Любовь срывает маски - Дебора Мартин

Фермер одобрительно кивнул.

— Если вы имеете в виду Мину, то это хороший выбор. Уж если она не вытащит его с того света, то никому другому это не под силу. Она не может видеть равнодушно, как кто-нибудь страдает. Мерзавец то или нет.

Садясь на лошадь, Гаретт раздумывал нал словами фермера. У Мины и в самом деле было доброе сердце. И девушке уж точно бы не понравилось его намерение сохранить жизнь человеку только для того, чтобы выудить из того признание. А потому будет лучше, если она ничего не узнает о его планах, не то еще, чего доброго, откажется помогать ему.

Поглощенный этими мыслями, Гаретт несся бешеным галопом по направлению к Фолкхэм-хаузу, а затем — к лесу. Мина считает, что он до сих пор не знает, где они живут, но он давно выяснил это. В то утро, после встречи в саду, он незаметно следовал за ней до самого их дома. И теперь он с мрачной решимостью направлялся к опушке леса, где стоял их фургон. Конечно, Мина вполне может отказаться ехать с ним, однако он очень рассчитывал на то, что ее доброе сердце в конце концов возьмет верх над недоверием и подозрительностью.

Добравшись до места, он вначале никого не увидел. Костер на поляне почти погас, светились лишь тлеющие угольки. И котелок, свисающий с изогнутого железного прута над костром, был пуст. Граф спешился, внимательно оглядываясь вокруг. А затем он услышал громкие голоса из-за фургона. Направившись туда, Гаретт обнаружил Уилла и Тамару, они стояли лицом друг к другу и яростно сверкали глазами, словно пес и медведь на медвежьей охоте, с той только разницей, что вместо клыков и когтей они пользовались словами.

— Что-то ты слишком дерешь нос для цыганки! — кричал Уилл.

— А ты, любезный, для слуги благородного джентльмена слишком напоминаешь своими повадками вора! — был мгновенный ответ. — Неужто у тебя нет своих обязанностей еще где-нибудь. Я не желаю видеть тебя здесь!

Гаретт заметил, что губы у Тамары покраснели, а волосы растрепаны.

— По-видимому, Уилл находит более увлекательным заниматься тобой, нежели своими прямыми обязанностями, — сухо заметил он, насмешливо наблюдая, как обе враждующих стороны едва не подпрыгнули от неожиданности при звуке его голоса. Затем, увидев, что полностью завладел их вниманием, Гаретт продолжил: — В действительности я бы не стал прерывать столь занимательную беседу, но вы мне нужны.

Мгновенная оборонительная реакция Тамары не могла скрыть от Гаретта, как покраснело от смущения ее лицо.

— Уж не хотите ли вы присоединиться к своему лакею, чтобы напасть на меня, милорд? — вызывающе спросила она, бросив в сторону Уилла уничтожающе-презрительный взгляд.

— Напасть! Ну зачем так говорить, — проворчал Уилл.

— Я не нападаю на беззащитных женщин, — нетерпеливо ответил Гаретт и в ответ получил сердитый взгляд Уилла. Однако ему сейчас было не до него. — У меня гораздо более важные заботы. Где Мина?

Тамара сразу же ощетинилась.

— Зачем это она вам понадобилась? — прищурившись, спросила она.

— Мне необходимы ее услуги, — все так же нетерпеливо отвечал граф.

Казалось, Тамару вовсе не удовлетворил ответ графа, так как она, подбоченясь, грозно взглянула на него.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, милорд, — елейным голосом, в котором явственно слышалась угроза, произнесла цыганка, — да только вряд ли она готова вам их оказывать.

Гаретт шагнул вперед и неожиданно схватил растерявшуюся Тамару за плечи.

— Послушай меня, женщина. В двух милях отсюда лежит умирающий, раненый человек. Твоя племянница может спасти его. У меня нет времени уговаривать тебя, поэтому либо ты скажешь мне, где она, либо я поволоку тебя сейчас прямиком к констеблю.

При этих словах глаза у цыганки от удивления широко раскрылись, и граф почувствовал, как напряглись ее плечи под его руками. Тем не менее она возмущенно фыркнула и с вызовом посмотрела прямо ему в глаза.

— Что ж, воля ваша, милорд, но только я не собираюсь говорить вам ни единого…

— Я здесь! — раздался звонкий голос из леса. И затем на опушку вышла Мина. — Нет нужды угрожать ей, милорд. Я готова сделать то, что вы хотите.

Гаретт обернулся на голос и застыл в немом изумлении, полностью захваченный представшим перед ним зрелищем. Прошло всего несколько дней, а он уже забыл, какое действие оказывает на него один только вид этой девушки.

