Операция «Караван» - Дмитрий Янковский

— Вода должна быть гладкой, как зеркало, — пояснил я. — Темно. Но если смотреть на отражения звезд в воде, они начнут подрагивать.

Мы замерли, как статуи. Вода успокоилась. Только иногда, когда драть тушу принимались особенно усердно и шумно, я видел покачивания отражений звезд.

Прошло минут пять. От напряжения у меня по лбу текли крупные капли пота, спину свело. В таком состоянии устаешь моментально. Но я продолжал неотрывно смотреть в отражения глаз Небесных Зверей.

Прошло десять минут. Пульс учащался, начинало свистеть в ушах. Возня около туши постепенно стихла. Это означало, что первая трапеза закончена. Теперь крокодилы либо уйдут, либо учуют нас и начнут нападать. Я знал, что во втором случае у нас нет ни малейших шансов.

Но я привык бороться в любом случае, не смотря на шансы. Да, это была именно привычка. Просто привычка.

Первым опасность заметил Алекс. Он выстрелил и попал. Поверженный крокодил перевернулся, разогнав круги по воде. Рядом я заметил еще одно возмущение, тоже выстрелил и тоже попал. Началась свалка. Почуяв кровь, крокодилы начинали драть туши сородичей и драться между собой.

— Не стрелять! Отходим! — скомандовал я.

У меня от напряжения так взмокли ладони, что винтовка едва не выскальзывала. Это вам не гарпунный карабин с силиконовыми накладками…

— Надо еще пару подбить, пока их видно! — не согласился со мной Алекс. — Это их дольше задержит.

Мы отправили в гущу возни еще пять пуль. Три из них точно достигли цели.

Затем мы отступили метров на пятьдесят, но расслабляться было нельзя. Перезаряжая винтовку, я выпустил из рук магазин с патронами, и он канул в черную воду.

Это было уж чересчур! Нет ничего позорнее для стрелка, чем выронить магазин. Я невольно выругался, забрал винтовку у Урмана, а ему отдал свою.

— Будешь перезаряжать, — сказал я. — Только медленно, аккуратно. Патронов мало, ронять их в воду нельзя.

Небо на востоке начинало едва заметно светлеть. Дотянуть бы до рассвета, там появятся хоть какие-то шансы. Но минут через пятнадцать нас снова атаковали. Троих крокодилов мы подстрелили, организовав очередную свалку, но один все же умудрился подкрасться незаметно и сбил Алекса с ног ударом хвоста. Я тут же всадил рептилии пулю в голову. Алекс вынырнул без винтовки.

— Дьявол бы их забрал! — взревел он.

Если так пойдет дальше, мы останемся без патронов и без оружия. Не смотря на духоту и жару, кожа у меня на спине стала ледяной.

Наши шансы на выживание падали столь стремительно, что у меня в животе возникло неприятное потягивание, как при резком снижении гравилета.

Говорят, что приближение смерти заставляет вспомнить всю жизнь. Чушь собачья. Я много раз оказывался на самом пороге гибели, и ничего подобного со мной не происходило. Не до того, правда. Больше думаешь о том, как выпутаться.

Но тут, посреди болота, в окружении крокодилов, которых не видно, от меня ничего не зависело. И никакие мои действия, или действия соратников не могли повлиять на исход. В общем, думать о том, как выпутаться я не мог по причине полного отсутствия в голове хоть каких-то вариантов спасения.

И предсмертный ужас, впервые за всю мою жизнь, овладел мной безраздельно. Он охватил меня на всех уровнях, начиная от психологического и заканчивая физиологическим. Ледяной пот крупными каплями выступил по всему телу, волосы вздыбились, а сердце заколотилось так, что до инфаркта не далеко. И моей воли не хватало для того, чтобы контролировать это резко нахлынувшее состояние. Оно просто накрыло меня, как океанской волной, прижало и потащило ко дну моего собственного подсознания.

И тут я услышал новый звук. Сначала подумал, что попросту свистит в ушах. Но уже через пару секунд стало ясно, что это все-таки внешний звук, и он является ни чем иным, как свистом турбин гравилета. Причем одного.

И это было странно, поскольку высланная за нами погоня воспользовалась бы несколькими машинами. К тому же я не верил в возможность погони. Скорее всего заключенные, пользуясь весомым численным превосходством, под корень выбили всю охрану раньше, чем кто-то о чем-то успел сообщить.

— Тихо! Слышите? — произнес я.

— Гравилет? — Алекс начал шарить глазами по небу.

Он забрал винтовку у Синха, у того в руках она была лишь бесполезным грузом.

— Осторожно! — выкрикнул я.

