Доминанты - Ирина Горюнова

Я не знаю, Максим, как мне избавиться от моих демонов, до сих пор рвущих меня на части. Мое прошлое живо, оно болит у меня внутри, выворачивает наизнанку и не дает покоя. Иногда оно затухает, временно пригасает, для того чтобы в самый неожиданный момент вспыхнуть вновь и окатить снова адским смрадом, опалить мою душу и заставить ее корчиться в этом огне.

Максим обнял меня и притянул к себе. В этом жесте не ощущалось ни капли сексуальности или безудержного желания, и я была благодарна ему за это так же, как в прошлый раз за секс, освободивший меня.

– Мы все люди, только люди, со своими скелетами в шкафах. Слабые и беспомощные, самоуверенные, погрязшие в грехе беспросветной гордыни. Твоя мать родила тебя, но никогда не была настоящей матерью. Ты говорила, что она практически не кормила тебя грудью, не стирала пеленки…

– Да…

– Она так и не познала вкус материнства, не ощутила ответственность, не сроднилась с тобой так, как настоящая мать со своим детенышем. Импритинга не произошло. Она сама еще была ребенком, и единственное, чего хотела, – убежать от своей матери, найти защитника и спрятаться как можно глубже в любую возможную нору. Она слабая, не способная на подвиги женщина, сломавшаяся в той ситуации, в которой очутилась. Прими как факт, что она не сможет никогда стать истинной матерью. Время упущено, и ничто не восстановит вашу так и не сложившуюся родственную близость. Ты должна смириться с тем, что она будет лицедействовать и дальше.

– Я до сих пор не могу. Все надеюсь, что у нее откроются глаза, она поймет, как была неправа, и придет ко мне. И мы будем любить друг друга, как должны любить близкие, мать и дочь.

– Сколько лет ты надеешься? Не отвечай, это риторический вопрос. Я и так знаю. Пойми, ни твоя бабушка, ни твоя мать никогда уже не станут тебе близкими и родными. Твоя бабушка на пороге смерти, ей некуда идти. Даже если бы она могла признать свои ошибки, она бы их не признала. Сложно принять, что ты свою жизнь прожил бездарно, в собственноручно созданном аду, куда вовлек и тех, кто оказался на одной с тобой орбите. Тебе было бы легче, знай ты, что она мучается?

– Да. Тогда бы я простила ее.

– А ты прости ее так, без этого знания. Достаточно того, что ты понимаешь, как глупо она растратила данную ей жизнь. Да, она лечила больных, кого-то спасла от смерти, но при этом планомерно убивала и калечила своих родных. Что может быть хуже и страшнее? Если есть сансара, бесконечный круг перерождений, значит, в следующей жизни, она испытает на себе что-то подобное тому, что испытали по ее вине ее дочь и ты. Возможно, тогда ее душа очистится и сможет перейти на новый уровень. Если же следовать другой религиозной традиции, ей тоже придется несладко. Ты этого хочешь?

– Нет, Максим, не хочу. Мне ее жаль. Она любила меня, как умела, и с этим ничего не поделаешь, пусть ее забота и воспитание и принимали такие извращенные формы.

– Вот именно. Тебе придется отпустить данную ситуацию, если ты хочешь наслаждаться каждым днем своего существования на этой земле и сделать счастливым сына. Когда ты страдаешь, ребенок чувствует это, пусть и подсознательно. Ты чаще раздражаешься, плачешь, а это вредит ему в той или иной степени.

– Ты прав. Но я не знаю, как мне освободиться. Я пробовала, не получается.

– Аутотренинг, разные техники. Мы с тобой еще поработаем. Это все слишком долго сидело у тебя внутри. Я дал тебе флешки со статьями, завтра ты получишь интервью. Я позвоню. У меня скоро начнется другая встреча.

Максим поцеловал меня в лоб, как маленькую, и заботливо утер одноразовым платком мои влажные от слез щеки. Я допила холодный кофе и, попрощавшись, вышла из кабинета. Надо было забросить его статьи на работу, чтобы начальство не сочло меня совсем уже бесперспективной сотрудницей, и привести в порядок мысли и чувства, попытаться зализать открывшиеся старые раны. И я опять ничего не рассказала ему о расставании с мужем. Это тоже больная тема. Моя благодарность Максиму за то, что он не стал овладевать мной, уже испарилась, а на смену ему пришел тревожный вопрос: «Почему не стал?». Боялся, что вернется секретарша, или он уже получил, что хотел, и больше я ему не интересна? Он так быстро превратился в наваждение, вихрем ворвавшееся в мою жизнь, что это хоть и пугало, но и притягивало одновременно. Я приказывала себе собраться с мыслями, прочистить мозги и посмотреть на ситуацию со стороны. Тщетно.

Личный дневник Максима

Вашу мать! Она так меня возбудила историей с Юркой, что я с трудом сдержался, чтобы не отыметь ее снова прямо в кабинете. При этом я чувствовал себя отчасти и ее отцом, стремящимся к инцесту, и супругом, и влюбленным, потерявшим голову идиотом! Все мое хваленое самообладание перед этой женщиной готово испариться напрочь, вовлекая в пространство некоего священного безумия. Самое смешное, что я не хочу отказываться от этого подарка судьбы, несмотря на его опасность для меня. Надо успокоиться и взять себя в руки, у меня еще целый день прием пациентов. Черт, отменить их, что ли? Нет, нельзя давать себе такую поблажку, это затягивает еще больше. Бедная девочка. Ее история кажется мне нереальной. Ее может придумать разве что обкурившийся опиумом сценарист. Сексуальность, вашу мать! Кристофер! Но такое не придумаешь. Мне пришлось потом дрочить, как мальчишке, чтобы снять напряжение и сосредоточиться! Надо срочно придумать что-то этакое для новой встречи. Я забыл спросить ее про книжку и ощущения после прочтения. Короче, пора действовать.

Глава 7. Молот ведьм

Добытые мной статьи Фастовского привели моего шефа в благодушное состояние, и тот факт, что интервью будет только завтра, нисколько его не огорчил. Барабаня по столу короткими мясистыми пальцами, он резюмировал:

– Хорошо, милочка. Я доволен. Вы можете прислать мне интервью на е-мейл, а пока посмотрите следующее задание про открытие Московского международного автомобильного салона в Крокус Экспо. Кстати, я бы хотел, чтобы еще посетили «Тюнинг-шоу».

С этими словами он внимательно посмотрел на мою грудь, будто оценивал качественность моего собственного тюнинга. Увы, мой естественный бюст не выглядел столь впечатляющим, как у некоторых силиконовых красоток, так что начальник со вздохом отвел глаза в сторону.

Уладив рабочие моменты, я незаметно смылась, благодаря судьбу за то, что на работе могу появляться изредка и лишь по необходимости. Это позволяло мне не слишком сильно бороться с офисным планктоном за место под солнцем, не ввязываться в их игры с очередным пси-доминированием и практически избавляло от сплетен. Коллеги не пытались активно навязываться с задушевной дружбой, что меня вполне устраивало. А сейчас мне больше всего нужно было разобраться в себе и своих чувствах, в том, что же это со мной и вокруг меня творится.