Корпорация «Коррупция» - Дмитрий Серков

взгляда, возможно даже неподвластно нашему пониманию. Алена Игоревна, вы молоды,

амбициозны, напрочь лишены пролетарского гнева, который кипит еще с советских

времен на каждой второй кухне, зато обладаете профессиональной злостью. Если уж

вцепитесь в противника – не отпустите, пока не растерзаете.

Пришлось почти искренне потупить взор:

– Ринат Халикович, вы считаете меня кровожадной?

– Нисколько! Но я вижу в вас, Аленочка, профессионала. Именно такой журналист

нужен мне сегодня, когда «Колокол» переживает трудные времена. Со своим свежим

видением ситуации в крае и стране. Без провинциальных шор. В Петербурге и Москве

конкуренция выше, интриги – опаснее и сложнее. Ваш профессиональный опыт просто

необходим «Колоколу», иначе вскоре мы покроемся пылью застоя. Ведь что у нас сейчас:

ста-биль-ность, – он произнес последнее слово по слогам. – Это раньше Южноморск

гремел на всю страну, когда здесь велись криминальные войны, а сейчас? Не о чем

рассказать согражданам. Да, мы не бульварная пресса, нам нужны новости, а не сплетни,

но новость надобно завернуть в фантик так, чтобы читателю хотелось угоститься, чтоб не

мы ему газету совали, а он сам руки тянул. На дворе рынок, мы должны это учитывать.

Чего хотят люди?

Вводя в курс дела, Ринат Халикович беззастенчиво лил ей елей в уши, и Алена

послушно внимала.

– Хлеба и зрелищ.

– Вот именно! Хлеб не по нашей части… а вот зрелища… Алена Игоревна, вы

красивы, умны. Так дайте же мне зрелищ!

Он бросил взгляд, распаливший румянцем ее лицо. На секунду показалось, что

перед ней фанатик, слепо одержимый идеей. Хотя скорее новый главред – человек

увлеченный, трудоголик, король информационного поля регионального масштаба.

– Если есть свежие идеи – предлагайте, не таите в себе. Даже самые бредовые мысли

не стесняйтесь высказывать. Сядем, обсудим на летучке, найдем рациональное зерно. Я

верю в ваш творческий потенциал. Запомните, Алена Игоревна, в редакционной политике

есть только одно ограничение: мы ни при каких условиях не имеем права скатиться до

уровня бульварной газетенки. «Губернский колокол» – центральное издание

Южноморского края. Не стоит разочаровывать читателя.

Она осмелилась добавить только одно:

– Алена. Можно просто Алена.

– Хорошо, это многое упрощает, – главред откинулся на широкую спинку кожаного

кресла. – Тогда в неформальной обстановке я просто Ринат. Будем друзьями.

Ринат Халикович вкратце рассказал о будущей работе, пообещал, что даст несколько

дней на то, чтобы осмотреться, войти в курс дела, понять, чем живет округа и что

интересно местным жителям – «аборигенам», как он их любовно назвал. В редакцию

являться каждый день не обязательно, просиживать время с утра и до вечера, как было в

Питере, не надо. Перед ней не ставится пока никаких задач – время, предоставленное для

акклиматизации. А уж затем…

В «Губернском колоколе» грядет время перемен, и Алене Соболевой как опытному

столичному профессионалу с рекомендациями в них отводится ключевая роль.

– И о главном, – Ринат подался вперед и налег на стол, заговорщицки подмигнув, – я

тебе все про высокие материи, а тебя-то сейчас приземленное волнует больше: что есть и

где жить. Говорю по порядку: зарплата у тебя будет однозначно меньше, чем на прежнем

месте работы – бюджет «Колокола» не такой, как у столичных изданий, но, думаю, на

первое время хватит. Дальше – сделка, по результатам работы. Жить будешь у меня.

Едва не вскочив от негодования, Алена быстро взяла себя в руки. Если поразмыслить,

большой крамолы здесь не было: многие именно так и устраиваются, через койку. Засунут

гордость куда подальше, прогнутся один раз, и получают и достойную работу, и высокую

зарплату, и покровительство, что немаловажно в наше неспокойное время. А ей что

терять? Невинность? Так не девочка пятнадцатилетняя, нет уже такого счастья,

представление о романтике давно испорчено, прекрасно знает, как с мужчиной

обращаться, как дела в жизни решаются. Опять же, Ринат Халикович, не юнец прыщавый,

которому в ссаном подъезде подвыпившие малолетки девственность дарят (куда уж

романтичней!), а мужчина основательный на первый взгляд, харизматичный и не дурен

собой… Только что ж так нахрапом-то, сделал бы хоть вид, что ухаживает…

Прочитав всю бурю чувств на ее лице, главред не без ухмылки добавил:

– Поживешь пока в моей квартире. Я-то сам на даче за городом обитаю, так что

приставать не буду. Ручаюсь. Жилплощадь пустует – пользуйся. По деньгам сговоримся.

