Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы - Фаина Гримберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустя почти сто лет после смерти Меншикова была предпринята попытка тобольским губернатором Д. Н. Бантыш-Каменским отыскать его могилу. По приказанию губернатора могила была вскрыта, в ней обнаружен был гроб с трупом. Губернатор приказал отслужить заупокойную службу, и могила была вновь засыпана землею. Но спустя еще двадцать лет березовский краевед Абрамов обнародовал об этом захоронении занятные подробности. Местные жители якобы рассказали ему о том, что в захоронении, вскрытом в 1825 году, находились, кроме гроба для взрослого человека, два крохотных детских гробика. По описанию, сделанному Абрамовым якобы со слов березовских старожилов, одежда трупа – капор, матерчатые башмаки – напоминала скорее женскую, нежели мужскую. Было ли это погребение Марьи Александровны, скончавшейся в 1729 году, где-то месяц спустя после смерти отца? И что означали детские гробики?
Сын Меншикова впоследствии передавал, что отец его в ссылке сделался очень набожен; по его указанию дети читали вслух священные книги и также записывали с его слов подробности его жизни; записки эти не сохранились; ни сын, ни дочь Меншикова, кажется, не сделали попытки восстановить их. Ни о каком браке Марии Александровны ее брат и сестра никогда не поминали. Березовские предания о Меншикове, записанные со слов местного старожила Матвея Бажанова, также ничего не говорят о замужестве Марии Александровны. Однако Абрамов утверждал, что в Березове сохранилось предание о тайном приезде туда некоего князя Федора Долгорукова, влюбленного в нее, об их тайном же венчании и о рождении от этого союза близнецов, скончавшихся вместе с матерью. Все это занятно, но… Семейство Меншиковых помещалось в Березове в городском остроге под караулом. В подобных условиях едва ли возможен приезд стороннего лица, к тому же столичного аристократа. И еще одно немаловажное обстоятельство – загадочный «князь Федор» никак не идентифицируется ни с кем из многолюдного рода Долгоруковых. Кто знает, какую зловещую тайну скрывало странное погребение! А, может быть, Абрамов решился на мистификацию, или же сам сделался «жертвою» местных мистификаторов…
Однако, как ни занятна тайна дочери Меншикова, а нам надо возвращаться к особам, более нам интересным сейчас, – к Романовым.
Нам известно, что тотчас по смерти императрицы герцог и герцогиня Голштинские оставляют Россию. Перед отъездом им все же удается получить часть денег, но не тех, что назначены Анне Петровне в приданое, а тех, что завещаны ей матерью. Тайный совет объявляет, что для разбора личных вещей покойной императрицы будет назначена особая комиссия, которая выделит причитающуюся Анне Петровне долю, которая и будет переслана в Киль. Ни денег, ни вещей Анна Петровна так и не получила. Уже после ее смерти герцог периодически отсылал в Россию письма с напоминаниями о том, что не худо было бы выслать деньги, или вещи, или помочь ему отобрать у Дании Шлезвиг. Его, конечно, третировали как зануду; и в этом качестве третируют его и некоторые современные историки; хотя он был по-своему несомненно прав. Но почему герцогская чета покидает Россию столь поспешно? Почему герцог и герцогиня махнули, что называется, рукой на положенные им денежные выплаты? И кстати уж, почему им так упорно не платили, почему тянули?
