Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы - Фаина Гримберг

Анна Иоанновна (правила с 1730 по 1740). Загадочная «попытка конституции» и «студент Калининградского университета»

Да, существуют, существуют в государстве Российском люди, готовые на все. Пожалуй, они и отравить могут – руки не дрогнут. Об отце их Романовская концепция стойкого мнения как о личности безобидной и не наклонной к тому, чтобы добиваться власти, славы, престола. Впрочем, они и не знают отца; он умер, когда они были совсем маленькими. Матери их посвятил специальное сочинение архивист и историк Семевский. В целом, он относится к ней благожелательно. Однако очень красочно рассказывает, как «старушка царица» жгла лицо и голову живому человеку в пыточном застенке. Чего ждать от дочерей, воспитанных этой милой матерью?

Вы уже, конечно, догадались, о ком мы говорим. Да, о потомстве Ивана Алексеевича и Прасковьи Федоровны Салтыковой. Выдав замуж двоих их старших дочерей, Петр I убивал (стремился убить, во всяком случае) сразу нескольких «зайцев»: возрождал традицию династических браков, укреплял положение России на севере Европы и, по возможности, стремился удалить из России вероятных претенденток на престол. Но полюбуемся еще раз на эту занятную детородную гонку.

Команда Романовых-Милославских

Иван Алексеевич + Прасковья Салтыкова

Дети

Мария (1689 – умерла в первые годы жизни)

Феодосия (1690 – умерла в первые годы жизни)

Екатерина (1691–1733)

Анна (1693–1740)

Команда Романовых-Нарышкиных

Петр Алексеевич + Евдокия Лопухина

Дети

Алексей (1690–1718)

Александр (1691 – умер в первые годы жизни)

Павел (1693 – умер в первые годы жизни)

В 1694 году рождается последняя дочь Ивана Алексеевича – Прасковья.

Во многих трудах историков приводятся точные даты смерти маленьких детей Петра и Ивана, но на самом деле даты эти невозможно установить в точности, потому в этой табличке мы и воспользовались формулировкой: «умер (умерла) в первые годы жизни». Старших дочерей Ивана Алексеевича Петр выдал замуж за небогатых и не самых знатных (спасибо, что и эти согласились!) представителей немецких княжеских домов. Владения обоих были достаточно скромными, но (не забудем, что Северная война уже идет) удобными, что называется, тактически и стратегически. Впоследствии эти территории вошли в состав Российской империи. Екатерина Ивановна стала женой Карла-Леопольда Мекленбург-Шверинского. Анна была выдана замуж за Фридриха-Вильгельма, герцога Курляндского. Скажем несколько слов и о судьбе последней дочери Ивана, стоявшей несколько в стороне от престола. Прасковья Ивановна вышла уже после смерти Петра I замуж за Дмитрия Мамонова, от которого еще до брака имела ребенка.

О браках Екатерины и Анны Романовская концепция ограничивается замечаниями о том, что бедняжкам не повезло с мужьями; у одного якобы был дурной характер, а другой совсем скоро умер (действительно, Анна Ивановна не пробыла замужем и года – с 1710 по 1711). Интересно, а как вели себя сами новоиспеченные герцогини? И зачем они вели себя так, а не иначе?

Дочери Ивана Алексеевича почти двадцатью годами старше дочерей Петра. И, разумеется, образование, полученное ими, было куда хуже. Парижские гувернантки-дворянки при них не состояли. Все же, по настоянию дяди-царя, обучали его племянниц иностранные учителя: француз Рамбур и немец Иоганн-Дитрих Остерман (при нем находился его младший братишка, которому царица Прасковья и придумала закрепившееся за ним прозвание – «Андрей Иванович»). Успехи, кажется, были средние. Впоследствии, во всяком случае, никто не распространялся о том, что герцогини говорят на каком бы то ни было иностранном языке, «как на своем родном». Но обе явно были пристрастны к театру. Быть может, это пристрастие и явилось результатом учения?..

Вопрос о вероисповедании решился очень просто. Дочери Ивана не переменяли веру, но дети их должны были уже сделаться от рождения лютеранами. Прошло совсем немного времени, и Екатерина Ивановна, просто-напросто бросив мужа-герцога, явилась с двухлетней дочерью к своей матери. Что случилось? Такой дурной характер был у герцога? Или просто желательно было обретаться поближе к российскому престолу, о своих правах на который сестры никогда не забывали…

