Дороже жизни - Светлана Дениженко

Кружельников обнял внучку, поцеловал в завитки рыженьких волос. Так не хотелось ему прощаться с крохой. Вечером она с мамой уезжала домой, в Москву. От того тоской заполнялась душа старика и, хотя он старался не показывать вида, девочка чувствовала его настроение.

— Деда, не глусти. Я тебе звонить буду и писать письма, когда научусь. Смотли, у меня есть подалок для тебя, — она засунула ручонку в глубокий карман своих штанишек и что-то выудила оттуда. Старик развернул аккуратно свернутый лист в клетку. Вчера девочка выпросила у него для того чтобы порисовать старую тетрадь Егора, где оставалась пара чистых страниц. Несколько замысловатых палочек-крючочков, кружочков мало походили на связную картинку. Но это ли было важно? Для него впервые сделала подарок его внучка — дорогой и самый любимый человечек за последние два дня в его жизни.

— Красиво…, - промолвил он, дрожащим голосом.

— Ты не так смотлишь! Пелевелни!

— А…, хорошо. Так? — повиновался он девочке.

— Да. Это ты. А вот я, а вот Васька, цветочки и солнышко.

И вот чудо! После Машиных объяснений Вячеслав Игоревич и, правда, увидел: и солнышко, и цветы, и Васькины уши, торчащие из травы, и себя, и даже Машеньку в треугольном платьице.

— Спасибо, милая! Спасибо! — прижал он к себе девчушку, целуя в пухлые щечки — самое большое в жизни счастье.

Они пошли завтракать, а в душе старика, не прекращаясь, лилась молитва

И очень хотелось верить, что все еще будет хорошо. Только бы вернулся Егор. Только бы не испортил то, что еще можно изменить — свою собственную жизнь.

***

В дверь комнаты тихо, будто коготком кошки, кто-то настойчиво поскребся, тем самым нарушая объятия целующихся людей.

— Кто там? — шепотом поинтересовался мужчина, продолжая целовать возлюбленную в висок, щеки, перебираясь к бархатным губам.

— Папа, это я. Можно к вам?

— Сейчас. Подожди, — со вздохом сожаления Костя и Таня отстранились друг от друга. Наследник проснулся, теперь не до любви.

Они уже месяц ютились всем семейством на даче Вешняковых, где чувства вспыхнули с такой силой, словно, повторялся медовый месяц. Каждую секунду, пока дети спали, супруги проводили с пользой для себя.

— Вот чего он проснулся так рано? Сколько на часах? — хмурился Костя, натягивая трико и направляясь к двери.

— Семь, — ответила Таня, запахиваясь в халат, тоже вздохнула украдкой. Женщина очень жалела, что соблазнение мужа придется отложить теперь до вечера.

Костя открыл дверь и уставился на заспанную мордашку сына.

— Кирюшка, а ты чего не спишь?

— Пап, а еще не утро? Солнышко ведь уже не спит!

— Солнышку можно. А тебе еще рано просыпаться. Идем! — подхватив сына на руки, Костя отнес его в кровать и, укрыв одеялом, прилег рядом. Из двух имеющихся комнат они с восточными окнами выбрали для Кирюшки, думая, что тот будет спать подольше. Но солнышко будило его и там, как раннюю пташку.

На даче друзей семейству Ивашкиных жилось очень хорошо. Небольшой уютный дворик являлся прекрасным местом для Кирюшкиных игр. Еще недалеко, всего в паре метров от домика, можно было спуститься к реке, что они и делали несколько раз за день. Благо лето выдалось теплым и солнечным, так что: и покупаться, и позагорать они могли вдоволь. И супруги нисколько не жалели, что уехали из-под носа родителей Татьяны, не уступая их доводам. На этот раз Ивашкины сделали так, как посчитали нужным. Единственное, что печалило Костю — это мысли о друзьях, да еще предстояло в скором времени искать подходящее место работы. Долго "курорт" продолжаться не мог.

Минут через пятнадцать мальчуган засопел, а Костя осторожно прокрался обратно к жене и разочаровано вздохнул. Его любимая сопела так же сладко, как и сынуля в соседней комнате. Послав воздушный поцелуй своим девчонкам — жене и дочке, он на цыпочках выскользнул из комнаты и, завернув на кухню, хлебнул из чайника воду. Потянулся и только тут заметил ползающий по столу мобильник.

— Але! — подхватив трубку замер с ней, вслушиваясь в голос, прорывающийся к нему за сотни километров.

— Костя! Ну, ты и спать! — воскликнула Лика на другом конце "мира".

— Лика! Солнце моё! Как вы? Где вы? Что у вас там происходит? — засыпал он вопросами подругу.

— Костик, у нас связь плохая. Дома все расскажу. Скоро приедем.