Значит так, Анна Петровна и ее супруг фактически высланы из России, как только раскрывается заговор, во главе которого стоит некий Франц Матвеевич Сантий (Санти), выходец из Пьемонта, герольдмейстер; по некоторым свидетельствам, он состоял при венском дворе и был приглашен Петром для составления гербов российских городов. Заговор, естественно, составлялся с целью самою простою: посадить Анну Петровну на трон. Впрочем, известно об этом заговоре крайне мало; заговор этот – одна из романовских тайн. Мы не знаем, какое участие принимал в заговоре герцог. Нам неизвестно: а вдруг помимо желания сделаться императрицей Анна Петровна имела еще и некие права, удостоверенные завещательными распоряжениями ее матери (а может, и отца)… Об изъятии из герцогского дворца в Киле таинственных бумаг мы еще будем говорить…
Почему этот заговор провалился? Очень возможно, что Анне Петровне просто не хватило денег на его порядочное устройство. Разумеется, она была у Меншикова «на подозрении», и он вовсе не торопил Тайный совет принять решение о выплате… Вполне вероятно, что именно европейская известность Петра Великого сдерживала решимость династических соперников его дочерей расправиться с ними. Анна Петровна была просто удалена из России, «на родину мужа», что называется. Ни Анна Иоанновна, ни Анна Леопольдовна так и не решились применить какие бы то ни было суровые меры в отношении Елизавет Петровны, несомненной претендентки на трон. Более того, когда будущая Екатерина II все же решилась разделаться с внуком Петра, сыном Анны и Карла-Фридриха, это вызвало волну возмущения; и ей пришлось немало потратить сил (а вернее, чернил) для того, чтобы своими писаниями дискредитировать Петра III, заставить Европу забыть о его прямом родстве с Петром Великим и доказать всем, что истинной преемницей последнего является именно она…
После своего отъезда из России Анна Петровна уже не являлась на историческую арену. Через год она сделалась матерью и умерла спустя несколько месяцев после рождения сына. Ей не минуло еще и двадцати лет. Эта мало прожившая дочь Петра – тоже в чем-то загадка для нас. Приведем отрывок из Бассевица: «Щедрая и очень образованная, герцогиня говорила, как на своем родном языке, по-французски, по-немецки, по-итальянски и по-шведски. С детства показывала она неустрашимость героини, а в отношении присутствия духа она напоминала своего великого отца…» Конечно, это описание панегирическое, но все же…
Однако проводив Анну Петровну и ее супруга в Киль, мы остаемся в России, теперь формально подвластной мальчику-подростку… (Да, между прочим, участники заговора в пользу Анны Петровны были сосланы в северные края и помилованы лишь по восшествии на престол ее сестры Елизавет…)
А покамест при дворе – настоящий «детский праздник». Кажется, еще никогда не собиралось у подножья трона столько юных персон. Молодая династия только недавно преобразилась из царской в императорскую, и теперь представлена людьми совсем юными. Рассмотрим их поближе.
Подросток-император и его сестра – погодки. Наталья и Петр Алексеевичи – дети известного царевича Алексея и Софии-Шарлотты Бланкенбургской. Родителей они не могут помнить. Мать умерла после рождения сына, когда дочери едва минул год. Затем скоро дети лишились и отца. Дед, кажется, мало интересовался ими. Но они похожи на него, крупные, темноволосые и темноглазые. Они привыкли быть вместе и очень привязаны друг к другу. Неотлучно рядом с императором – Иван Долгоруков. Он старше Петра и всецело предан буйным удовольствиям, какие только могут быть доставлены молодостью, высоким происхождением, властью и богатством. Пышные охоты, балы и пиры сменяются чередой. На Москве кличут Ивана Долгорукова «гостем досадным и страшным». Но для девочки Натальи Борисовны Шереметевой, дочери одного из близких сподвижников Петра Великого, Иван – обожаемый жених. Когда фортуна отвернется от семейства Долгоруковых, Наталья добровольно пойдет за Иваном в ссылку (кстати, все в тот же Березов). Эта одаренная женщина оставит интересные и трогательные воспоминания, на страницах которых будет звать мужа «товарищем» своим и «сострадальцем». А Иван кончит жизнь свою на плахе.
Но покамест еще не пришло время трагическим событиям. Долгоруковы в фаворе. Красавица Катенька, меньшая сестра Ивана, официально объявлена невестой Петра II.
На личность молодого Ивана Долгорукова стоит обратить внимание, потому что явление подобной личности знаменует одну, становящуюся характерной, черту дома Романовых. Выше мы уже отмечали, что отношения Софьи Алексеевны с Василием Голицыным были как бы первым явлением столь значимой для Романовых в будущем модели: «государыня и фаворит». Но, по справедливости, первым российским царским фаворитом предстал любимец не женщины-правительницы, а правителя-ребенка, подростка, Иван Долгоруков. Дело в том, что Голицына Софья ценит не только за то, что он ей «нравится». Правильнее даже сказать, что он ей «нравится» именно потому, что его есть за что ценить: он образован, умен, он действительно полезен в делах правления. И при Петре I речь еще не идет о фаворитизме. Петр ценит своих сподвижников, вовлекает новых людей в свое окружение именно за их умения и знания. Совершенно иная картина отношений Петра II с Иваном Долгоруковым. Сам Иван, его отец, братья, сестры не отличаются ни умениями, ни дарованиями. Не за то юный Петр ценит своего любимца. Их отношения связаны с государственной деятельностью очень косвенно. Иван просто нравится Петру, как одна личность может нравиться другой личности. Петру с Иваном интересно! Но Петр не простая личность, а личность, облеченная властью. Поэтому он дарит своему другу самое лучшее и дорогое, что может подарить, – первое место после него самого, после императора. Другу и – соответственно – семье друга. Можем сказать, что Иван Долгоруков – первый российский фаворит. Это уже не феодальный приход к власти какого-либо «рода-клана», но именно европейский абсолютистский фаворитизм, подобный, например, фаворитизму, процветавшему при дворах французских королей Людовика XIV и Людовика XV… Да уж, не по «голландско-швейцарскому пути» двинулась Россия после Петра Великого!..