И ведь она вовсе не была так ошеломляюще прекрасна, как многие усыпанные бриллиантами и одетые в дорогие наряды знатные дамы при дворе, которых он часто видел в окружении короля Карла. И все же было в ее спокойной уверенности, грациозном изяществе, в светящемся юностью и свежестью нежном лице нечто такое, что доводило его почти до безумия и лишало дара речи при одном только взгляде на нее. Вот и теперь она стояла перед ним с охапкой хвороста, с прилипшими к ее простой коричневой юбке желтыми листьями, и ее золотистые волосы, небрежно рассыпанные по спине, чуть шевелил ветер. Она бережно прижимала к себе обеими руками вязанку хвороста, словно ребенка. У графа перехватило дыхание. Если бы существовала богиня осени, подумал он, то это была бы именно она, Мина. Казалось, она только что возникла перед ним из таинственной глубины чуть поредевшего леса, опаленного золотом осенних красок.

Хотя нет, думал граф, продолжая любоваться ею, сам охваченный этим золотистым туманом, в который все более вкрадывался оттенок сладострастия. Она выглядела так, словно сам бог осени, кем бы он ни был, только что вывалял ее в куче опавших, хрустящих листьев. Гаретт легко мог представить ее распростертой в темноте леса, освещаемой только волшебным сверканием ее золотых волос. И эти бесстыдные мысли внезапно вызвали в нем такую волну желания, что он задрожал, с трудом сдерживая себя.

И даже ее хмурый, сердитый взгляд не мог подавить внезапно вспыхнувшей в нем страстной муки.

— Что вам от нас нужно? — дерзко спросила Мина, переведя выразительный взгляд с лица Гаретта на его руки, все еще сжимающие плечи ее тети.

Было мгновение, когда он едва не выкрикнул то, что ему действительно требовалось от нее. Но затем, сделав над собой усилие, сдержался и заставил себя думать о тех важных причинах, которые привели его сюда.

— Произошел несчастный случай. Мне нужна ваша помощь как целительницы, — ответил он, отпуская плечи Тамары.

Цыганка отпрянула от него, но тут же оказалась в руках Уилла, стоящего позади. Сбросив с себя нетерпеливым движением руки камердинера, она чуть отошла, но тот шагнул следом за ней и продолжал стоять совсем рядом, внимательно следя за диалогом между хозяином и Миной. При этом он, как бы невзначай, вновь положил руку на плечи Тамаре.

— Сдается мне, милорд, что вы просто притягиваете к себе эти «несчастные случаи». А потому я не уверена, что моей племяннице стоит иметь с вами дело. Похоже, вы приносите неудачу.

Гаретт посмотрел на девушку, но едва не опустил глаза под ее вызывающим взглядом. Выражение ее лица было таким же бунтарским, как и у Тамары.

— В настоящий момент я вынужден согласиться с вами, — смиренно сказал он. — И потому я с радостью приму любую удачу, которую вы пожелаете мне предложить. — Хотя он обращался к Тамаре, но продолжал глядеть прямо на Мину. — Если хотите сопровождать нас, пожалуйста, но только при условии, что вы намерены помогать. В противном случае можете оставаться здесь со своей удачей и с Уиллом. Но в любой ситуации Мина пойдет со мной.

Тамара шагнула было вперед, но рука Уилла, до сих пор легко лежащая на ее плечах, с внезапной силой удержала ее на месте. Тамара обожгла его злым взглядом. Однако Уилл лишь улыбнулся и пожал плечами.

Мина отшвырнула хворост и подошла ближе. По ее сердитому лицу можно было без труда догадаться, что ей не нравится та фамильярность, с которой Уилл обращается с ее тетей.

— Если вы отзовете своего охотничьего пса, — заявила она Гаретту, кивнув на Уилла, который крепко держал Тамару, — я обдумаю вашу просьбу.

Гаретт коротко кивнул Уиллу, и тот, усмехаясь, выпустил Тамару.

— Тогда идем, — бросил граф Мине, увидев, что цыганка свободна. Он сделал несколько шагов по направлению к лошади, но, не услышав, что девушка последовала за ним, резко остановился. Он нетерпеливо повернулся к ней, взглядом давая понять, чего именно ждет от нее.

Однако девушку не так легко было запугать.

— Это приказ или просьба, милорд? — спросила она, откидывая рукой волосы с лица жестом, в котором читалось откровенное неповиновение.

Он пристально смотрел на нее, пока она не вспыхнула, однако не отвела дерзких глаз.

— А что сделает вас уступчивее и заставит охотнее пойти со мной? — несколько поспешно спросил Гаретт.

Выражение глаз Мины чуть смягчилось, когда она увидела, что ему и в самом деле не безразлично, что она ответит. Она встретилась с ним взглядом и прочла странную, но невольно завораживающую неистовость, полыхающую в самой глубине его глаз.