Тень Хранителя - Дэннис Фун

Роун приоткрыл глаза и устало вздохнул.

— Почти, — буркнул он.

Он смотрел, как Лампи изучает карту. В бледном свете луны казалось, что его лицо окружено ореолом. Их сверчки тихо сидели на одном из уголков пергамента, и сейчас их пение было Роуну совсем безразлично. Веки его будто налились свинцом, он погружался в забытье без всяких сновидений.

Кто-то крепко сжал ему руку и приложил к губам пальцы, чтоб он молчал. Это был Лампи. Роун открыл глаза, он уже слышал их приближение, хоть они пока были на приличном расстоянии. Он сделал знак Лампи, чтобы тот отправлялся к врачам, но друг лишь покачал головой. Он дважды протянул к нему обе руки с растопыренными пальцами. Двадцать воинов. Слишком много на одного Роуна. Притянув к себе друга поближе, он прошептал:

— Я справлюсь с ними, если не буду беспокоиться за наших докторов. Ты им нужен больше, чем я. Иди!

Вложив в руку Роуна меч-секач, Лампи пополз к костру. Роун бегом бросился в том направлении, откуда приближались враги. Приблизившись, он по запаху понял, что это фандоры. Справа от него сверкнул нож — Роун отбил его тыльной стороной руки и нанес фандору сильный удар в живот, от которого тот отлетел назад. А сам, нанося размашистые удары мечом, устремился вперед, поразив еще двоих фандоров. Они растерялись — добыча оказалась совсем не такой легкой, как они поначалу рассчитывали.

Воспользовавшись внезапным замешательством врага, Роун крадучись двигался вперед. Заняв позицию между двумя бандитами, он локтем нанес сокрушительный удар по шее одному фандору, а другого отбросил назад. Потом, двигаясь кругами и размахивая мечом, юноша оттеснил нападавших. Тут он услышал звук выпущенных стрел и низко пригнулся, прикрывшись телом ближайшего фандора. Сделав подсечку другому, он одновременно избежал удара третьего. Роун делал ложные выпады, наносил врагам сильные удары, но их было слишком много. Он продирался сквозь строй врагов, размахивая мечом направо и налево, и в этот момент услышал пронзительный свист. Неужели фандоры вызывали подкрепление?

Уверившись, что с Лампи доктора будут в безопасности, Роун отогнал страхи прочь и повнимательнее присмотрелся к соперникам. Сначала юноша решил сосредоточиться на самых слабых противниках. Извиваясь и уклоняясь от ударов, он стал пробивать себе путь среди нападавших.

Обернувшись, чтобы нанести смертельный удар вопившему фандору, он с удивлением увидел рычащих оскаленных псов. Фандор рядом с ним пытался отделаться от большого серого пса, железной хваткой вцепившегося ему в плечо. Он исступленно размахивал мечом, но никак не мог достать собаку. В следующее мгновение на него накинулись еще два огромных шелудивых пса, и он повалился на землю. В предутренней мгле эти крупные звери с горящими желтыми глазами казались карающими демонами ада. Из их страшных разверстых пастей стекала слюна. Остальные фандоры в страхе бежали, пытаясь спастись от гнавшихся за ними хищников. Остался лишь один пес, он покачивал головой и не мигая смотрел на Роуна горящими злыми глазами. Но тут рядом с ним возник Лампи. Он свистнул, и собака, поджав хвост и жалостно повизгивая, трусцой устремилась прочь.

Доктора торопливо подбежали к Роуну.

— Ты не ранен? — спросил Отар.

— У него тут царапина, — сказал Имин, открывая сумку.

— Спасибо тебе, Лампи, — пробормотал Роун, улыбнувшись другу.

— Да, да, спасибо тебе, — добавил Отар.

— Ну да! А как ты смог такое учудить? — в недоумении спросил Имин.

Пораженный Отар восхищенно произнес:

— Просто невероятно… Имин кивнул и добавил:

— Обалдеть можно…

— До того как мы встретились с Роуном, несколько лет я в одиночестве блуждал по Дальним Землям. Там у меня был выбор — научиться понимать диких собак или позволить им себя сожрать.

— Да, — пояснил Роун, — наше знакомство началось со встречи с дикими псами. В тот раз Лампи тоже меня спас. — Услышав стон одного из поверженных фандоров, Роун обратился к другу: — Надо нам поскорее отсюда убираться. Они вернутся, чтобы забрать своих раненых. Ты с врачами иди впереди, а я буду заметать следы.

В течение следующих четырех дней они продвигались вперед достаточно медленно. Заросшая тропа была небезопасна для лошадей, поэтому большую часть пути им приходилось идти пешком. Вместе с тем здесь было просто метить путь для Камьяра, и шесть раз заросли помогли им схорониться от бандитов.

Несмотря на подстерегавшие их опасности, доктора все труднее и труднее сдерживали волнение, нараставшее по мере их приближения к цели путешествия. Каждый раз они начинали общаться на языке жестов, но вскоре жесты переходили в отчаянную жестикуляцию, которая неизбежно перерастала в громкий шепот, и Роуну приходилось их одергивать и вразумлять. Он чуть ли не радовался тому, что эта часть Дальних Земель кишмя кишела клириками и фандорами — лишь страх перед неизбежностью их нападения мог унять болтливых врачей и заставить их замолкнуть хотя бы на часок.

К середине пятого дня пути до затерянной библиотеки было уже рукой подать. Подъехав к Роуну как можно ближе, Имин указал на обширную пустошь и прошептал:

— Вон там…

— …раньше был вход, — продолжил фразу Отар, пытаясь протиснуться между ними, — между вторым и третьим холмами, поросшими травой.

— Похоже, взрыв уничтожил все строение целиком, — пробурчал Лампи, указывая Роуну на большое количество огромных разрушенных каменных глыб.

— Это станет ясно только после того, как мы туда доберемся, — произнес Отар, ввязываясь в очередной бурный обмен мнениями. Роуну это уже так надоело, что он решил прибавить ходу.

Он прекрасно понимал причину охватившего их возбуждения — вот-вот должна была сбыться их давнишняя мечта, но местность была здесь открытая, и громкая болтовня увеличивала опасности продвижения. Насупив брови, он бросил на врачей такой взгляд, от которого увянуть можно было, и грозно прошептал:

— Эй, вы двое! Ни звука или… — Он медленно, но выразительно провел пальцем по горлу.

Отар с Имином побледнели, но скакавший за ними Лампи так широко улыбнулся, что Роун даже отвернулся, чтоб доктора не заметили выражения его лица и внушение не пропало даром.

В зловещем молчании продолжая путь по иссохшей, растрескавшейся земле, Роун начал понимать, почему сложили легенды о являвшихся здесь привидениях бывших ловцов видений. Перестук лошадиных копыт казался тут настолько неуместным, что легко можно было себе представить, как разгневанная незваным вторжением земля глотает их, не оставляя и следа ни от людей, ни от коней.