Убийство на Неглинной - Фридрих Незнанский

– Так. Предлагается совместить первое с последним. Идем обедать, там и поговорим. А после я тебе дам свою машину.

Проходя мимо секретарши, сказал:

– Зинаида Павловна, пусть Бронислав, как поест, съездит на Московский вокзал и возьмет Александру Борисовичу билет. Вы предпочитаете в спальном? – повернулся к Турецкому. Помнит, у какого вагона встречал.

– Я бы и от купейного не отказался, – возразил Турецкий.

– Пусть Бронислав возьмет в нашей кассе в двухместное купе. Теперь есть такие. Бывшие служебки, – объяснил Александру. – А как вернется, поступает до вечера в распоряжение Александра Борисовича. Мы придем через час.

СЮРПРИЗЫ БОЛЬШОЙ КВАРТИРЫ

Так называемый комендант здания, представившийся Иваном Ивановичем, был мужичком мелким, неказистым, но свои права и законы знал. И до появления Грязнова с соответствующим разрешением, за подписью и печатью, грудью стоял, вскрытие не дозволял. А теперь мог бы и уходить, да любопытство не отпускало. Понятыми пригласили двух служащих с нижнего этажа.

Имея набор ключей, старший наряда милиции из охранки быстро вскрыл дверь, которая, оказывается, и заперта была всего лишь на один замок – остальные открыты. А система запоров между тем была впечатляющей, что отметили все присутствующие. Одна из понятых, молодая женщина, у которой глаза разгорелись при виде открывшегося за дверью сказочного великолепия, поинтересовалась, почему нет служебной собаки?

– Была, да сплыла, – ответил один из милиционеров. – Ничего не взяла, преступник хитрей оказался.

– Трофимчук! – прикрикнул на него опер с погонами капитана.

– Слушаюсь, – лениво ответил тот и замолчал.

А в квартире было на что поглазеть. Дверей, да, в общем, и стен, как таковых, в этом огромном зале не наблюдалось. Были какие-то перегородки, похожие на ширмы разных размеров. Потолок подпирали облицованные неизвестным блестящим материалом колонны, повсюду зеркальный паркет, ковры, диваны разных форм, низкие стеклянные столы, прозрачные горки, светильники на высоких подставках. Все это имело вид чего-то слишком выдуманного, фантастического, словно в фильме о далеком будущем. Даже предметы обстановки казались немного нереальными. А когда кто-то включил свет, все заиграло, засверкало, заискрилось – сверху на людей обрушился водопад сияния и звук. Видимо, заработало какое-то хитрое устройство, связанное с цветомузыкой. При этом серый сумрачный денек, отсеченный от помещения полуприкрытыми плотными шторами, вдруг растворился в солнечном блеске, льющемся со всех сторон.

– М-да, – только и смог крякнуть Грязнов. – Попрошу не топтать. Эксперты, приступайте, – и, обернувшись к Пустовойту, предложил: – Виктор Иванович, вы тут старший, командуйте…

Находка следовала за находкой. За шторой, возле третьего по фасаду здания окна, стоял аккуратно прислоненный к подоконнику отечественный карабин СКС с навинченным глушителем и лазерным прицелом.

Иосиф Ильич, помогавший своему коллеге из оперативно-следственной бригады Георгию Семеновичу, нашел на ковре и пинцетом уложил в очередной пакет три гильзы.

– Стреляли отсюда, – показал он на сдвигающуюся форточку в нижней части оконной рамы, – и из «симонова». А те, что на площадке, бросили для отвода глаз.

– Чтобы мы время теряли, – отозвался второй эксперт, опыляющий пол, подоконник и все оконные причиндалы в поисках отпечатков.

Грязнов, аккуратно ступая и стараясь ничего не задевать, между тем медленно обходил обширное помещение. В противоположном конце этого «вокзала», как он сразу окрестил для себя квартиру певички, укрытая разнообразными ширмами, на невысоком пьедестале возвышалась сверкающая раковина диковинной ванны с множеством золоченых кранов. Прямо целый бассейн, а не средство для мытья. И снова диваны, образующие уютные, интимные, так сказать, закуточки. Столики; длинная, будто в каком-нибудь «Метрополе», стойка бара с высокими сиденьями, зеркальной стенкой, заполненной разнообразными бутылками; невысокий, но, похоже, достаточно вместительный холодильник. На стенах были развешаны чудные картины: изломанные линии, яркие краски – модерняга, одним словом. Не понимал эту живопись Грязнов, считал, что художники просто дурью маются. И эти ничего не говорящие ему, какие-то безумные цветовые пятна лишний раз подчеркивали вычурность и нереальность протекавшей среди сверкающих стен и колонн жизни. Подойдя к очередному диванному закутку, Вячеслав Иванович замер и поднял руку, как бы призывая коллег к вниманию.