Супруг Анны умер так скоро, что даже не успел проявить свой «дурной характер». Но и Анна предпочитает держаться поближе к трону. Для этого изобретаются свои причины, и Романовская концепция относится к этим Анниным причинам очень доверчиво. Анна то и дело обращается с письменными прошениями к Петру и Екатерине, жалуется на недостаточность, то и дело выпрашивает деньги. И все оборачивается так, что ей надобно приехать в Россию. Уже ее курляндские подданные жалуются Петру, что совсем и не видят свою правительницу. Но неужели Анна в Митаве жила настолько недостаточно, настолько скудно? Неужели она и ее сестры пользовались в России более богатым житьем? Все тот же Берхгольц описывает житье во дворце Прасковьи Федоровны как житье безалаберное, бедное, грязное и не шибко нравственное. Писано это очень живо, но, между прочим, этому безалаберному и безнравственному житью мы некоторым образом обязаны развитием только еще нарождающегося русского театра. Может, Екатерина Ивановна и не была шибко нравственной женщиной, но театральные представления, устраивавшиеся по ее инициативе в Измайловском дворце вдовой царицы Прасковьи, давали жизнь театральным традициям в России. Наверное, в Измайлове было веселее, чем в Митаве, курляндской столице, но уж не богаче!..

Но так ли уж неожиданно было избрание Анны Иоанновны Верховным тайным советом? Не явилось ли это долгожданным плодом долговременной интриги?

До этого Алексей Григорьевич Долгоруков пытается добиться престола для своей дочери Екатерины, на том основании, что она была официально объявлена «невестой государя». А что делает Елизавета? О, это очередная романовская тайна, тот случай, когда «известий осталось мало и они крайне темны». Во всяком случае, едва вступив на престол, Анна Иоанновна ссылает Долгоруковых и арестовывает кое-кого из ближнего окружения Елизаветы, Алексея Шубина, в частности…

Но покамест Анна Иоанновна еще в Митаве и туда отправляется депутация в составе князя Михаила Голицына, князя Василия Долгорукова и генерала Леонтьева. В Митаву везут условия, на которых Анна Иоанновна избирается императрицей, те самые «пункты и кондиции»… Было ли это прообразом конституции, долженствующей ограничить самовластие монарха?.. Здесь любопытно то, что ведь Романовы лишь недавно этого пресловутого «самовластия» добились; еще памятно время, когда они плотно зависели от аристократических кланов и высшего духовенства… Что же сулят «пункты и кондиции»? Прежде всего, они прокламируют расширение прав Верховного совета. Вероятно, потому и складывается партия «антиверховников», включающая видных сановников: князя Черкасского, графа Апраксина, Салтыкова, Лопухина.

В Митаве Анна Иоанновна подписывает условия, предъявленные депутатами Верховного совета. Была ли здесь интрига (тот самый, как формулирует А. К. Толстой в своей поэме, «уговор»)? Знала ли новоиспеченная императрица, что в Москве к ней явится уже новая депутация (от «антиверховников») и настоятельно попросит, чтобы она вступила на престол не как избранная и ограничившая себя особыми условиями правительница, но именно как законная наследница и самодержица… Была ли интрига?..

Анна Иоанновна «кондиции» разорвала. Точный текст их не сохранился, попытки реконструировать этот текст достаточно произвольны. Верховный совет Анна Иоанновна разогнала. Теперь управление государством препоручалось Кабинету министров…

В сущности, государством управляют прежние сподвижники Петра I.

Придворная жизнь при Анне Иоанновне обретает необычайные пышность и блеск. Столица была вновь перенесена в Санкт-Петербург. Вот описание бала, сделанное супругой английского посланника леди Рондо в 1734 году:

«Большая зала дворца была украшена померанцевыми и миртовыми деревьями в полном цвету. Деревья, расставленные шпалерами, образовали с каждой стороны аллею, оставляя довольно пространства для танцев. Эти боковые аллеи, в которых были расставлены скамейки, давали возможность танцующим отдыхать на свободе. Красота, благоухание и тепло в этой своего рода роще – тогда как из окон были видны только лед и снег – казались чем-то волшебным и наполняли душу приятными мечтами. В смежных комнатах подавали гостям чай, кофе и разные прохладительные напитки; в зале гремела музыка и происходили танцы. Аллеи были наполнены изящными кавалерами и очаровательными дамами в роскошных платьях. Все это заставляло меня думать, что я нахожусь среди фей, и в моих мыслях в течение всего вечера восставали картины из «Сна в летнюю ночь» Шекспира…»

Но гораздо более нам известны «домашние забавы» Анны Иоанновны. В своих покоях она окружила себя шутами и уродами, «в лучших традициях» первых Романовых и европейского «непросвещенного абсолютизма». Среди этих шутов были «профессионалы», такие, как Педрилло и Лакоста, были и личности знатного происхождения, из которых были известны граф Апраксин, племянник известного адмирала, сподвижника Петра, и князь Михаил Алексеевич Голицын, герой известной потехи с «ледяным домом». Кстати, а что сталось с ним и с его женою-калмычкой, состоявшей при дворе императрицы? Представьте себе, у них явилось двое сыновей, затем князь похоронил жену, женился снова (в четвертый раз) и умер глубоким стариком…