Степан Бандера в поисках Богдана Великого - Александр Андреев

– Мы не раз обсуждали эти темы с товарищами по борьбе и смерти. Выбирать нам не из чего. Я не спорю, что эмиграция и мы одни не добьемся победы, а возможно и погибнем, если не подчиним гордыню разуму. Только не сообщайте в Берлин, что мы на вас работаем, как завербованные агенты. Мы сотрудничаем. Как организация с организацией. На взаимовыгодных условиях.

– Нам нужна политическая, военная, экономическая, социальная, культурная информация о Польше и СССР. Какие они ищут контакты. Что планируют. Какими реальными средствами для этого располагают.

Мне не хочется говорить, как трудно будет вашему движению в Германии, да и во всей Европе, если вы поссоритесь с нашей полицией и разведкой. Совершенно очевидно, что не долгая работа на Западную Украину из Чехословакии у вас закончится никак. Неужели вам нравится годами и десятилетиями без остановки восставать и восставать из пепла? Мы дадим вам снаряжение, технику, экипировку, оружие, документы, визы, возможность передвижения по Европе и миру, необходимые для дела финансовые средства. Все это возможно уже сейчас, в обмен на информацию.

Германия пока не собирается обострять отношения с Польшей и СССР, поэтому шум вокруг нас не нужен ни вам, ни нам.

– Не всегда мы будем рабами-гостями дома, вернемся хозяевами-гражданами, тогда и решим, всегда ли цель оправдывает средства.

Слышали Галичина и Волынь и еще другие беседы, в тени своих рощ и дубрав, в которых угрюмый ветер громко шелестел зелеными листьями.

– Некоторых господ из Европы очень интересует наше подполье по обеим сторонам Днепра. Их интересуем именно мы, а совсем не разодравшаяся, а значит, не информированная эмиграция.

– Не надо называть нашу эмиграцию затхлым болотом. Она разная, скоропадская, петлюровская, теперь и националистическая. Мелкие склоки и крупные драки за место под солнцем идут в мире не первую тысячу лет.

– Европа, это не Украина и Польша, там во всем расчет с арифмометрами, там никто Христа ради не подает.

– Мы понимаем, что под разговоры нам ни кто помогать не будет. Но наша организация немецкой не станет никогда, потому что это невозможно. Сотрудничество структур, а не бездумное выполнение заданий.

– Если ты не принимаешь ни ту, ни другую сторону, а сам стороной быть не можешь, тебя убьют первым. Нейтралитета в мире великанов нет. Нельзя отказываться от контактов с реальной силой, к тому же угрожающей, особенно, если это враг твоего врага. Это значит капитулировать перед второй реальной силой.

– Если мы откажемся от их условий, они нас сотрут.

– Они в любом случае нас сотрут.

– В этом случае не всех, а только тех, о ком узнают. Случаи никогда не подворачиваются. Случаи всегда готовятся.

– Если не можешь победить врага – договорись с ним и никогда не принимай политических решений под влиянием чувств и эмоций.

– Политики-теоретики, мать вашу, вы всегда оставляете практику исполнителям. На них ведь удобно свалить вину, особенно вину поражения. Это дает возможность чистым взором смотреть в глаза своему народу. У теоретиков-мыслителей ведь нет личной вины за содеянное.

– Так было не всегда. Так больше не будет никогда.

Степан Бандера учился во Львовской Политехнической школе в 1928–1934 годах, с годовым перерывом на арест 1932–1933 года. Это было горячее время споров и становления украинского национально-освободительного движения, в котором многие считали, что целому народу просто неприлично находиться именно под польской оккупацией. Были, впрочем, и совершенно противоположные, умеренные мнения, удобные не для борьбы, а для спокойной жизни.

В конце 1920-х годов для части украинских политических и общественных деятелей власть пилсудской Польши над Западной Украиной уже казалась незыблемой и вечной. В Галичине и на Волыни начались бесконечные разговоры о том, что надо менять идеологию оппозиционного движения и переходить только к легальной работе, совершенно отказавшись от опасной подпольной деятельности.

Многие старшие гимназисты и студенты с этим были совершенно не согласны и начали объединяться в собственные группы и союз единомышленников. Умный Евгений Коновалец чутко уловил эти молодые тенденции в революционной части оппозиции и решил создать новый политический орден-партию, идеологией которой будет идеальный национализм.

