Агентурная сеть - Игорь Прелин

В системе межличностных отношений совершенно особое место занимают жены послов и резидентов. Им можно посвятить отдельную главу, но я пока воздержусь от этого, тем более что в моих взаимоотношениях с Гладышевым Татьяна по причине ее отсутствия никакой роли пока не играла, и все это мне еще предстояло пережить, когда она приедет в страну.

9

Я был искренне заинтересован в том, чтобы наладить отношения с Гладышевым, и поэтому не стал обращать внимания на знаки, которые мне подавал Дэ-Пэ-Дэ. Но в то же время я отлично понимал, с каким риском связано выполнение этой просьбы, и потому попробовал отговорить посла от опасной затеи.

— Евгений Павлович, а может, имеет смысл переждать в резиденции?

— Нет, Михаил Иванович! — твердо ответил посол. — Я отвечаю за посольство и в это трудное время должен быть там!

Меня так и подмывало сказать ему, что к этому решению он пришел с опозданием ровно на два дня. Но я не стал ничего говорить, потому что как раз в этот момент вспомнил об отважных преподавателях, рисковавших своими жизнями ради нескольких чеков «Внешпосылторга», а заодно и их рассказ о том, каким образом они преодолели простреливаемое пространство в районе резиденции посла, поскольку проживали именно там, и пришел к выводу, что судьба, похоже, дает мне подходящий шанс протянуть ему руку помощи.

Решив для полной гарантии посоветоваться с Базиленко, потому что без его помощи в этом деле мне было никак не обойтись, я сказал Гладышеву:

— Хорошо, Евгений Павлович, мы продумаем, как лучше выполнить вашу просьбу, и через пятнадцать минут я вам перезвоню.

Закончив разговор, я вернулся в резидентуру и обсудил с Базиленко наиболее безопасный маршрут, по которому можно было добраться до резиденции и обратно. Мы решили ехать вдвоем и на моей автомашине, хотя мое участие в этой затее было, конечно, определенным безрассудством, если учесть, что я, как и посол, тоже отвечал за большой участок работы. Но чисто по-человечески мне было гораздо легче взять всю ответственность за возможную неудачу на себя, чем подставлять кого-либо из своих подчиненных. Что касается выбора транспорта, то после воскресной поездки под перекрестным прицелом мятежников и сторонников президента я уверовал в то, что моя машина заколдована, и поэтому остановил свой выбор именно на ней.

Разработав план предстоявшей операции, я снова спустился к дежурному и попросил соединить меня с резиденцией. Звонить из кабинета посла, где сейчас восседал Дэ-Пэ-Дэ, я не стал, чтобы снова не выслушивать его доводы о том, что послу лучше находиться в резиденции до разблокирования района.

— Евгений Павлович, — сказал я, когда Гладышев поднял трубку, — мы попробуем доставить вас в посольство. Но ваша безопасность может быть гарантирована при соблюдении одного условия. И я хотел бы заручиться вашим словом, что вы его выполните.

— Какого условия? — перепросил осторожный посол.

— Вы будете беспрекословно, я подчеркиваю — беспрекословно — выполнять все мои указания! — твердо сказал я.

Я думал, что гонористого посла возмутит мое нахальство, но он, истерзанный длительной разлукой со своими подданными, смиренно произнес:

— Хорошо, я обещаю.

— Тогда мы выезжаем, — обнадежил я, — и, если по пути не случится непредвиденных задержек, минут через тридцать-сорок будем у вас.

Мне было слышно в трубку, как посол облегченно вздохнул.

— Да, еще одно, — добавил я. — Пожалуйста, попросите Ольгу Васильевну надеть какие-нибудь брюки.

— Брюки? — удивился Гладышев. — Но Ольга Васильевна никогда не носит брюк!

Честно говоря, продумывая детали предстоящего путешествия, мы с Базиленко как-то упустили из виду комплекцию Ольги Васильевны и то обстоятельство, что брюки на ее фигуре — это такой удар по общественной нравственности, от которого даже ко всему привыкшие африканцы могут оказаться в шоке! Но я представил себе, как она будет пробираться по сточным канавам в юбке или платье, и это придало мне дополнительного нахальства.

— Возьмите джинсы у Сметанина, — посоветовал я. — Я думаю, они ей вполне подойдут.

Человек с такой «съедобной» фамилией являлся поваром посла и вместе с его личным шофером постоянно проживал в резиденции. По комплекции он, как и положено настоящему повару, мало чем отличался от дородной Ольги Васильевны, и поэтому мог выручить свою хозяйку.

