Восход тьмы - Милен Сарто

– Что здесь написано? – Огневик наклонился, пытаясь разобраться в надписях.

«Пророчество об Истинном цветке…» — Май уже перестал пугаться голоса Безвременья, который вызывал мурашки по всему телу.

Когда огневик поднял глаза на себя из прошлого, то увидел разительную перемену. Это был уже не мальчик, не сын короля Виссариона. Это был Дракон. С белой чешуей и перепончатыми крыльями, красными на концах. Он изгибался, все еще терпя боль от Дикого пламени своего предка.

Другие волшебные существа спустились на землю, окружив своего сородича. Шорох крыльев раздавался тут и там. Драконов с каждым мгновением становилось все больше: три, семь, десять, двадцать… Казалось, их было уже больше сотни. Они мерцали в свете пламени, словно радужные камни. Драконы один за другим склонили головы, шипя на своем языке. Май удивился тому, что понял их:

– Свой… Свой… Свой… – от многоголосого шепота у Мая побежали мурашки.

Пламенный столб исчез так же быстро, как появился. Белый дракон обернулся мальчиком с красными волосами и двумя сердцами в груди.

«Так и явился в вашем мире Драконий сын. Но это не все… Мне нужна твоя помощь» — Безвременье убрало картину прошлого. Май вновь стоял среди выжженных колец и закатного солнца. Прошлое до сих пор вихрем кружилось в его голове.

– О чем ты? – он поднял глаза вверх, обращаясь к небу. Огневик не знал, куда ему смотреть при разговоре с Безвременьем, и потому он решил выбрать небо, полное звезд. – Как я могу тебе помочь?

«Оглянись, Драконий сын. Присмотрись к окружению, ко мне».

Май сделал то, что Безвременье попросило его. Раньше он был сосредоточен лишь на выжженых кольцах и своем отпечатке. Но он понял то, что ему хотели сказать.

Огневик прошел несколько метров, прежде чем увидел стену. Несмотря на то, что она была прозрачной, ее поверхность мерцала, словно зеркало. Май заметил, как на стене шла трещина в его рост. Из нее по земле стелился черный дым.

«Лучше спрячься, Дитя, и смотри вдаль» — озабоченно проговорил голос Безвременья. Маю не нужно было повторять дважды. Он быстро скрылся за ближайшим камнем. Чей-то утробный рык разрезал тишину Безвременья.

– Ох… – выдохнул огневик, увидев существо, которое одним своим видом вызывало страх. Это было странное создание, не имеющее определенной формы, перемещающееся словно на четвереньках. Его тело пузырилось, постоянно меняя форму. На голове сверкало около десятка бледных глаз. Странное создание медленно передвигалось, словно было в трансе или сонном состоянии.

– Что это такое… – прошептал одними губами Май.

«Это – Мефистрал».

Огневик выглянул, и увидел, как мефистрал остановился, оглядывая бесконечное пространство Безвременья глазками. Его привлекло что-то, находящееся у самой земли. Мефистрал наклонился, словно пытался рассмотреть этот предмет – это оказался маленький цветок, присыпанный пеплом. Внезапно его подвижное, состоящее как будто из вязкой жижи лицо расщепилось на две равных части, и он вобрал в себя сам цветок. Наблюдавший за этим Май взволнованно прикрыл рот рукой, чтобы мефистрал не услышал его дыхания. Ужасное чудовище продолжало медленно, беспрепятственно переходить Безвременье.

«Это создание прибыло сюда из той трещины. И с каждым лье их становится все больше. Мефистралы поглощают все, к чему прикоснутся», – с грустью прошептало Безвременье.

– Но почему ты с ними ничего не сделаешь? Раньше же получалось? – сказал Май, а потом он коснулся пальцами губ. Он понял. – Ты умираешь.

«Да. Если я погибну, нарушится баланс между прошлым и будущим. Между мирами, королевствами. Между нитями, которые связывают жизни живых созданий. Между воспоминаниями и мгновениями. Драконий сын, я связано с Междумирием напрямую. И если я исчезну, не останется никакой преграды для существ из Ночи…»

– Я… Я не понимаю… Как я могу помочь тебе? И по… Почему вообще я? – Май испуганно выдохнул. Его глаза быстро забегали.

«Ты выбран сердцем Сирьяна. Это твой путь, Драконий сын. Прошу: найди ту девушку, что видел до этого. Она знает, что нужно делать…» — Безвременье замолчало. Лишь рыки мефистрала были слышны вдалеке. «Помоги мне…»

– Я… – Май замолк, схватившись за голову. Мысли спутались в голове. Ему было очень страшно. Но Безвременье стало ему дорого, поэтому он знал, что должен это сделать. – Хорошо, – сказал он очень тихо, вытирая слезы. – Я спасу тебя, слышишь!?

Глава 11. Кровь и золото

С древних времен магия на Церере была приравнена к «мутации в геноме», что объяснено учеными нашего времени как «способность организма превращать эмоциональную энергию в физическую». Поэтому тех, кто владел магией – боялись и уважали одновременно. Уважали, потому что магия – это признак того, что вы один из потомков Первых рас.

А боялись… Собственно говоря, по этой же причине.

Клайв Брайстон «Легенды и сказания Древнего и Нового Мира»

ПРОШЛОЕ.

Континент Фаервил, королевский дворец,

Цикл 9624 от Прихода Первых лье 61.

Кровь и золото.

Изнутри, среди темно-алых стен замка, все было украшено золотыми, ветвящимися узорами папоротника. В этом месте чувствовался запах смерти, боли и страданий, который невозможно было отмыть и сотнями рук.

Кровавый цвет, обозначающий силу Виссариона, его могущество и жестокость, был пронизан величественным золотом сириян.

Драконий замок знавал самые лучшие и худшие времена правления Сириян. Но прошлые короли не могли и представить себе весь тот ужас, что случился в Церере за время правления Виссариона Аль’Сивьери.

Особенно после смерти его жены и пропажи одного из сыновей.

Обсидиану казалось, что по стенам прыгают тени тех, кто погиб здесь от руки его отца. Придворные и слуги, что просто попались на глаза королю в неудачное время… Все они были с особой жестокостью убиты. Их плач можно было услышать во время грозы. Сильнейший ветер бушевал так, словно замок населяют тысячи призраков. Их тени перепрыгивали с места на место, не в силах найти покой.

– Помогите… Помогите… Помогите… – Их жалобные стоны разносились эхом по замку.

Обсидиан видел эти тени, слышал их голоса. Мертвецы проникали к нему в комнату каждую ночь, сыпля проклятиями, просьбами и молитвами.

– Помоги… Помоги… Помоги…

В багровых коридорах в это время раздавался резкий свист плети и чей-то крик.

– Отец? – Прошептал златоглазый мальчик. Обсидиан шел на звук, и его маленькое сердечко останавливало свой ход с каждым свистом. – Где ты?

Когда же он наконец нашел Виссариона, то застал картину, вызвавшую в нем бурю эмоций: высокий, темноволосый мужчина держал в руках сияющую красными оттенками плеть. В нескольких метрах от него лежал старый и корчащийся от боли фаервилец. Его тело