— Все живы? — спросил он, боясь услышать её возможный ответ, замер, считая секунды.

— Да. Леша с нами… жди…

— Жду! Жду!! — радостно заорал он в трубку, не заботясь о том, что его домашние еще спят.

Связь с подругой прервалась. Но Конан успел услышать то — важное, ради которого можно и горы перевернуть. Правда, никто от него этого не требовал. Ему нужно было только — ждать, а это Костя знал, самое трудное из всего, что есть на свете.

Глава 23

Анжелика больно ударилась коленкой, когда упала. Александр с силой толкнул её в сторону от летящих на них булыжников. Потирая ушиб, женщина обернулась на грохот, который, как раскаты грома во время грозы, накатывал за её спиной. Сквозь пелену пыли, она попыталась разглядеть друга.

— Сашка! Сашка…, - Лика замерла, боясь поверить своим глазам, — О, нет… Нет!

Она кинулась к завалу, из-под которого торчал только краешек ветровки. Отрывая от земли неподъемные камни, Анжелика откидывала их в сторону, разгребала руками пыль. Женщина не позволяла себе заплакать, стремилась как можно скорее раскопать друга. Пальцы рук болели от напряжения, под ногти набилась грязь. Булыжники поддавались с большим трудом, но Лика не прекращала борьбу за жизнь. Через некоторое время она сделала в завале узкий проход и, протиснувшись в него, увидела Александра распластанного на земле.

— Сашка! Сашенька! — Лика присела возле него, прислушалась к дыханию…

Ладонью она скинула несколько мелких камешков с груди друга и прильнула головой, сердце её Шута молчало.

— Нет! Нет, Сашенька, не оставляй меня! Я не позволю тебе уйти!

Анжелика вспомнила все, что знала о спасении людей, принялась делать искусственное дыхание. Слезы текли рекой из её глаз, капали на лицо Александра…

— Дыши! Дыши, миленькой мой! — шептала Лика в отчаянии, потому что его холодные губы, к которым она прикасалась, делясь с ним своим дыханием, были безмолвны, и сердце тоже не спешило заводиться.

Холод накрыл его собой, одновременно отпуская боль…, он смог вдохнуть, а выдох застрял внутри. "Разучился дышать, как ежик" — подумалось отстранено, будто не о себе. Шаг в пустоту и долгое падение, а потом воспарение над землей, над самим собой… легко, волшебно, но отчего-то грустно. Настолько, что душа рвется от боли… сильной до невозможности боли…

— Вернись! — крик из пустоты.

Крик, который заполнил собой всю его суть. Все его сознание.

— Вернись! — крик разрывает собой пространство теней и неясных светлых лиц, что приветливо улыбаются Шуту и зовут за собой.

Он делает шаг, еще один, идет к кругу — светлому, манящему его душу к себе…

— ВЕРНИСЬ!

Шут вздрогнул, узнал голос… Лика. Это она звала его, прорываясь сквозь тени…

— Лика…, - он обернулся к ней, почувствовал боль в голове, потом в груди и, наконец, у него получилось выдохнуть и снова задышать, вбирая в себя жизнь.

— Дыши! Сашка, куда ты уходишь?! Вернись! — выкрикнула из последних сил и ударила Александра в грудь кулаком. И вдруг он, как поперхнулся, закашлялся, открыл глаза.

— Лика…, - хрипло прошептал, тепло посмотрел на подругу.

Анжелика, рыдая, кинулась ему на шею.

— Сашка, Сашенька! Живой…, живой…, а я думала — всё!

— Тсс! Глупышка, успокойся…, - гладил он её по голове, утешая, — Мы еще поживем…

Уткнувшись ему в плечо, Лика изливала свой страх, а он понял, что находится здесь сейчас, только благодаря её упорству. Чуть не ушел за грань…

Александр обнял подругу и тихо прошептал всего одно слово:

— Спасибо.

Женщина подняла на него заплаканное лицо с серыми разводами по щекам и, шмыгнув носом, поинтересовалась.

— У тебя есть… платок?

— Простите, сударыня, одну минуту, — он вынул из кармана свернутую вчетверо ткань и сам вытер её лицо, — Сильно испугалась?

— Ага. Еще как!

— Поможешь мне встать?

— А что ты сам… где-то болит, да? — обеспокоенно взглянула она, обхватывая Александра руками, помогла ему сесть. Потом, он, опираясь на её плечо, встал, кривясь от боли.

— Где, Саша? Где больно? — посмотрела Лика в бескровное лицо друга.

— Кажется, ребро сломано, — ответил он, придерживая рукой левый бок.

— Боже мой! И что теперь делать?

— Успокойся. Все не так страшно, как кажется… Мы же с тобой к доктору идем. Надеюсь, он не шарлатан и сможет мне помочь, а там решим, как дальше быть.