Гарри Поттер и философский камень - Джоан Роулинг

— Ну, Гарри, никак не ожидала, что ты всё-таки на это пойдёшь.

Над креслом, мигая, зажглась лампа, обнаружив Гермиону Грейнджер. На плечах у неё был розовый купальный халат, а на лице — хмурое выражение.

— Ты! — сердито сказал Рон. — Шла бы ты спать!

— Я хотела твоему брату рассказать — и почти рассказала, — огрызнулась Гермиона.

— Перси — он префект, он бы вас мигом укоротил.

Гарри и не думал, что можно настолько совать нос не в своё дело.

— Пойдём, — бросил он Рону.

Они отпихнули портрет Толстой Дамы и вылезли наружу.

Но Гермиона не собиралась сдаваться без боя. Она последовала за Роном в дыру, шипя, как разъярённая гусыня:

— Тебе, значит, на Грифиндор наплевать, ты только о себе думаешь, а я, например, не хочу, чтобы Слизерин снова победил, а ты все очки растеряешь, которые мне дала профессор Макгонагелл за то, что я знала про подменные заклинания…

— Сгинь.

— Ну смотрите, я вас предупреждаю, вы ещё вспомните, что я вам говорила, когда завтра будете в поезд садиться, вот увидите, вам ещё…

Но что же именно им ещё, узнать им не пришлось. Гермиона обернулась к портрету Толстой Дамы, чтобы влезть обратно, и тут выяснилось, что на картине никого не было. Толстая Дама ушла погулять, и попасть обратно в башню Гермиона никак не могла.

— Что же мне делать? — взвизгнула она.

— Твои проблемы, — ответил Рон. — А нам пора, а то мы опоздаем.

Они ещё не успели дойти до конца коридора, как Гермиона их догнала.

— Я пойду с вами, — объявила она.

— Ещё чего!

— А что же мне — стоять там и ждать, пока Филч придёт? Ну уж нет! Если он нас всех троих поймает, я ему всё расскажу, как было — что я вас пыталась задержать, а вы подтвердите.

— Ничего себе наглость… — громко начал Рон.

— Да тише вы оба! — одёрнул их Гарри. — Здесь кто-то есть.

Раздался какой-то шаркающий звук.

— Миссис Норрис? — прошептал Рон, щурясь в темноту.

Но это не была Миссис Норрис. Это был Невиль. Он спал, свернувшись калачиком на полу, но вскинулся, когда они стали к нему подкрадываться.

— Ой, как хорошо, что вы за мной пришли! Я здесь уже столько времени сижу. Я не мог в комнату пойти, потому что забыл новый пароль.

— Ты можешь потише? Пароль сегодня «свиное рыло», но толку тебе от него сейчас никакого, Толстая Дама где-то разгуливает. Как рука? — спросил Гарри.

— Да ничего, — сказал Невиль, вертя рукой. — Мадам Помфри[33] её за минуту вылечила.

— Здорово — слушай, Невиль, нам надо кое-куда, так что пока…

— Не бросайте меня! — заныл Невиль, вставая с пола. — Я не хочу здесь один оставаться, тут Кровавый Барон уже два раза проходил.

Рон поглядел на свои часы, а потом злобно окинул взглядом Гермиону и Невиля.

— Если мы из-за вас попадёмся, я не успокоюсь, пока не узнаю, как произвести это проклятье домовых, про которое нам Квиррел рассказывал, и не испробую на вас обоих.

Гермиона уже открыла рот (вероятно, чтобы объяснить Рону, как применяется проклятье домовых), но Гарри зашипел на неё, чтобы она замолчала, и поманил их вперёд.

Они пробегали по пустым коридорам, перепрыгивая через полосы лунного света, которые легли на полу из высоких окон. За каждым поворотом Гарри ожидал наткнуться на Филча или Миссис Норрис, но пока что им везло. Они взбежали по спиральной лестнице на третий этаж и на цыпочках пробрались к призовой комнате.

Малфой и Краббе ещё не явились. Хрустальные дверцы шкафов с призами поблёскивали, отражая в своих гранях луну. Кубки, памятные доски, блюда и статуэтки подмигивали в темноте золотом и серебром. Ребята прижались к стене, напряжённо следя за дверями в обоих концах комнаты. Гарри держал палочку наизготовку — на случай, если Малфой решит напасть на него внезапно. Потянулись минуты ожидания.

— Опаздывает. Может, струсил? — прошептал Рон.

Резкий шум в соседней комнате заставил их всех вздрогнуть. Гарри начал поднимать палочку, но в это время поблизости кто-то заговорил — и этот кто-то был не Малфой.

— Нюхай хорошенько, моя прелесть, они могли притаиться в углу.

Это был Филч, и обращался он к Миссис Норрис. Объятый ужасом, Гарри бешено замахал остальным не отставать, и они беззвучно пробрались к противоположной двери, подальше от голоса Филча. Не успели полы халата Невиля обогнуть косяк, как Филч оказался в призовой комнате.

— Должны быть где-то здесь, — услышали они, как он хрипло бормочет себе под нос.

