Анклав (СИ) - Ермошин Андрей Федорович

— Но мы же летим, да? — сказал Марк робко.

— Время от времени лучше переходить на резервную тягу, а сейчас такой возможности нет. Если основной двигатель забарахлит, машина потеряет устойчивость, останется только прыгать. По правде говоря, полагаться на удачу я бы тут не стала.

— Починить нельзя?

— Без запчастей? Вряд ли… Но пока это меньшая из проблем: в первую очередь нужно топливо. На входе в любой магазин будут сканеры, так что об этом можно пока забыть. Завтра что-нибудь придумаем. А пока давай попробуем найти, где переночевать: не знаю как ты, а лично я вот-вот вырублюсь.

До побережья оставалось рукой подать. Холодное дыхание океана подхватывало машину, сдувая, отбрасывая вглубь суши. На севере чаща леса обрывалась скалистыми утёсами, заливами и бухточками, к которым неспешно катились сверкающие при луне гребни волн.

Сообщение с призывом перейти на резервную тягу из-за перегрева ведущего двигателя издевательски мигало по соседству от индикатора поломки этой самой тяги. За креслами что-то лязгнуло, следом раздался звук, похожий на покашливание. Машину зашатало.

— Всё, дальше никак. Нужно садиться, — проговорила Рика с досадой.

— И надолго? — спросил Марк.

Девушка постучала ногтями по ручке режимов полёта:

— После такого — как минимум, до утра. Там посмотрим. А вообще, я её понимаю: сама чувствую себя немногим лучше.

— Не в лес же садиться… Темень сплошная.

— Из леса потом не взлетим, по крышу занесёт. И сами околеем.

— Тогда чего мы вообще тут забыли? — удивился Марк. — Цивилизованный ночлег нам всё равно не светит!

— Наберись терпения, друг мой, и увидишь. За штурвалом, слава богу, я, а не ты.

Следующие несколько минут они не разговаривали. Юноша глядел сквозь обледенелое стекло, с тревогой вслушиваясь в то, как барахлит двигатель. Такая стужа пронизывала салон, что о сне можно было забыть: обогреватель давно отключили в надежде сэкономить драгоценный резерв времени полёта. Шкала топлива отображала чуть меньше половины от максимального значения.

— Ну, вот. Кажется, прибыли… — заявила девушка; она наклонилась вперёд, точно это помогало лучше видеть сквозь стекло, которое уже начало покрываться инеем.

— В смысле, прибыли? — встрепенулся полузамёрзший Марк. — Куда?

Перед ними раскинулась гавань; её свободные воды отчётливо переливались в свете луны на фоне берегов — пологих и неровных. Вблизи не горело ни единого огонька, тут и там темнели какие-то громоздкие конструкции, неразличимые под завесой ночи.

— Верфи, — ответила Рика. — Бывшие ими когда-то, если точнее.

— Погоди, я слышал, все столичные верфи принадлежат Корпорации!

— Верно, поэтому мы туда и не сунемся. А здесь корабли больше не строят. Их разбирают.

Теперь, когда бухта была в каких-то трёхстах метрах, корабли, которыми оказались те мрачные громады, уже не удалось бы спутать с чем-либо иным. Они стояли, покосившись — носом на суше, кормой в воде — словно туши китов, выброшенные на берег штормом. Большие и малые, от прогулочных катеров с неуклюже торчащими радарами до гигантов промышленного масштаба: контейнеровозов, сухогрузов, речных барж. Количество их было поистине бессчётным.

Рика направила машину к группе из нескольких кораблей, которую возглавлял опрокинутый на бок траулер.

— Ну, морячок, выбирай, какой больше нравится, — ухмыльнулась девушка. — Только на роскошную каюту и тёплую постель не рассчитывай. Спрячем машину и будем спать в ней.

— Да уж, всегда мечтал о собственном корабле, — проговорил Марк.

Для посадки в итоге присмотрели тот сухогруз, что стоял ровнее всех; Рика опустилась до уровня кормы, подёргиваниями штурвала завела машину под навес палубной надстройки.

Двигатель заглох, и Марк сразу включил печку на полную мощность, прижал обе ладони к дефлектору. На потолке вспыхнула лампочка.

— Слушай, Рика, — начал он, слегка отогревшись, — я тут подумал… В общем, у нас ведь есть передатчик Виктора. Раз так всё сложилось, может, свяжемся с ним, попросим помощи?

