Комплекс хорошей девочки - Эль Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Появляется Леви, с порога протягивая мне свежесваренный кофе, который купил по дороге, и я отряхиваю от пыли пару табуреток, чтобы мы смогли сесть.
Леви – брат нашего отца. Высокий, крепкий, с короткой каштановой бородой и квадратной челюстью. Хотя они с отцом и похожи, но все же очень разные. В то время как отец никогда не упускал возможности облажаться и оторваться на нас, Леви был достойным человеком.
– Твой брат здесь? – спрашивает он.
– Ушел недавно. – Вероятно, поехал забирать какое-нибудь жирное средство от похмелья в закусочной. – Итак. Что стряслось?
– Ничего. – Он пожимает плечами. – Просто хотел поздороваться. Я не был в этом доме несколько месяцев, вот и захотелось заглянуть. – Леви смотрит на стол. – Работаешь над чем-то новым?
– Да так, ничего серьезного.
– Когда ты наконец основательно займешься этим, Куп? Я помню, как однажды ты говорил, что хотел бы добиться чего-то в этом деле.
– Да, что ж, это вроде как ушло на второй план.
– А так быть не должно. У тебя талант. Как бы мне ни нравилось, что ты работаешь на моей стройке, но меня греет мысль, что когда-нибудь ты станешь более успешным.
Леви дал нам первую постоянную работу после школы. Он тоже преуспел в своем бизнесе. Не купается в деньгах, конечно, но всегда при деле. Как и у многих других, из-за ураганов теперь у него больше работы, чем обычно.
Я делаю глоток кофе, пожимая плечами.
– Я продаю кое-что в прибрежных мебельных магазинах в районе трех округов. Сбережений около десяти штук, но этого едва ли хватит, чтобы начать реальный бизнес.
– Я бы дал тебе денег, если бы они у меня были, – говорит Леви, и я знаю, что он делает это от всего сердца. Дядя всегда поддерживал нас с тех пор, как умер отец: когда мама выбивалась из сил или пропадала без вести, когда холодильник пустовал или когда надо было делать домашнее задание. – Все мои накопления уже вложены в бизнес. Я люблю работать, но идти в ногу со спросом довольно накладно.
– Не переживай. Я бы все равно не взял у тебя денег. Ты и так достаточно сделал для нас с Эваном.
Я никогда в жизни не выпрашивал ни у кого денег и не собираюсь начинать сейчас. Я неплохо зарабатываю на стройке у Леви. Если буду продолжать в том же духе и сэкономлю, то проложу свой собственный путь. В конце концов.
– А как насчет банковского кредита? – предлагает он.
Я всегда сопротивлялся этой идее. И не в последнюю очередь из-за того, что имел дело с банками после смерти отца – каждый из них набит кровососущими «костюмами», которые скорее оберут вас, чем помогут добиться успеха.
– Не знаю, – в итоге отвечаю я. – Не хочется залезать в еще большие долги. Или закладывать дом.
Знаю, я звучу, как жалкая, ноющая сучка. В какой-то момент мне все же придется передумать: либо заняться собственным бизнесом, либо перестать на это жаловаться.
– Что ж, и то правда. Чтобы заработать деньги, сперва нужно их потратить. Но поразмысли над этим хорошенько. Если ты действительно хочешь построить на этом бизнес, я могу помочь. Стану поручителем по кредиту для тебя.
Это щедрое предложение, и я серьезно к нему отношусь, честно. Даже если сейчас я не в восторге от этой идеи, то не собираюсь бросать эту любезность ему в лицо, поэтому медленно киваю.
– Спасибо, Леви. Я подумаю об этом.
Леви остается еще на пару минут и после того, как мы допиваем кофе, уходит на встречу с клиентом по поводу другой работы, а я снова принимаюсь измерять кедровую доску. Но мои мысли в другом месте. Не стоит работать с электроинструментом без концентрации внимания, поэтому я выключаю его и покидаю мастерскую. К черту. Сегодня вечером Эван может съесть свой ужин прямо с пола, как его драгоценная подружка Дейзи.
Кстати о Дейзи: она кусает меня за пятки, когда я возвращаюсь в дом. Следующие десять минут мы тренируем команду «сидеть», однако и сейчас в моей голове совсем не это.