Какую-нибудь символическую плату назначу: не из жадности, а для порядка.

Покраснев от нестерпимого стыда, Алена опустила глаза. Хороша журналистка!

Профессиональный рост, амбиции! Не дослушала до конца, а уже постель греть

собралась, перед шефом практически ноги раздвинула. Да, создала себе имидж в первый

же день…

Пулей вылетев из его кабинета, она долго прикуривала дрожащими руками сигарету.

Стыдоба-то какая!

4

Быстро выяснив, что ООО «ПрогрессСтрой 21 век» финансово-хозяйственную

деятельность действительно не ведет, стройплощадки заморожены, работы

приостановлены, Алена оказалась в тупике. Охранник в районе «Взморье» – неприятный и

пропитой дядька неопределенного возраста, с которым удалось побеседовать, посетовал,

что зарплату не платят уже давно. Начальство только обещает рассчитаться, но до денег

дело не доходит. Приезжала как-то комиссия из администрации: так походили,

посмотрели, плечами пожали и укатили восвояси. Что дальше будет – неизвестно.

Строительной техники, как и описал Дмитрий Смелов, на объектах почти не

осталось. Подернутые ржавчиной подъемные краны, помнящие еще эпоху Хрущева и

Брежнева, во «Взморье», пара хромых тракторов в Южноморском порту, и старый

экскаватор на краю котлована на площади городского вокзала. Никакого намека на

желание окончить начатое.

Плотно проработав учредителей «ПрогрессСтроя» с использованием доступных

методов и средств, ничего предосудительного обнаружить не удалось. Люди ни чем

особенным не примечательные, как их судьба свела в одном коммерческом предприятии –

вопрос риторический.

Банкир Семенов несколько лет назад получил вид на жительство в США, приобрел

там недвижимое имущество и на родину больше носа не кажет. Чтобы ни следственные

органы, ни другие любопытные носа в частную жизнь не совали и вопросов глупых не

задавали.

Ювелир Гольденблат с полгода назад продал свой магазинчик в Ростове вместе с

антикварной коллекцией, истинную стоимость которой даже в приватной беседе не

осмелился обозначить ни один специалист из тех, с кем довелось встретиться, и

растворился, как ежик в тумане. Жив ли Михаил Яковлевич или, нагруженный капиталом

по самое некуда, отправлен лихими людьми к праотцам – доподлинно неизвестно.

Криминальная версия его исчезновения не нашла подтверждения.

И последний – самый молодой и энергичный из триумвирата – человек-загадка

Валентин Теляш. Он, точно корабль-призрак, бороздил просторы Южноморского края: о

его существовании осведомленные люди знали, многие слышали, но в глаза никто не

видел. Где он? Что он? На кого работает? Ответ один: в настоящее время место

нахождения неизвестно.

Побеседовав с правоохранителями на предмет ЧП с уважаемыми в крае людьми,

Алена утвердилась в мысли, что описанные в статье факты имели место быть. Но

криминального следа ни в одном эпизоде не обнаруживалось. Представительный

сотрудник Следственного управления с удивительными голубыми глазами и неотразимой

улыбкой, взяв у нее телефон, чтобы договорится о личной встрече в ближайшие дни,

заметил:

– При желании и хорошей фантазии можно даже связать воедино гибель «Титаника»

и полет человека в космос. Так что не надо искать черную кошку там, где ее заведомо

нет…

Тогда она пошла с другой стороны: решила начать с головы и понаблюдала за

губернатором, собрала некоторые данные, обратилась к знакомым в ДЭБ МВД. Ничего! То

есть, конечно, можно ущипнуть, даже найти основание для возбуждения уголовного дела:

добротный дом на берегу моря, трехкомнатная квартира в центре, немецкий автомобиль и

салон красоты у супруги. Правда, коттедж по современным меркам – конура. Обычный,