Киносъёмки - Наталия Мазова

— Не размахивай клинком, это не есть крапива, — неожиданно с улыбкой сказал Нелдор по-русски.

— Кропило, — поправила его Хелл, парируя удар. — Не искажай классику, Таллэ этого не любит.

Киносъемки были возобновлены только десятого апреля, и начались они со сцены в пригорянском трактире, которую впоследствии все ее очевидцы называли не иначе, как "Гарцующий Фродо".

Обычно редко какой эпизод приходилось переснимать дважды, но в этот раз что-то не ладилось. То есть, все шло просто превосходно до того момента, когда Фродо должен был влезть на стол и запеть "Под горой стоит трактир". Как ни старался Лиго Нерти, все, что он проделывал на этом столе, выглядело как-то неубедительно, и Стэнли начинал психовать. После неудачи в четвертом дубле он уже начал метать громы и молнии, но тут один из операторов, Витька Большаков, виновато сказал:

— Кажется, у меня что-то случилось с камерой.

— Проклятье! — Стэнли ударил кулаком по столу. — Это надолго?

— Да нет, на полчаса, не больше. Не думаю, чтобы там было что-то серьезное.

— Хорошо, — Стэнли направился к выходу из помещения. — Пока передохните, а через полчаса я вернусь, и тогда продолжим.

Едва за ним захлопнулась дверь, как из толпы посетителей трактира поднялась Эленсэнт-Иорет:

— Граждане, я думаю, не стоит расслабляться. Давайте, пока Торин где-то бегает, еще раз прогоним всю сцену, как если бы нас снимали.

В пятый раз началось повторение одних и тех же слов, но, видимо, отсутствие Стэнли добавило актерам энергии — пятый раз смотрелся не хуже, чем первый. Но вот дело опять дошло до песни…

Первый куплет Нерти пел без сопровождения, так что это было еще ничего. На втором куплете Иорет взялась за лютню и начала ему подыгрывать. Второй куплет выглядел сносно — но не более того. Нелдор начал хмуриться… Нерти начал третий куплет. И вдруг сидевшая среди пригорян Оля Бубенцова вскочила с места и полезла на стол к Фродо. Все замерли, но Иорет продолжала играть, и это заставило Нерти не прерывать песни. Оля влезла на стол, и, схватив Фродо за руку, начала какой-то развеселый танец — нечто среднее между рок-н-роллом и грузинской лезгинкой. Кто-то из задних рядов удачно вставил реплику между третьим и четвертым куплетами:

— Давай, Оль, покажи этому заезжему Накручинсу, как умеют плясать пригорянки!

Ободренная этими словами, Оля подхватила четвертый куплет, и сразу же всем показалось, что дело пошло веселее:

И неважно, что ножи,Ложки и тарелкиСтали весело скакать,В огоньках свечей сверкатьДа играть в горелки!

После этого в течение пяти куплетов на столе творилось нечто невообразимое. Оле удалось раззадорить Нерти, и теперь они вдвоем откалывали на столе коленца. Пригоряне лежали от хохота, одна Иорет с трудом сдерживала улыбку, а лицо Нелдора Нерти не мог разглядеть. Оля скакала по столу, как молодая коза, выделывая уж совсем невозможные номера — а Фродо не отставал от нее. Наконец, когда дело дошло до коровы, которая взвилась, он, вместо того, чтобы подпрыгнуть самому, подбросил вверх Олю, но не сумел поймать, и та неловко упала на стол, разлив все пиво из заранее выставленных на поднос кружек и сбив с ног Нерти. От этого толчка Фродо на животе проехал по всему столу и благополучно свалился вниз. Оля проделала то же самое, но успела руками уцепиться за края стола и теперь лежала в довольно дурацкой позе, свесив голову вниз и глядя на Нерти. Затем, видимо, вспомнив, что в этот момент Кольцо оказалось на пальце у Фродо, она открыла рот, и трактир потряс сверхвизг. Но его довольно скоро заглушил звонкий захлебывающийся смех. Все, кто находился в трактире, повернули головы в сторону двери и увидели Ариэль, согнувшуюся пополам от хохота.

