Голограмма для короля - Дейв Эггерс

Алан вернулся в шатер. Брэд сидел на сцене по-турецки, яростно стуча по клавишам ноутбука. Рейчел и Кейли стояли внизу, говорили по мобильным. Алан приблизился к Брэду:

— Мы готовы?

— Две минуты.

Через две минуты, едва Брэд объявил, что они с лондонцами готовы протестировать голографическую презентацию, в шатер вошел человек, которого они прежде не встречали. Высокий саудовец в белой дишдаше и с кожаным «дипломатом». Остановился на пороге, будто не желал нарушать их личное пространство, и поднял руки, чтобы привлечь внимание тех, кто носился по шатру.

— Дамы и господа, с прискорбием сообщаю, что король сегодня не прибудет. Вас дезинформировали.

И поведал им, что кто-то где-то что-то неверно понял. Кто-то в королевском отделе по связям дал кому-то в «Эмаре» неточную и неподтвержденную информацию, и недостоверная новость, увы, широко разошлась. График прибытия короля в ЭГКА еще предстоит уточнить, пока же король находится в Иордании, где и пробудет ближайшие три дня.

В первые минуты настроение у молодежи упало до отчаяния. Алан глянул на Брэда: похоже, у того случилось одно из крупнейших в жизни разочарований. После краткого траура Кейли и Рейчел вернулись к своим ноутбукам — обеих, видимо, вполне устраивало, что в шатре есть диваны, пища и стабильный вай-фай, и они удовлетворенно жевали; Брэд лежал на сцене меж проекторов, раскидав ноги, точно плюшевый медвежонок.

Алан вышел и узрел ту же суету, только в обратной последовательности. Грузовики уезжали, такси и фургоны исчезли, город захлопывался.

Он побродил по стройке, отметил, где что отлакировали с утра. Вокруг Черного Ящика возник широкий цветочный ров. На набережной столпились пальмы — с утра посадили еще сотню. Вдалеке фонтаны вокруг гостевого центра стреляли в воздух блистающими струями.

Пока стоял у подножия лестницы к Черному Ящику, из подземного гаража выехал черный внедорожник. Затормозил рядом, опустилось стекло, появилась светловолосая голова, улыбчивое лицо. Ханна.

— Восторг через край, — сказала она.

— Да уж.

— Ложная тревога, извини.

— Не извиняйся. Боевые учения тоже полезны.

— Я в Джидду. Подвезти?

Алан задумался. Оставаться в городе незачем. Но оставаться наедине с Ханной неохота.

— Надо к коллегам вернуться, — сказал он.

— Ты нормально?

— Нормально, — сказал он.

Она вздернула брови — дескать, может и расспросить, если он даст повод заподозрить, что расспросы не помешают. Он смолчал, она помахала и уехала.

Не успел он с места сойти, его окликнули:

— Алан!

Поднял голову, глянул на Черный Ящик. По ступенькам сбегал человек — явно знакомый. Алан не сразу распознал. В последний момент лицо сфокусировалось. Человек уже подбежал, протянул руку:

— Муджаддид. Экскурсия. Помните?

— Разумеется. Очень рад, Муджаддид.

— Как все поволновались-то сегодня, а?

Да, согласился Алан, поволновались знатно.

— А я вас искал, — сказал Муджаддид. — Я тут поговорил с Каримом аль-Ахмадом, он рассказал, что вы катались по каналам и вам понравилось строительство.

— Я был в восторге. Я по-прежнему в восторге.

— Вот и прекрасно. Короче, как вы знаете, я тут отвечаю за продажу недвижимости частным лицам и, надеюсь, вы не сочтете меня навязчивым, если я предположу, что вас может заинтересовать покупка жилья в Экономическом городе короля Абдаллы.

Возразить Алан не успел — Муджаддид уже принялся живописать многочисленные прелести второго дома (он использовал выражение pied-à-terre[15]) — в ЭГКА, тем более для человека, который, вероятно, много времени будет работать здесь над ИТ. Расслышав в этой тираде почти обещание, прозрачный намек на то, что «Надежне» нерушимо гарантирован контракт, Алан пережил приступ оптимизма. И согласился осмотреть дом.

— А вы знали, что кое-кто из наших уже здесь живет? — поинтересовался Муджаддид.

Алан не знал, однако это объясняло, что за лица иногда мелькали в верхних этажах.

Они вошли в здание; Муджаддид задержался в огромном вестибюле. Потолки тридцать футов, стеклянная ротонда.

— Величественно и уютно, правда? — Скорее крикливо и зловеще, но Алан весело кивнул.