По воде пробежала близкая рябь, Алекс выстрелил, я тоже, но промахнулись оба. Крокодил ушел от выстрелов и затаился в воде.

— Назад! — взревел Алекс.

Я попятился, продолжая стрелять на малейшие движение воды.

— Справа! — выкрикнул Урман.

Я повернулся и выстрелил прямо в раскрытую пасть, полную мелких зубов. Рявкнула винтовка Алекса.

— Бегом! — подогнал я товарищей. — В сторону гравилета!

Легко сказать! Бегать по колено в воде, это то еще развлечение. Так что преимущества в скорости перед крокодилами у нас не было ни малейшего, а потому приходилось то и дело разворачиваться и стрелять наугад, просто чтобы хоть дезориентировать тварей.

Я то слышал шум турбин, то переставал, потому что от выстрелов закладывало уши. В конце концов средний транспортный гравилет оказался над нами совершенно неожиданно.

— Жарко? — раздался сверху мужской голос, знакомый и насмешливый.

Никто не стал отвечать. Мы подсадили Урмана, затем вскарабкались по трапу сами. Гравилет покачнулся и начал набирать высоту. Я не мог подняться с пола. В самом деле не было сил. Алекс валялся рядом и шумно дышал. Но салон был знакомый. Это был гравилет Альбиноса, чего я меньше всего ожидал.

— Как вы нас нашли? — прошептал я.

Альбинос придвинул кресло, уселся в него и широко улыбнулся.

— Я же говорил, что представляю серьезную европейскую корпорацию, — напомнил он.

— И что?

— Вы знаете, что такое сателлиты? В нашем ведении их два. И я внимательно отслеживал все орбитальные снимки зоны. Этой ночью было облачно, но по показаниям инфракрасных датчиков можно было сделать вывод о перестрелке. Я догадывался, что вы не собираетесь вечно гнить на каторге. Да и кто кроме вас сообразил бы устроить побег? Я бы раньше подоспел, но тучи мешали отследить ваше местоположение. Потом они разошлись, и через инфракрасные объективы вас было прекрасно видно. В наше время космическое око дает серьезные преимущества.

— Глаз Небесного Зверя… — прошептал я.

— Что? — не понял Альбинос.

— Это так, лирика, — ответил я. — Вспомнил о старом друге. Полагаю, мы что-то должны за помощь?

— Причем за помощь, подоспевшую вовремя, — уточнил европеец. — Обсудим это чуть позже. До вашего побега я не мог ничем помочь, поймите меня правильно. Нападать на зону… С моей стороны моветон. У меня нет намерения ссориться с властями в открытую.

— Но скрывать беглых каторжников вам это не помешает?

— Нет. К тому же, надеюсь, вы не станете злоупотреблять моим гостеприимством.

— Кто это? — прохрипел Алекс.

— Один недавний знакомый, — ответил я. — В тот вечер, когда ты забирал меня из кабака, именно с ним мы беседовали на деловые темы. Но тогда не смогли договориться по ряду пунктов.

— Теперь, думаю, договоримся, — Альбинос расплылся в лучезарной улыбке.

Я повернул голову и разглядел у стены четверых чернокожих охранников с короткими скорострельными автоматами времен прошедшей войны. Они были одеты в безупречную форму цвета безлунной ночи. Только зубы сверкали и белки глаз. Стильно.

На ноги я смог подняться только перед самой посадкой. Гориллы не спускали с меня ни глаз, ни стволов. Но даже если бы спускали, драться у меня не было ни малейшего желания. Да и зачем? Как ни крути, Альбинос нас выручил. Сильно. И мы ему были должны. Тут уж, как ни крути. Да и вообще, с нашей предыдущей встречи ситуация изменилась сильно, я теперь готов был внимательнее изучить предложения Альбиноса.

Гравилет коснулся земли. Люк распахнулся, и нам было предложено покинуть салон. Мы приземлились во дворе виллы, обнесенной высокими стенами, они были зубчатыми, на крепостной манер, в европейском замковом стиле. У каждого свои вкусы.

Я не имел ни малейшего представления, где именно и как далеко от города располагалась резиденция Альбиноса, но нутром чуял, что к океану она была куда ближе, чем мог себе позволить добропорядочный горожанин. А это означало, что случайные визитеры тут появлялись до крайности редко, а скорее не появлялись вообще.

Дом был большим, трехэтажным, с плоской крышей и двумя пристройками. Большинство окон слепо темнели, лишь в нескольких горел яркий свет. Наверняка электричество автономное, не из города же тянули.

— Я решил поселить вас в правой пристройке, — сообщил Альбинос. * Поблизости друг от друга вам будет спокойнее. Вот только бегать отсюда не надо. Это просьба.