Предательство - Джейн Рейб

Вейрек откашлялся и расправил плечи:

— А что ты думаешь об этом? Войдем в деревню с трех сторон и атакуем по моему сигналу — воспользуемся моментом неожиданности. Собьем потомков с толку, разделим их, если будет необходимо, применим к противникам вынужденные меры. Вот и вся сложность. Дальше забираем Рики и…

— …совершаем самоубийство, — закончил Дамон. Он глубоко вздохнул и утер лоб ладонью. — Может быть, для начала я улучшу наши шансы? Избавлюсь от нескольких потомков, прежде чем нападете вы?

Дамон быстро изложил свой план и поспешил обратно в деревню.

Дамон присел, в густых кустах ирги, растущих за хижинами, подождал, пока двое потомков, обходящих деревню, удалятся, после чего бегом преодолел несколько ярдов открытого пространства, лежащего между ним и ближайшей лачугой, и приник ухом к покрытой чешуйчатой корой тростниковой стене, внимательно прислушиваясь. Однако ничего, кроме шипения змей, слышно не было.

Тогда Грозный Волк достал нож и принялся прорезать в стене отверстие, попутно отметив, что чешуйчатая кора не только толстая, но на ней еще с обратной стороны сохранился слой мяса, до сих пор кровоточащего. Он упорно трудился, пока под корой не обнаружился слой тростника, который поддавался легче, и скоро прорезал отверстие, достаточное для того, чтобы проскользнуть внутрь.

Дамон почти не дышал, настолько тяжелым был дух в хижине — чудовищная смесь запахов пота, отбросов и еще чего-то, что он не мог определить. Понадобилась минута, чтобы его глаза привыкли к полумраку помещения, и еще несколько мгновений, чтобы оценить царивший в нём беспорядок.

В хижине не оказалось ни потомков, ни людей, но зато она была забита огромным количеством разнообразных вещей. В углу виднелась постель, устроенная из сваленных в кучу меховых накидок и плащей. На самом верхнем был вышит символа Соламнийских Рыцарей Ордена Розы. Щит с розой стоял неподалеку, прислоненный к стене.

Повсюду валялись сумки и заплечные мешки, почти все разорванные и в основном пустые, но в некоторых еще что-то сохранилось и теперь сквозь прорехи вывалилось наружу. Из образовавшейся кучи Грозный Волк выхватил медальон, сразу же привлекший его внимание. Было слишком темно, чтобы с уверенностью определить, из какого металла он сделан, но по весу Дамон решил, что это либо серебро, либо платина, а, следовательно, имеет определенную ценность. Бывший рыцарь затолкал находку в карман и шагнул к выходу, переступив через полуобглоданный скелет дикой свиньи, которая, очевидно, была подана обитателю хижины на обед в последний раз, поскольку вокруг валялись и другие объедки — куски мяса и огрызки фруктов, — уже протухшие и сгнившие.

У входа стояли корзины с пометками на эльфийском и общем языках. Надписи на последнем, которые Дамон мог прочесть, гласили, что в корзинах ежевичное вино из Сительноста, что на востоке Леса Сильванести. Покачав корзины, он очень удивился, обнаружив, что они почти полные.

Грозный Волк еще раз осмотрелся и уже собирался поинтересоваться содержимым нескольких мешков, но в этот момент у хижины раздался шум, и бывший рыцарь быстро спрятался за корзинами.

Снаружи шипящими голосами переговаривались два или три потомка. Дамон различил, что они несколько раз произнесли «эльф» и один раз «человек», после чего свистящая беседа начала стихать, очевидно, твари удалялись. Грозный Волк почувствовал, что у него затекли ноги, и хотел уже покинуть убежище, как вдруг шипение возобновилось и миг спустя в хижину вошел потомок. Существо зевнуло и потянулось, совсем как человек, взглянуло на постель и направилось было к ней, но тут же остановилось и потянуло носом воздух. Очевидно учуяв Дамона, потомок начал разворачиваться, но тот, не дожидаясь этого, выскочил из-за корзин и ударил тварь ножом между крыльев. Лезвие вошло на удивление легко и, по-видимому, сразу же попало в сердце. Прежде чем потомок увидел, кто ему нанес смертельный удар, он взорвался облаком кислоты, капли которой дождем посыпались на Грозного Волка, обжигая кожу и оставляя маленькие дырочки на одежде.

Дамон вернулся в свое убежище за корзинами, отчаянно надеясь, что остальные потомки не расслышали взрыва и не подозревают, что их собрат погиб. Несколько минут он посидел там, прислушиваясь, но тишину нарушало лишь его прерывистое дыхание да шелест тростника на крыше, которую теребил легкий ветерок. Довольный тем, что удалось избавиться хотя бы от одного противника, не подняв на ноги остальных, Грозный Волк острием ножа вскрыл одну из корзин и широко усмехнулся, когда обнаружил, что внутри действительно бутылки с ежевичным вином. Сейчас он ничего не хотел сильнее, чем промочить горло, но решил сделать это позднее. Сунув в большой заплечный мешок три бутылки и переложив их соламнийским плащом, Дамон закинул ношу за спину и направился к дыре, которую он прорезал в задней стене хижины.

Он уже развел тростник в стороны и собирался покинуть затхлое помещение, но тут услышал за спиной мягкие шаги.

— Человек?

Дамон отпустил стебли, обернулся и увидел второго потомка, стоящего в дверном проеме. Он нырнул за соламнийский щит за мгновение до того, как существо вступило в хижину.

— Новый человек в деревне. Новый человек не долж-жен иметь оруж-жия. — Потомок протянул когтистую лапу. — Человек отдает оруж-жие и брос-сает щ-щит. Человек ведет с-себя хорош-шо.

— Не сегодня! — прошептал Грозный Волк. Держа щит перед собой, он вскочил на ноги и нанес удар наотмашь. Нож оставил на шее существа длинную полосу, тут же набухшую кислотной кровью. Потомок поднес лапу к горлу и издал булькающий звук. Дамон бросился на колени, прикрываясь щитом. Раздался взрыв, и бывший рыцарь вновь остался один.

Он быстро вернулся к корзинам, и на этот раз подождал несколько лишних минут. Поскольку больше никто не явился, Грозный Волк скользнул к постели и перетряхнул ее так, чтобы не было видно плащей, прожженных кислотой. Он не хотел, чтобы любое существо, вошедшее сюда после его ухода, сразу же заметило следы борьбы.

К счастью, когда потомки умирали, трупов не оставалось.

Покончив с этим, Дамон поспешил к задней стене и помчался к лесу. На одном дыхании преодолев расстояние в полудюжину ярдов, он спрятал мешок с бутылками вина в кустах ирги, затем вновь оглядел деревню. Уверившись, что его никто не заметил, Грозный Волк, прикрываясь соламнийским щитом, побежал к следующей хижине.

Из нее раздавалось сразу несколько шипящих голосов, и Дамон перешел к следующей лачуге, которая оказалась пустой. Он снова прорезал чешуйчатую кору и тростник и пробрался внутрь. В этой хижине пахло не лучше, чем в той, которую он только что покинул, и был примерно такой же беспорядок: повсюду валялись плащи с символами Ордена Меча и Ордена Розы, заплечные мешки, корзины, объедки, кости и мертвая змея, на теле которой были видны следы зубов.