— Что? — девушка резко повернулась к нему. — Ты взял его с собой?

— Ну да.

— А если нас по нему пеленговали всё это время?

— Нет, что ты, он неактивен, — поспешил успокоить её Марк. — Ну так что насчёт Виктора?

— Да ни в жизнь! — отрезала девушка. — Он советовал тебе оставаться в квартире, забыл? Каков тип! Ты ещё доверяешь ему после этого?

— Но мы же не знаем…

— Это ты не знаешь — нисколько не удивлена. Но зуб даю — этот подонок заодно с Корпорацией. Его изначально приставили, чтобы следить за тобой. Не дать тебе совершить чего-нибудь неожиданного. В доброго наставника играет, а ты, как малолетка, веришь каждому его слову!

— Рика, ты чего? Это он нас предупредил! Сделал в точности, как ты просила, помнишь?

— Готова спорить, что не сделал бы, будь ему известно об этой машине.

— Пожалуйста, не начинай по новой. Он всегда был искренен со мной. Если Виктор с ними заодно, ему не было никакого резона предупреждать нас об опасности, так ведь? И кстати, — Марк так обрадовался удачно возникшему аргументу, что даже расплылся в улыбке. — Он ведь в курсе того, что именно мы виновны в провале операции. Наверняка прознал раньше других — ещё из-за твоей просьбы — но не приказал арестовать нас. Уж дважды два-то он сложить способен!

— Чёрт разберёт, что у него на уме. Я всё равно ему не верю. Не верю и всё! — пробормотала Рика.

— А кому тогда верить? — сказал юноша тише прежнего. — Куда податься? Мы же тогда просто трупы ходячие. Всё что можем — бегать, скрываться, пока нас в конце концов не найдут!

— Мы улетим отсюда.

— Откуда?

— Из страны, — Рика произнесла эти слова, смотря ровно перед собой, будто читала молитву. — Полетим в анклав. Там мы ещё нужны. Гораздо нужнее, чем здесь. Сможем помочь.

— Рика, погоди, остановись, что ты такое говоришь! — Марк попытался поймать её ладонь, но девушка отдернула руку. — Ну что ты говоришь? Зачем туда возвращаться? Чем мы поможем, ну? Мы корпоранты и останемся ими навсегда. Установки-то никуда не денутся! Это же очевидно — давай, ещё раз, вслух… Первая: Корпорант обязан… ну, что дальше?

— Корпорант обязан неразглашать секретную информацию внутреннего пользования лицам, которые не являются корпорантами, а также обязан не передавать её по незащищённым каналам связи, — продекламировала девушка безо всякого выражения, как по бумажке.

— Вторая, — продолжил Марк. — Корпорант обязан несовершать действий, влекущих прямой физический ущерб другим корпорантам. Третья…

— Хватит! — закричала Рика. Вырвавшись из герметичной капсулы салона, этот крик, казалось, прокатился по всей бухте. — Хватит! Прекрати, ясно?! Не хочу больше этого слышать, не хочу быть марионеткой какой-то железки у меня в голове! Да плевать я хотела, что она… Завтра найдём топливо — украдём, если потребуется — и полетим в анклав! Если надо, полечу одна… Выгорит или нет — плевала я, буду пробовать, пока что-нибудь да не получится! Буду, чёрт возьми! — она притихла, чтобы перевести дух, и заговорила опять, уже спокойнее. — Тебе бы лучше хорошенько выспаться. А я… мне… мне надо подышать свежим воздухом.

Марк не успел вставить и слова, как Рика опустила за собой дверь и растворилась в темноте.

Всё тот же голос вернул его в сознание. Но, открыв глаза утреннему солнцу, Марк обнаружил, что и пикнуть не в состоянии: рот был плотно зажат чьей-то ладонью.

— Тихо, не трепыхайся, — прошептала Рика. — Вылезай, в темпе.

Ничего не соображая, он встал с кресла, чуть не саданул затылком о поднятую створку двери. Всё тело ныло, словно накануне довелось участвовать в триатлоне.

— За мной, — сказала девушка. Напряжение, сквозящее в мимике её лица, а сверх того — эта немногословность, предвещали неладное. Когда Марк вполне осознал, где находится и как сюда попал, то заволновался.

Из глубокого алькова под рубкой, в котором стояла машина, они вошли в смежный кубрик. Рика прокралась к иллюминатору, чуть высунув голову над рамой измызганного стекла, выглянула наружу. Затем жестом подозвала своего напуганного спутника.