— Как вы, вероятно, знаете, один этаж достроен, и сейчас в квартирах живут сотрудники. Я хочу вам показать — вы увидите, какая роскошь и какой комфорт обеспечены здесь даже на ранних этапах стро…

Муджаддид осекся, извлек из кармана телефон и уставился в экран. Что-то его встревожило, и он ответил на звонок. Последовала краткая беседа на арабском; договорив, он жалобно улыбнулся:

— Не отпустите меня на минутку? Важные новости из офиса, надо бежать на совещание. Это, к сожалению, неизбежно.

— Без проблем.

— Я скоро вернусь.

Видимо, лицо у Алана было расстроенное — он, пожалуй, и впрямь расстроился, не хотел остаться один. Муджаддид сочинил новый план:

— А давайте вы сами подниметесь на пятый этаж? Позвоните в квартиру 501. Я предупрежу владельца, он вам все покажет. Так даже лучше. Он тут с первого дня, его рекомендации ценнее моих. Зовут Хасан.

Муджаддид снова извинился и убежал.

Алан побродил по первому этажу, по будущему «Вольфгангу Паку», будущей пиццерии «Уно». На полу пыль и песок. На всем этаже из мебели — только огромная стальная решетка, торчавшая в центре, точно каркас одинокого передвижного небоскреба. Бродит по пустому дому как дурак, право слово, — но ведь нельзя грубить. Надо сходить на экскурсию. Может, услуга за услугу? Он купит квартиру — с ним подпишут контракт? Хочешь дружить — изволь хотя бы глянуть.

Он дошел до конца и отыскал еще одну лестницу, темную и бетонную. На третьем этаже услышал голоса — близко, прямо за пожарной дверью. Муджаддид сказал, пятый этаж, — может, имел в виду третий?

Алан распахнул дверь, и оттуда вырвался гулкий рев. Громадный неотделанный зал, толпа народу, одни в белье, другие в красных комбинезонах, все орут. Он видел на картинках тюремные спортзалы, переоборудованные в общажные спальни, — один в один. Полсотни коек, между ними на веревках висит одежда. Койки, впрочем, пустые: люди толпились посреди комнаты, облаивали друг друга и пихались. Алан вошел посреди какой-то ссоры. Этих рабочих он видел на стройке; Юзеф говорил, они малайцы, пакистанцы, филиппинцы.

Хотелось уйти, и поскорее, но невозможно оторваться. Что происходит? Надо хоть понять, из-за чего сыр-бор. Двое сцепились в центре. У одного что-то в руке. Алан не разглядел — в ладони умещается. Деньги? Маленький какой-то предмет. Ключи?

Один человек на краю толпы заметил Алана и подтолкнул соседа. Оба уставились огорошенно. Один поманил — видимо, разнять драчунов, которых не удавалось разнять им. Алан шагнул ближе, но второй махнул рукой, отогнал. Алан остановился.

Тут его заметили еще несколько человек и сообщили о нем на весь зал. Все стихло, драка прекратилась. Все — человек двадцать пять — застыли, будто Алан явился проводить инспекцию. Первый человек поманил его снова. Алан шагнул, но не заметил глубокой борозды в полу. Туфля застряла, он замахал руками, падая навзничь. На миг восстановил равновесие, но поскользнулся на песчаном полу и резко качнулся влево. Чуть не рухнул, но вовремя нащупал стену и выпрямился. Двадцать пять человек все это наблюдали.

Вариантов два. Можно, выставившись полным ослом, ретироваться, не раскрыв рта, а можно не отступать: они же не засмеялись и, видимо, по-прежнему видели вокруг него какую-то ауру Он странный, да еще эта его одежда, как будто Алану, в отличие от них, здесь самое место.

Алан помахал:

— Добрый день.

Несколько человек кивнули.

Шагнув ближе, он почуял рабочий запах — пот, сигареты, нестираное белье.

— Ну-с, и что тут у вас происходит? — спросил Алан. — В чем дело? — В собственном голосе различил намек на британский акцент. Это еще откуда? Ему не ответили, но не сводили с него глаз.

Приободрившись — они, видимо, верят в его посреднические таланты, — Алан пробрался между ними и велел драчунам показать руки. У одного ладони были пусты. У другого в правой руке мобильный. Старая модель, раскладушка с треснувшим экраном. Похоже, кто-то выкинул. Ну точно — Алан вспомнил и вздрогнул. Кейли, наверное. Телефон, который она выбросила в первый день.

— Где вы это нашли? — спросил он человека с телефоном.

Тот не ответил. Даже не понял.

— Кто-нибудь говорит по-английски? — спросил Алан.

Кое-кто понял вопрос, но затряс головой. На языке Алана ни один не говорил. М-да, закавыка. Не выяснишь, как к ним попал телефон и чей он по праву. Не разберешься, по какой такой причине они дрались, кто прав, что между этими двумя произошло, что произошло между теми, кто стоит за этими двумя. Может, это давнее соперничество — междоусобица, длится многие месяцы, а то и века? Не поймешь.