Регуляторы - Стивен Кинг

– Мы занимались другими делами, мэм! Женщине, что живет ближе к вершине холма… – Пауза. – Телефон у вас работает?

– Нет! Не работает. И света нет!

Вновь пауза, а потом сквозь шелест дождя Белинда услышала, как мужчина сказал, разумеется, обращаясь не к ней, а к кому-то рядом: «Дерьмо!» И тут же раздался другой голос:

– Белинда, это вы?

– Да! – Голос она опознать не смогла и оглядела остальных, надеясь, что ей помогут.

– Это мистер Джексон. – Ее надежды оправдал Джим Рид, сидевший с Ральфи на коленях. Мальчик еще не спал, но чувствовалось, что дело идет к этому: палец уже начал выскальзывать у него изо рта.

– Я подходил к двери! – продолжал Питер. – Улица пуста! До вершины холма! Абсолютно пуста! Ни зевак, ни пожарных, ни полицейских. Ни на Гиацинтовой, ни в следующем квартале Тополиной. Вы понимаете, что это означает?

Белинда, нахмурившись, задумалась и огляделась. Одни лишь недоуменные взгляды да опущенные головы.

Питер расхохотался. Смех этот больно резанул по нервам Белинды и покрыл ее кожу мурашками, совсем как бормотание маленького Ральфи Карвера.

– Считайте, что мы в одной лодке! Я тоже ни шиша не понимаю!

– Да кто пойдет в наш квартал? – пробурчала Ким Геллер. – В здравом уме никто этого не сделает. Кому охота лезть под пули?

Белинда не нашлась с ответом. Вроде бы логично, но очень уж далеко от жизненных реалий. Ведь люди забывают о логике, когда приходит беда. Они толпятся вокруг и глазеют. Обычно на безопасном расстоянии, но глазеют.

– Вы уверены, что на перекрестке внизу тоже нет людей?

Пауза так затянулась, что Белинде пришлось повторить свой вопрос. Ответил ей голос, который она узнала без труда: Старина Док.

– Мы никого там не видим, но мешают дождь и вызванный им туман! Пока он не рассеется, ничего определенного мы не сможем сказать!

– Но сирен-то нет! – вмешался Питер. – С севера не доносятся сирены?

– Нет! – крикнула Белинда. – Должно быть, из-за грозы!

– Я так не думаю. – Кэмми Рид говорила скорее себе, чем остальным. Если бы раковина не находилась рядом с дверью в кладовку, Белинда ее бы и не услышала. – Нет, я так не думаю.

– Я собираюсь выйти, чтобы забрать жену! – крикнул Питер Джексон, и тут же раздались протестующие голоса. Слов Белинда не слышала, но по тону догадалась, о чем речь.

Внезапно паучок, которого она считала дохлым, зашевелил лапками, оседлал одну из шелковых ниточек, полез наверх и вскоре скрылся из виду. Совсем он и не помер, подумала Белинда. Только изображал покойника.

Тут Кирстен Карвер рванулась к сетке, едва не сбросив Белинду с раковины. Та едва успела ухватиться рукой за настенную полку. Лицо Кирстен было мертвенно-бледным, в глазах застыл страх.

– Не выходи из дома, Питер! – прокричала она. – Они вернутся и убьют тебя! Они вернутся и убьют нас всех!

Долгая-долгая пауза, после которой послышался голос Колли Энтрегьяна:

– С ним бесполезно говорить, мэм! Он ушел!

– Ты должен был его остановить! – взвизгнула Кирстен. Белинда положила руку ей на плечо и даже испугалась: такая дрожь била женщину. – Что ты за полицейский, если не смог остановить его!

– Он не полицейский, – пробубнила Ким. – Его уволили из полиции. Он возглавлял банду, занимавшуюся торговлей угнанными автомобилями.

Сюзи подняла голову:

– Я в это не верю.

– Что ты можешь об этом знать, в твоем-то возрасте? – фыркнула ее мать.

Белинда уже собиралась слезть с раковины, когда увидела нечто необычное, заставившее ее застыть. Это нечто зацепилось за стойку детских качелей и напоминало гигантскую паутину, усеянную капельками дождя.

– Кэмми!

– Что?

– Подойди сюда.

Кэмми должна знать, что это. На своем участке она разбила огород, комнатные растения превратили ее дом в джунгли, а книг по биологии там хватило бы на целую библиотеку.

Кэмми встала и подошла к сетчатому окну. К ней присоединились Сюзи и ее мать, а потом и Дэйв Рид.

– Что ты увидела? – Безумные глаза Кирстен Карвер уставились на Белинду. Эллен Карвер обнимала мать за ногу, уткнувшись лицом в ее джинсовые шорты. – Что?

Белинда проигнорировала ее вопрос, обратившись к Кэмми:

– Посмотри вон туда. На качели. Видишь?