— Спрятались, наверное.

— Сюда! — одними губами показал Гарри, и они отправились вдоль коридора, уставленного рыцарскими латами; ноги их от страха отказывались слушаться. Слышно было, что Филч приближается. Вдруг Невиль издал задавленный вскрик и понёсся вперёд, тут же споткнулся, схватил Рона поперёк живота, пытаясь удержаться, и они оба рухнули прямо на пару доспехов.

Грохоту и звону было столько, что проснуться должен был весь замок.

— Бежим! — завопил Гарри, и вся четвёрка рванула вперёд, не оглядываясь на Филча, который, возможно, их преследовал. Они резко повернули, промчались по одному коридору, потом по другому — Гарри вёл их, не разбирая дороги, не имея никакого представления, где они находились — они нырнули под какой-то гобелен, оказавшись в потайном тоннеле, покрыли его в несколько прыжков и вылетели неподалёку от кабинета чар, который, как они знали, был очень далеко от призовой комнаты.

— Кажется, оторвались, — тяжело дыша, проговорил Гарри, прислонился к прохладной стене и вытер со лба пот. Невиль сипел и кашлял рядом, согнувшись пополам.

— А я — вам — говорила, — выдавила Гермиона, ловя ртом воздух и кривясь от колотья в боку. — Говорила — я — вам.

— Надо попасть обратно в Грифиндорскую башню, — произнёс Рон. — Чем скорее — тем лучше.

— Малфой тебя надул, — обратилась Гермиона к Гарри. — Неужели не видно? Он и не собирался приходить… Филч знал, что кто-то будет в полночь в призовой комнате, а нашептал ему, конечно же, Малфой.

Гарри подумал, что она, скорее всего, права, но признаваться в этом вслух ему не хотелось.

— Пошли.

Легко сказать. Не прошли они и нескольких шагов, как ручка двери крутанулась, и кто-то вылетел из соседнего кабинета.

Это был Брюзга. Завидев их, он взвизгнул от удовольствия.

— Брюзга, помолчи! Ну пожалуйста… А то нас всех исключат.

Брюзга хихикнул.

— Значит, гуляете среди ночи, первоклашечки? Так, так, так. Кто не спрятался — я не виноват.

— Пожалуйста, Брюзга, не выдавай нас!

— Надо, надо сказать Филчу, — пропел Брюзга ангельским голосом, и глаза у него зажглись злобным огоньком. — Для вашего же блага, естественно.

— А ну, с дороги, — не выдержал Рон и замахнулся. Это было явной ошибкой.

— Ученики вне постели! — гулко заорал Брюзга. — Здесь, в коридоре около кабинета чар!

Они поднырнули под него и побежали что было сил, но, достигнув конца коридора, чуть не врезались в дверь — она была заперта.

— Всё! — простонал Рон, навалившись в отчаянии на дверь. — Конец!

Они слышали, как топочет Филч, торопясь на крики Брюзги.

— Да отойдите вы, — проворчала Гермиона.

Она выдернула у Гарри палочку, коснулась ей замка и прошептала:

— Alohomora!

Замок щёлкнул, и дверь отворилась. Они протиснулись в щель, быстро захлопнули дверь за собой и прижались к ней ушами.

— В какую сторону они пошли, Брюзга? — говорил Филч. — Отвечай скорее!

— Скажи «пожалуйста».

— Брюзга, я тут с тобой не в игрушки играю! Куда они пошли?!

— Ничего не скажу, пока не скажешь «пожалуйста», — протянул Брюзга нараспев своим противным голоском.

— Ну ладно. Пожалуйста.

— НИЧЕГО! Ха-ха! Я же обещал, что не скажу «ничего», если ты не скажешь «пожалуйста»! Ха-ха!

Они услышали, как Брюзга просвистел мимо и скрылся. Филч в ярости шипел ему вдогонку проклятия.

— Он думает, что дверь заперта, — прошептал Гарри. — Кажется, пронесло. Невиль, да отцепись ты!

Невиль последнюю минуту настойчиво дёргал Гарри за рукав.

— Ну, что там?

Гарри обернулся — и сразу очень хорошо увидел, что там. На мгновение ему показалось, что это просто кошмарный сон — зрелище это было уж слишком, да ещё поверх всего, что с ними случилось.

Они были вовсе не в комнате, как подумали сначала. Перед ними был коридор. Запретный коридор на третьем этаже. И теперь было понятно, почему он был объявлен запретным.

Прямо на них глядели глаза чудовищного пса, который заполнял собой всё пространство до самого потолка. У него было три головы. Три пары безумно вращающихся глаз. И три носа, подрагивающих и принюхивающихся в их сторону. И три огромных пасти, из которых скользкими нитями свисала с жёлтых клыков слюна. Пёс стоял неподвижно, устремив все шесть глаз прямо на них. Гарри понял, что он не кинулся на них лишь потому, что их внезапное появление сбило его с толку. Судя по угрожающему рычанию, которое становилось всё громче и громче, пёс уже вполне опомнился.