— Хорошо, посмотрим, что из этого получится, — хихикнул в трубку посол, и я понял, что его тоже увлекла эта идея.

Через две минуты, дав Хачикяну кое-какие наставления на случай нашей задержки или каких-то происшествий (тьфу-тьфу!), мы с Базиленко выехали из посольства.

За те два дня, что я не выходил из посольства, обстановка в городе заметно изменилась. На улицах появились люди, кое-где работали лавки, улицы и особенно перекрестки патрулировались усиленными нарядами верных президенту солдат и полицейских.

Пока мы ехали по центральной части города, нас несколько раз остановили, проверили документы и осмотрели автомашину. Учитывая накаленную до предела обстановку, мы решили для пользы дела на время забыть о своем дипломатическом иммунитете, по опыту зная, что лучшим пропуском сейчас являются не дипломатические карточки, а лучезарные улыбки, доброжелательное отношение к проверяющим, раздаваемые направо и налево сигареты и готовность по первому требованию открыть багажник, капот, а, если потребуется, то и вообще разобрать машину на части, лишь бы патруль мог убедиться, что мы не перевозим мятежников, оружие, радиостанции и прочие предметы, которые могут способствовать успеху заговорщиков.

На одном из контрольно-пропускных пунктов начальник патруля, проверив наши документы, попросил нас подвезти двух его солдат до штаба. Поскольку штаб располагался неподалеку от резиденции, мы охотно согласились, резонно полагая, что нахождение в нашей машине солдат облегчит нам проезд по городу и последующие проверки.

Начальник махнул рукой, и на заднее сиденье быстренько уселись два симпатичных аборигена в пятнистой униформе. В руках одного из них был старенький автомат «стерлинг», причем затвор был взведен, и в прорези виднелся 9-миллиметровый патрон: достаточно было сильного толчка или неосторожного движения пальца, постоянно находившегося на спусковом крючке, и автоматная очередь прошила бы крышу моего «пежо», а то и что-нибудь посущественнее.

Второй солдат был вооружен карабином неизвестного мне происхождения, который стрелял одиночными выстрелами и хотя бы поэтому представлял для окружающих меньшую угрозу, чем «стерлинг», но зато на груди и поясе этого солдата висела целая гроздь «лимонок». Прицепил он их за кольца, которыми выдергивают чеки, а потому, сам того не сознавая, превратился в ходячий фугас.

Так мы и доехали до штаба, постоянно рискуя получить случайную очередь в спину, а то и вообще взорваться к чертовой матери. Однако, ощущение постоянной опасности не помешало нам по дороге расспросить солдат об обстановке в городе и выведать довольно любопытную информацию о происходящих событиях.

Высадив солдат и выполнив таким образом свой гражданский долг, мы вздохнули с облегчением и тронулись в дальнейший путь.

Но не проехали мы и километра, как Базиленко по привычке оглянулся, чтобы посмотреть, что творится позади нас, и увидел на заднем сиденье забытый карабин. Первым нашим желанием было выбросить его на шоссе и продолжать свой путь, но потом мы сообразили, что рано или поздно солдаты вспомнят о карабине и будут нас искать, а в условиях мятежа это не сулило нам ничего хорошего.

Пришлось возвращаться и сдавать карабин дежурному по штабу, потому что солдаты уже успели куда-то испариться, так и не вспомнив о пропаже. Мы внимательно осмотрели салон, чтобы убедиться, что где-нибудь между сиденьями не завалилась «лимонка», и только после этого поехали в сторону резиденции нашего посла.

Однако через каких-нибудь полтора километра снова пришлось остановиться и на этот раз окончательно, поскольку дальнейшая дорога была небезопасна: мы находились всего в нескольких сотнях метров от казарм воздушно-десантного батальона, которые, как подтвердил солдат, забывший свой карабин, как раз и являлись одним из опорных пунктов мятежников, а потому все прилегающие улицы были блокированы верными президенту войсками.

И здесь мы стали свидетелями довольно забавной картины: солдаты, спрятавшись за различными естественными укрытиями, кто лежа, кто встав на колено, направили свои карабины и автоматы в сторону казарм и выцеливали невидимых мятежников, а у них за спиной, совершенно не прячась ни за какие укрытия, в полный рост стояли толпы зевак и оживленно комментировали боевые действия.

Когда со стороны казарм раздавался выстрел или автоматная очередь, зевак как ветром сдувало, однако вскоре они снова как ни в чем не бывало занимали прежние позиции. Ничего не поделаешь — африканцы народ особенный, их любопытству нет предела, и никакие опасности не могут остановить африканцев, если какой-то предмет или событие завладели их вниманием!