них.

У меня мгновенно пересохло во рту.

Она взглянула на меня.

— Гарри!

Мы долго смотрели друг на друга, затем бокал с виски выскользнул у меня из руки и разбился вдребезги о паркетный пол.

Глава десятая

Часы в гостиной начали бить девять. Резкий колокольный звон заполнил всю комнату. Я поднялся на ноги, тупо уставившись на осколки стакана и лужицу виски.

— Надо прибрать, — сказал я и двинулся к двери.

— Гарри…

— Сейчас вернусь.

Мне требовалась передышка. Я знал, что лицо у меня стало белым, как мел. Мысли путались от паники. Я лихорадочно соображал, что бы такое соврать в свое оправдание, но так ничего и не придумал.

Я взял на кухне швабру и пошел назад в гостиную. Нина возилась с входной дверью, пытаясь открыть ее, но ей никак не удавалось отодвинуть тугой верхний засов.

— Куда ты идешь? — крикнул я, бросив швабру на пол.

Она взглянула на меня через плечо. Лицо у нее заострилось и побледнело, глаза неестественно увеличились.

— В гараж.

Я успел схватить ее в тот самый момент, когда она отодвинула засов.

— Ты никуда не пойдешь! Отдай ключи!

— Пусти!

Она вырвалась и отпрянула от меня, затем прислонилась к стене, спрятав руки за спину и часто дыша. Всю ее трясло, грудь под белой блузкой ходила ходуном.

— Отдай ключи!

— Не подходи ко мне! Что ты натворил?

— Отдай ключи!

— Нет!

Я должен был отобрать у нее ключи. Я схватил ее, но она вывернулась и вбежала в гостиную. Я рванулся за ней и завернул ей руку за спину.

— Гарри! Мне больно!

Я с трудом разжал ей пальцы и забрал ключи. Пытаясь вырваться, она поскользнулась и упала на колени.

Я выпустил ее и отошел в сторону, тяжело дыша. На сердце у меня был ад кромешный.

Продолжая стоять на коленях, она прижала руки к лицу и заплакала.

Я опустил ключи в карман.

— Прости. — Язык плохо мне повиновался. — Я не хотел причинить боль. Не плачь, прошу тебя.

Я хотел помочь ей подняться на ноги, но чувство стыда не позволяло мне даже дотронуться до нее.

Она оставалась на коленях еще минуты две, потом медленно поднялась, придерживая запястье, и посмотрела мне в глаза.

— Лучше скажи мне правду. Что ты натворил?

— Ничего я не натворил. И хватит об этом. Извини, что я причинил тебе боль.

— Дай мне, пожалуйста, мои ключи от машины. Я хочу открыть багажник.

— Нина, прекрати ради бога! Сказано тебе, хватит. Неужели не ясно?

Она протянула руку.

— Дай мне мои ключи.

— Вот бестолковая! — сказал я в отчаянии. — Не лезь в это дело! Не дам я тебе никаких ключей!

Она внезапно опустилась в кресло, не сводя с меня напряженного взгляда.

— Что же там такое в багажнике, если ты так боишься, что я увижу? Почему ты так испугался, когда солдаты хотели открыть его? Гарри! Неужели там эта девушка?

Меня колотила дрожь, пот заливал лицо.

— Послушай меня. Собери сумку и отправляйся в гостиницу! Сегодня ночью я должен остаться здесь один. Можешь ты сделать то, что я прошу, и не задавать вопросов?

— О, Гарри! — Она в ужасе смотрела на меня. — Скажи мне, что это неправда! Я не могу поверить! Гарри! Ведь ее там нет, верно?

— Перестань задавать вопросы! — Я сцепил кулаки. — Иди укладывай вещи. Исчезни отсюда! Неужели ты не видишь, что мне и без тебя забот хватает?

— Она мертвая? Конечно, она мертва! Это ты убил ее?

Я подошел к ней, схватил за руки, поднял из кресла и встряхнул.

— Перестань задавать вопросы! Ты ничего не знаешь! Тебе понятно? Ничего! Теперь уходи и не появляйся здесь до завтра.

Она вырвалась и отошла от меня, закрыв руками лицо. Затем неожиданно успокоилась и сказала ровным и твердым голосом:

— Я никуда не пойду. А ты перестань кричать и сядь. Будем выпутываться вместе. Скажи мне, что случилось?

— Ты что, слов не понимаешь? — заорал я. — Если будешь много знать, можешь попасть в тюрьму на несколько лет, неужели не дошло? Пойми же ты, наконец, что я пытаюсь спасти тебя. Ты должна уйти отсюда, и немедленно!