Чтобы сохранить независимость новой организации от немецких спецслужб, Коновалец все же переехал из все еще не нацистского, а только веймаровского Берлина во всегда нейтральную Женеву. Раз за разом он говорил молодому поколению УВО, что необходимо напрочь отбросить легальные и постепенно-эволюционные методы борьбы с глухими, и поэтому до предела упрямыми польскими властями Пилсудского. Нужно готовить даже не восстание, возбужденно-холодно утверждал командир УВО, а третью украинскую революцию против оккупантов с запада с последующим ее распространением на Восточную Украину, «занятую советами». Методы борьбы должны быть радикальными – налеты, диверсии, экспроприации и политические убийства одиозных оккупантов. Для этого в новый тайный орден в виде боевой референтуры должна войти хорошо известная в Польше и на Украине Военная Организация, сохранив на время собственное название.

Евгений Коновалец объявил основной целью нового подполья «достижение независимой Украины» и четко сформулировал для обсуждения его главные принципы.

1. Украинский национализм – это духовное и политическое достижение, вызванное к жизни внутренней природой украинской нации во время ее отчаянной борьбы за свое человеческое существование.

2. Украинская нация – основа и цель, назначение деятельности украинского национализма.

3. Всесторонняя связь национализма и нации – это естественный факт, на котором основано понимание сути нации. Для националистов большая честь служить своей нации.

Обсуждение принципов создания нового тайного политического ордена совсем не было бурным, а только спокойно очевидным. Молодые украинские хлопцы совсем не спорили с тем, что надо вернуть собственную державу, которую силой выбили из рук их отцов.

К 1920 году на западно-украинских землях действовали четыре крупные националистические организации – УВО с Начальной Командой за границей и Краевым Командованием во Львове, Группа Украинской Молодежи в Праге, Лига Украинских Националистов в Чехии, в Педебрадах, в которых Степану Бандере так и не удалось поучиться, и Союз Украинской Государственно-Националистической Молодежи на Западной Украине.

Самой авторитетной была немногочисленная для политической партии Украинская Военная Организация, журнал которой «Сурма» писал в апреле 1928 года: «УВО – организация, для которой существуют только интересы украинской нации, которые являются решающими в ее деятельности. УВО не думает служить интересам чужих народов. Одновременно УВО понимает, что обязана искать союзников и вести среди народов мира пропаганду, чтобы подготовить соответствующее основание и симпатию в мире для общего взрыва – восстания украинского народа.

УВО не считает террористическую деятельность своим исключительным заданием. УВО – революционная организация, основным делом которой является пропаганда мысли общего революционного взрыва украинского народа с конечной целью – создать собственное независимое национальное и единое государство».

УВО выдвинула лозунг «Украинская Независимая Соборная Национальная Держава». В 1922 году УВО возродила издание популярного на Украине в прошлом «Литературно-Научного Вестника», в котором его главный редактор Дмитрий Донцов писал: «Вырвать нашу национальную идею из хаоса, в котором она грозит погибнуть, очистить ее от мусора и болота, дать ей яркий выразительный текст, сделать из нее знамя, около которого бы объединилась целая нация – вот задание нашего обновленного журнала».

Попытки УВО создать легальные структуры, для оказывания более сильного влияния на большое количество населения, чем преследуемые польскими властями нелегальные, были неудачны. Созданная ею в 1923 году и официально зарегистрированная Украинская Партия Национальной Революции быстро вышла из-под контроля УВО и слилась с УНДО.

Первые газеты УВО «Наш путь» и «Новое время» много писали об украинских проблемах, но так и не разработали четкой собственной идеологии и конкретной политической программы украинского подполья. Хотя УВО и пользовалось известностью во всех сословиях Украины и уважением всех групп оппозиции, ее туманная политическая программа – это была проблема.

Группа Украинской Национальной Молодежи была создана через два года после УВО в Праге, из студентов, которые учились в чешской столице, Брно, Подебрадах, Вене и Львове. Она действовала в виде секции Украинского Академического Общества в Чехословакии и имела широкую сеть во многих университетских городах и на украинских землях в составе Польши, Румынии, Чехословакии. В нее входили семьсот галичан, волынцы и триста надднепровцев из Восточной Украины.