– Виктор Иванович! – крикнул он. – Осторожненько подойдите сюда! Ребята, кто там посвободнее, слетайте-ка вниз и позовите из моего «мерседеса» Бориса Львовича, медика. Пусть поднимется со всем хозяйством.

Быстро подошедшему Пустовойту молча показал на закругленный диван, на котором, прикрытая непонятного происхождения тряпкой, лежала женщина. Из-под материи были видны лишь ее узкие голые ступни с крашеными ногтями, а с другой стороны с дивана свешивались длинные золотистые волосы. Виктор Иванович осторожно двумя пальцами поднял ткань на лице, заглянул и опустил ее на место.

Громко топая разношенными ботинками, чертыхаясь вслух, пришел наконец Градус с чемоданчиком. Оглядел пейзаж вокруг, изобразил на лице все понимающую и одновременно презрительную мину и, ловко сняв с лежащей женщины материю, кивнул и громко вздохнул:

– И чего им, дурам, не живется! Ладно, вы себе идите, а я поколдую, – сказал, обернувшись. – Если вы спросите причину, скажу: от удушения. – Он опустился, кряхтя, на колени, поднял руку лежавшей на спине женщины и снова кивнул: – Да, от такого не мучаются.

Грязнов поймал себя на том, что не может оторвать от лежащей навзничь обнаженной женщины глаз – так она была хороша. Услышав сдавленный, словно от сдерживаемого кашля, звук рядом, дернулся и отвел глаза. Посмотрел на Пустовойта, тот напряженно молчал и вытирал ладонью лоб.

– Знакома? – спросил Вячеслав Иванович.

– А разве вы ее не знаете? – искренне удивился следователь. – Это ж сама Айна.

– Кто такая? – не понял Грязнов.

Пустовойт взглянул на него как на ненормального.

– Вы чего, Вячеслав Иванович, совсем телевизор не смотрите, афиши не видите? Газеты, наконец, не читаете?

– Рад, что у вас есть на это время, – разозлился Грязнов. – Не морочьте мне голову. Что за Айна? Собачья какая-то кличка!

– Айна Дайкуте! Знаменитая! Это ж ее квартира, вы разве не поняли? – Кажется, Пустовойт готов был обидеться на начальника МУРа.

– Откуда я знаю, кто она такая, – понижая голос, ответил Вячеслав Иванович. – Вижу – красивая баба… Поет, говорите?… Пела? – поправился тут же.

– Она и в кино в последнее время много снималась. Такая слава! За что ж ее-то?

– А вот этим вопросом вы и займетесь, уважаемый… После того, как мы узнаем, как и почему.

– Придется обыск проводить, – вздохнул Пустовойт.

– Да, этого теперь никак не избежать. Осмотром не обойтись.

Оставив следователя распоряжаться дальнейшими действиями, Грязнов отправился разыскивать противоположный выход из квартиры. Но никакой второй двери в квартире не было. На том месте, где, согласно планировке, она должна была находиться, вдоль всей стены тянулся платяной шкаф, снаружи отделанный зеркалами и золотистыми панелями. В замках некоторых дверец торчали ключи. Они, к счастью, все были стандартными. Грязнов, вытащив один, начал открывать все шкафы подряд. Точнее, его секции, поскольку шкаф представлял собой единое целое и делался, как видно, на заказ. И специально для данного помещения.

К последней секции ключ не подходил, а дверца была заперта. Пришлось кликнуть эксперта, следом подошли и оперативник с понятыми. Последние вообще уже ошалели от увиденного. Словно в кино побывали и приняли личное участие в детективной истории.

– Вскрывайте, – показал Грязнов.

Специалисту – пара пустяков. Несмотря на то что ключ от двери торчал изнутри. Значит, тот, кто запер за собой дверцу шкафа, должен был сидеть в шкафу? Но здесь висели лишь длинные, до самого пола, вспыхивающие серебром и золотом, яркие, словно радуга, концертные платья певицы. Шелк, парча, меха; легкие, как пух, и тяжелые, будто боярская шуба…

Все присутствующие замерли в немом восхищении. Однако Георгия Семеновича волновала совсем другая проблема. Он снова опустился на колени. И через короткое время, совершив необходимые действия, удовлетворенно произнес:

– Все правильно. Уходили здесь. Надо раздвинуть платья. Считаю, что ваш выход, уважаемый Иосиф Ильич, находится именно тут. Давайте смотреть.

Платья пришлось снять вместе с вешалками и положить на ближний диван. После чего открылась вся плоскость задней стенки шкафа. Исследовав ее, эксперт быстро обнаружил и ее запорный механизм. Нажав двумя руками на фигурный плинтус возле потолочной панели, Георгий Семенович слегка отступил, и все увидели, как задняя стенка шкафа почти неслышно покатилась в сторону, открыв железную дверь, снабженную мощными рычагами. Сигнал на открытие исходил из металлического ящика внизу у стены. Эксперт снова поколдовал, что-то нажал, и тяжелая дверь поехала наружу, в какой-то миг слышно скребнув по полу.