Она смотрела на меня в упор и упрямо качала головой.

— Прошлый раз, когда с тобой стряслась беда, ты сделал так, что я осталась в стороне. На этот раз не выйдет. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

— Мне не нужна твоя помощь! — отрезал я. — Уходи отсюда, слышишь!

— Я не уйду, Гарри!

У меня дернулась рука, чтобы влепить ей пощечину, но я не смог ударить ее, и рука повисла в воздухе. Я беспомощно смотрел на нее с чувством полного краха.

— Это ты убил ее, Гарри?

— Нет.

— Но она в багажнике?

— Да.

— Мертвая?

— Да.

Нина вздрогнула, и долгое время в доме ничего не было слышно, кроме равномерного тиканья часов в гостиной.

— Что ты намерен делать? — спросила она наконец.

— Я возьму напрокат машину и отвезу ее на серебряный рудник Петри.

— У нас нет денег, чтобы заплатить за пользование машиной.

Я устало опустился в кресло.

— У меня есть выкупные деньги.

Нина встала и сделала две порции виски. Одну подала мне, другую выпила сама. Затем присела на ручку моего кресла и взяла меня за руку.

— Расскажи мне, как это случилось. Прошу тебя, все с самого начала.

— Если полиция меня накроет, — сказал я, — и если обнаружится, что ты об этом знала, тебя упекут на десять лет, а то и больше.

— Давай не будем об этом думать. — Прикосновение ее руки успокаивало меня. — Я хочу знать, что произошло, и прошу тебя рассказать все по порядку, с самого начала.

Кончилось тем, что я выложил ей все начистоту. Даже рассказал о своих отношениях с Одеттой.

— Нельзя было оставлять ее в бунгало, — заключил я. — Но когда я поехал к руднику, чтобы спрятать ее там, сломался этот чертов автомобиль.

Нина сжала мне руку.

— Бедненький ты мой, как же тебе досталось! Я все время чувствовала, что с тобой творится что-то неладное, но такого ужаса я и представить себе не могла.

После того, как я с ней поделился, мне стало легче. Я уже не испытывал того панического страха, который парализовал мой ум. Теперь я был в состоянии собраться с мыслями, чтобы попытаться найти выход из создавшегося положения.

— Ну вот, теперь ты все знаешь, — сказал я. — У меня нет никаких оправданий. Я сделал это ради денег. Я совершил ошибку, но сейчас поздно об этом говорить. Если бы я дождался этой работы, мы могли бы быть счастливы. Я не стал ждать, и вот влип в эту историю. Ты должна уйти, Нина. Я знаю, что говорю. Я сам справлюсь с этим делом. Я не хочу, чтобы ты была в нем замешана. Если что-нибудь не получится и меня арестуют, я не вынесу мысли о том, что тебя тоже арестовали. Это будет последняя капля. Неужели ты этого не понимаешь? Ты не должна иметь к этому никакого отношения.

Она похлопала меня по руке, потом соскользнула с ручки кресла и подошла к окну. Несколько секунд она стояла спиной ко мне, вглядываясь в темноту за окном, потом обернулась.

— Мы сделаем это вместе, Гарри. И давай не будем пререкаться, у нас нет времени. Как ты думаешь, когда лучше всего отвезти ее?

— Если с наименьшим риском, то часа в два-три ночи, но ты не должна иметь к этому никакого отношения…

— Я должна тебе помочь. Разве ты не помог бы мне, окажись я на твоем месте? Разве можно по-настоящему любить человека и бросить его в таком положении?

Конечно, она была права. Я беспомощно пожал плечами.

— Ну, ладно. Прости меня, Нина. Надо было совсем спятить, чтобы впутаться в это дело. Не будем больше спорить. Я благодарен тебе за помощь.

Она подошла и прижалась ко мне. Так мы стояли несколько минут, затем она отодвинулась от меня и спросила:

— А не опасно ли расплачиваться этими деньгами за прокат автомобиля?

— Это мелкие купюры. У Мальру не было времени записать номера. Нет, здесь мы ничем не рискуем.

— Тогда не лучше ли тебе прямо сейчас взять автомобиль? Ты можешь оставить его в конце улицы, а потом, когда будет все готово, подогнать к гаражу.

— Сейчас пойду.

Я продолжал неподвижно стоять на месте, уставившись пустым взглядом на ковер. Чтобы достать портфель с деньгами, придется открывать багажник. Я не мог подумать без содрогания, что увижу тело Одетты.

— Выпей-ка еще, — сказала Нина. Она сразу поняла ход моих мыслей.

— Нет, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Со мной все в порядке. Где фонарь?