Кэмми уже хотела сказать, что ничего не видит, но Белинда ткнула пальцем, и она увидела. Грозовой фронт уходил к востоку, внезапный порыв ветра ударил в окно. С паутины посыпались капельки. Непонятное, увиденное Белиндой, отцепилось от стойки качелей и покатилось через двор, к забору из штакетника.

– Это невозможно, – вырвалось у Кэмми. – Поташник не растет в Огайо. Но даже если бы рос… сейчас лето. Летом они укореняются.

– Что такое поташник, мама? – спросил Дэйв Рид. Его рука обвивала талию Сюзи Геллер. – Никогда о нем не слышал.

– Перекати-поле, – все тем же лишенным эмоций голосом ответила Кэмми. – Поташник – это перекати-поле.

Брэд всунулся в маленький кабинет Дэвида Карвера как раз в тот момент, когда Джонни доставал из ящика стола бело-зеленую коробочку с патронами. В другой руке писатель держал револьвер Дэвида. Барабан он откинул, чтобы убедиться, что все гнезда для патронов пусты. Убедился, но револьвер по-прежнему держал неловко, обхватив всеми пальцами предохранительную скобу у спускового крючка. Брэду он сейчас напоминал одного из тех парней, которые рекламируют по телевизору не пойми что. К примеру: «Посмотрите, друзья, на эту красотульку, она не только может проткнуть любого незваного гостя, который ночью спутает ваш дом со своим, но еще чистит картофель и режет его на куски! А вы ведь любите жареную картошку, просто у вас нет времени готовить ее дома!»

– Джонни.

Писатель вскинул голову, и тут Брэд в полной мере оценил, насколько он напуган. Брэд еще больше проникся к Джонни теплыми чувствами. Почему, он объяснить бы не смог, но проникся.

– Какой-то болван выбрался на лужайку Дока. Думаю, Джексон.

– Черт. Похоже, умом Бог его обделил.

– Это точно. Смотрите не застрелитесь из этой штуковины. – Брэд скрылся за дверью, но потом появился вновь. – Мы сошли с ума? Мне кажется, что это так.

Джонни вскинул руки ладонями вверх, показывая, что ответ ему неведом.

Джонни еще раз заглянул в гнезда барабана, словно в одном из них за то время, пока он смотрел в другую сторону, мог вырасти патрон, затем вернул барабан на место. Сунул револьвер за пояс, а коробку с патронами – в нагрудный карман.

Коридор Ральфи Карвер заминировал своими игрушками. Родители, похоже, еще не успели внушить мальцу, что за собой надо прибирать. Брэд вошел в комнату девочки. Джонни последовал за ним. Брэд ткнул пальцем в окно.

Джонни посмотрел вниз. Питер Джексон, точно. Стоит на лужайке Дока на коленях у тела жены. Уже посадил ее. Одной рукой поддерживает спину, другую подсовывает под колени. Юбка закрывала бедра Мэри, и Джонни вновь подумал об отсутствующих трусиках. И что из этого? Кому какое дело? Джонни было видно, как дрожит спина Питера от сотрясающих его рыданий.

Подняв голову, Джонни увидел большой серебристый фургон, заворачивающий на Тополиную улицу с Гиацинтовой. За ним следовали красный фургон, из которого убили разносчика газет и собаку, и еще один, синий. Джонни посмотрел в другую сторону, на Медвежью улицу. С нее на Тополиную въезжали розовый фургон с радиолокационной антенной в форме сердечка, желтый, который протаранил автомобиль Мэри, и черный, с турелью-«поганкой».

Шесть фургонов. Двумя колоннами по три. Джонни видел, как американские БТР выстраивались в такой же боевой порядок. Очень давно, во Вьетнаме.

Они создавали огневой коридор.

На мгновение Джонни застыл. Кисти рук превратились в гири, которые тянули его книзу. Да как они смеют, подумал он, и внезапно его охватила ярость, как они смеют возвращаться, мерзавцы, как смеют!

Брэд их не видел, он смотрел на лужайку соседнего дома, на мужчину, который пытался встать с телом своей убитой жены на руках. И Питер тоже их не видел.

Джонни заставил правую руку двинуться. Он схватился за рукоятку револьвера и выхватил его из-за пояса. Стрелять нечем: барабан пуст. Заряжать револьвер некогда. Поэтому Джонни рукояткой разбил окно в спальне Эллен Карвер.

– Беги в дом! – крикнул он Питеру. Крик получился слабенький, Джонни сам едва расслышал его. Господи, что же это за кошмар, как такое могло с ними случиться. – Беги в дом! Они едут вновь! Они вернулись! Они приближаются!

Сложенный листок с этим рисунком найден в блокноте, который, судя по всему, является дневником Одри Уайлер. Хотя рисунок не подписан, по всей вероятности, он принадлежит Сету Гейрину. Если предположить, что местонахождение рисунка в блокноте соотносится со временем записей на страницах, между которыми он лежал, получается, что сделан он летом 1995 года, после смерти Херберта Уайлера и внезапного отъезда семьи Хобартов с Тополиной улицы. (Примечание издателя.)