— Это супергениально! — выкрикивала она в коротких промежутках между приступами смеха. — Это дикий кайф! Зрители от этого взвоют!

— Они не взвоют, — из-под стола сказал Нерти. — Это не снималось.

— Как не снималось? — Ариэль повернулась к Витьке. — Ты что, ушами прохлопал? Просмеялся?

— Это снималось, — вдруг раздался из угла голос Нелдора-Бродяжника. Я обратил внимание, что снимал не только Джо, но и Виктор, но вмешиваться не стал. Хотелось посмотреть, что из этого выйдет.

По залу пробежал всплеск удивления: "Как Витька?", "У него же камеру заело…" Взгляд Ариэль скользнул по посетителям трактира и прочно остановился на Иорет. Уши Витьки на глазах наливались багровым, словно он сделал что-то постыдное.

Эленсэнт почувствовала, что необходимо дать объяснения.

— Прошу меня извинить, — сказала она, поворачиваясь лицом к трактирной компании. — Это моя работа. Я увидела, что дело не клеится, и после третьего дубля незаметно шепнула Виктору: "Если Торин и четвертый дубль зарежет — сделай вид, что у тебя камера полетела, а остальное предоставь мне. Но когда я попрошу повторить, начинай съемку, только не привлекай к себе лишнего внимания". А во время четвертого дубля многие видели, что я говорила с Ольгой. В этот момент я и объяснила ей, что от нее потребуется. Я ведь знаю, как классно танцует Ольга, и надеялась, что ей удастся завести Фродо. Однако, даже я не ожидала, что все выйдет так роскошно, в частности, не предвидела этого падения со стола. Но согласитесь, что вам не за что меня упрекнуть.

— Нам есть за что тебя благодарить! — восхищенно произнесла Ариэль. Когда это смонтируют так, как надо, из этого выйдет такое…

В это время из-за спины Ариэль высунулась усатая физиономия Стэнли.

— Ну, вот и я! — сказал он весело. — Как там обстоят дела с камерой?

Казалось, от дружного ржания обвалится потолок трактира. Стэнли растерянно переводил взгляд с Нерти, вылезающего из-под стола, на Олю, сидящую на столе, с Оли на красного как свекла Витьку, с Витьки на Иорет с ее дерзкой улыбкой — а обвальный хохот не смолкал…

(Эпизод, о котором забыл рассказать Толкиен.)

В зале собрался самый разный и самый пестрый народ… На скамьях вперемешку пригоряне, местные хоббиты, гномы и еще всякие, в дыму не разобрать. Довольно большая компания окружала молоденькую девушку, которая, развалившись на скамье и опираясь спиной о стол, пела какую-то неизвестную Фродо песню, аккомпанируя себе на лютне. Мотив песни казался веселым, но тревожные слова странно не соответствовали ему:

Отважные героиОпять идут в поход,Мы свидимся с тобоюЕдва ли через год,Ты с нами был так мало…Но нет, ты не поймешьТы вновь из старых ноженОружье достаешь…

Под стать песне была и сама певица. Одежду, которую она носила, нельзя было назвать мужской, но и на женскую она не слишком-то походила: светлая блузка с широкими и легкими, как у эльфийского платья, рукавами, поверх нее кожаная безрукавка со шнуровкой на груди, черные штаны, заправленные в высокие сапоги, и длинный серый плащ с небрежно откинутым на плечи капюшоном. Ростом девушка была невысока и красотой не блистала, но сразу было видно, что это не пригорянка. Казалось, эти огромные серые глаза, полные светлой печали, могут принадлежать только эльфинке, и совсем не место им было на этом лице с золотистым летним загаром и дерзкой улыбкой.