Вынужденное знакомство - Татьяна Александровна Алюшина

Он снова сел за стол, хлебнул из кружки и сморщился недовольно: по его меркам если не кипяток, то остывший совсем уж чай. Отставил кружку подальше от себя и продолжил объяснение:

– Руководство миром осуществляется словом, это не я сказал, а еще один неглупый философ. Лучше всех и очень давно это поняли англичане и их «детки» американцы, которые умело используют этот закон в своих интересах. Бо́льшая часть песен, которые вы слушали, была на английском языке, вы смотрели взахлеб американские сериалы и фильмы, одевались исключительно в вещи западных брендов. Вам объяснили, что вы люди мира, что вам доступны и открыты любые страны и поездки, мало того, вы настолько свободны, что можете выбирать, в какой стране вы хотите жить и работать, только для этого сначала надо получить образование, ориентированное исключительно на их образовательную систему, на их, западные, ценности. И так далее. Вам в сознание внедряли некий миф о «прекрасном мире Запада», ведь функция всякого мифа – удалить, нивелировать реальность. И вам говорили: отрекитесь, забудьте о том, что было важно и ценно для ваших предков, смотрите на мир шире, будьте свободны, не ограничивайте свою жизнь границами и моралью только своей страны. Мыслите вне рамок любого национального суверенитета, поскольку, кроме англосаксонского и американского суверенитета, не существует более никаких. Зато какие у нас замечательные демократические законы и свободы! И все эти многолетние усилия, все эти блестящие «заманухи» имели лишь одну цель и направленность: развалить Россию. Воспитать поколение глобальных потребителей, заточенных на интересы, пропагандируемые и насаждаемые американско-европейскими кураторами, свято уверенных в том, что знание всех современных трендов, производителей и фирм во всех областях жизни, конечно же западных, и есть истинная культура и единственно возможный образ жизни. И когда придет час испытаний, такие вот наши прозападные «детишки» поднимутся стеной, готовые уничтожить любого, кто встанет между ними и тем самым беспощадным потреблением и внушенными им свободами. Все они стали агентами этих систем, сконструированные и взращенные под их интересы, через идеологию абсолютного потребления. А поинтересуйся, какие у них базовые ценности, они ответят: «Ездить где хочу, делать что хочу, ни за что не отвечать, пусть государство парится, а я хочу красивой, богатой жизни». И никто из них даже не вспомнит про любовь, преданность, заботу, душевную щедрость, нравственность, желание понять и постичь нечто великое про жизнь и, может, про себя самого, стремление к чему-то светлому, к благодати. И никто не вспомнит про предков, про гордость за Отечество и любовь к нему, про дедов и прадедов, защищавших его, не жалея себя, – все то, что в первую очередь и дает, взращивает и воспитывает в человеке настоящее, истинное, великое искусство во всех его проявлениях. На стороне которого тебе бы, с твоей тонкой, чувствующей натурой и восприятием прекрасного, и надо бы находиться. Ведь не только в этих обманутых и оболваненных детках дело, а еще в большей степени в тех, кто просто за бабло тупо продает свою страну и занимается этим самым оболваниванием.

Он замолчал и посмотрел задумчиво и отчего-то печально на Полину.

– Вот такой выбор придется делать всем в стране, Полюшка Пална. Ты с ними, с жующей, управляемой «свободой», или ты со страной, с ее традициями, культурой, с настоящим искусством, с ее прошлым, с ее ошибками и победами?

– А зачем выбирать-то? – уточнила Полина. – Родились и выросли здесь, живем, работаем и дальше жить будем. И культуру, если надо, защитим, ничего же кардинально не изменилось, мы ж не воюем с Евросоюзом и Америкой, а помогаем людям Донбасса, как позиционируется эта СВО.

– Да нет, дорогая, мы как раз таки воюем именно с Евросоюзом и с Америкой, а не просто с Украиной, и жить-работать как прежде уже не получится. Ты разве не знаешь, что введены адские санкции, как они это называют, против России, и европейские страны, одна за одной, позакрывали границы для въезда россиян? Что уходят иностранные компании с нашего рынка, что русский бизнес за рубежом арестовывают, а деньги, принадлежащие России, несколько сотен миллиардов золотовалютного запаса, арестованы. Недвижимость россиян и их деньги в иностранных банках арестовывают и отбирают. На русских объявлена травля, и она началась и будет только усиливаться. Огромное количество деятелей культуры, чиновников всякого рожна и бизнесменов, возбужденных той самой пропагандой против России, рванули из страны как тараканы, по ходу своего бега крича в рупор, что они против президента, против войны и вообще ненавидят все русское. За баблом своим и «свободами» побежали. И еще будут бежать пачками, пока есть возможность.

– Да? – подивилась Полина и призналась: – Я ничего про это не слышу, не знаю. У нас свое горе-беда, мы в нее погружены. Не до того нам и уж тем более не до выбора чьей-то стороны и побегов, Ярослав Антонович.

– Это-то понятно, – сочувственно вздохнул Званный. – Только не получится отсидеться в сторонке, как прежде, каждый окажется в обстоятельствах, когда его поставят перед выбором. – И хохотнул, вспомнив известное выражение: – И спросят: «С кем вы, мастера культуры?»

– Ну, поставят, спросят, тогда и будем выбирать, – устало вздохнув, смиренно заметила Полина. – Нам бы Настеньку найти, а там и ладно, поживем дальше, посмотрим.

И, вспомнив, зачем, собственно, примчалась в мастерскую, спросила тревожно:

– Так ты что, собрался всерьез воевать, Ярослав Антонович? Там же сейчас по-настоящему все крушить начнут. Ты что, на фронт этот собрался?

– Ну а то куда? – пожал он могучими плечами. – Мое место там, с ребятами моими, с бойцами. Там сейчас самое главное, там история творится, Полюшка. А какие люди, типажи, лица, ты бы видела… – протянул он, мысленно уже находясь рядом с теми самыми типажами и лицами. – Я тебе буду рисунки свои и картины передавать с оказией, сохранишь?

– Ну что ты спрашиваешь, Ярослав Антонович! – попеняла ему, ужасно расстроившись и негодуя, Полина. – Как высшую ценность, любовно, заботливо и нежно. И сохраню, и выставлю, если получится. Может, и продать что удастся.

– От за это тебе спасибо, красавица, – расплылся в улыбке Званный. – И вот что, Полюшка, разговор наш с тобой не окончен, это я так, немного по верхам прошелся, рассерчав не на тебя, а на общую обстановку в стране. Да соображениями-тревогами своими поделился, даже не коснувшись сути конфликта, всех его явных и скрытых смыслов и того, что, помимо прочего, борьба уже идет на уровне добра и зла, против повылезавшего инферно,