Прощай, Купер.
Я чувствую… тяжесть внутри. Словно меня тащит под воду стофунтовый стальной якорь, обернутый вокруг моей шеи. Для меня это не в новинку. Всю свою жизнь я ощущал этот груз. Из-за долгов родителей, из-за дерьма брата. Порой у меня возникает ощущение, что я в ловушке собственных мыслей.
– Извини, крошка, мне нужно выбраться отсюда. – Я наклоняюсь к собаке, чтобы почесать за ее шелковистым ухом. – Я вернусь через минуту. Обещаю.
Это ложь. На то, что мне не терпится сделать, потребуется явно больше минуты. Впрочем, с Дейзи все будет в порядке. Эван одарит ее любовью и вниманием, когда вернется домой. То же самое делала Маккензи каждый раз, когда была с собакой. Интересно, будет ли она иногда заглядывать, чтобы навестить Дейзи.
Вряд ли. Она наверняка уже забыла о нас обоих.
Должен признать, я не ожидал, что она будет так холодна. В итоге она, оказалась такой же, как и все клоны из Гарнета. Хладнокровная до мозга костей.
Честно говоря, и поделом мне. Я пошел на это с дурными намерениями, использовал ее, чтобы отомстить Кинкейду.
Карма та еще сука.
Я насильно выталкиваю ее образ из головы и десять минут спустя паркуюсь радом с набережной. Тату-салон пуст, когда я вхожу внутрь. За стойкой сидит только Уайет, склонившись над блокнотом для эскизов.
– Здорово, – приветствует он меня, и его лицо озаряется.
– Привет. Можно к тебе без записи?
Уайет делал мне татуировки с тех пор, как я был шестнадцатилетним панком, который просил себе надгробную плиту на левый бицепс. Конечно, в то время он был всего на год старше и работал с взятым в ломбарде тату-пистолетом, так что моя первая татуировка не была шедевром. Если у меня будут дети, первое, что я им скажу, – никогда не позволяйте вашим тупым друзьям-подросткам вонзать иглы в вашу плоть. К счастью, в итоге все обошлось. Уайет годами оттачивал свое мастерство и теперь совместно с другим художником руководит этим салоном, а моя дерьмовая надгробная плита искусно перевоплотилась в полный рукав с изображением залитого водой кладбища посреди разбивающихся волн залива Авалон.
– Зависит от того, что тебе нужно, – говорит Уайет.
– Хочу кое-что простое, маленькое. Якорь. – Я провожу кончиками пальцев по затылку. – Вот тут.
– Какой именно якорь? Якорь Холла[41]? Адмиралтейский[42]?
Я вообще не разбираюсь в этой теме, поэтому закатываю глаза.
– Какого хрена я должен это знать? Рыбацкий якорь, вот какой я хочу.
Он издает смешок.
– Адмиралтейский, значит. Пошли. Это займет меньше часа.
В мгновение ока я оказываюсь верхом на стуле, а Уайет готовит свое рабочее место. Вот как это работает в Авалон-Бэй. Если вы хорошо относитесь к своим друзьям – они хорошо относятся к вам. Уайет, вероятно, даже не возьмет с меня плату за эту новую татуировку, как бы я ни настаивал. Вместо этого он появится у меня дома через несколько месяцев или через год и попросит о какой-нибудь случайной услуге, и я с радостью помогу ему.
– Так над чем ты работал, когда я вошел? Ты выглядел озадаченным.
Он издает разочарованный стон.
– А, да. Я пытался придумать такой охренительно сексуальный набросок, что у Рэн не осталось бы другого выбора, кроме как вернуться ко мне.
Я сдерживаю смех.
– Она снова тебя кинула?
– Ничего нового, правда?
Он прав. Уайет и Лорен, которую мы все зовем Рэн, расстаются чуть ли не каждый месяц, обычно из-за самой глупой ерунды, которую только можно себе представить. Хотя они отлично нас этим развлекают.
– Что случилось на этот раз?
– Наклонись вперед, – велит он, подталкивая меня так, чтобы я склонился над стулом, и теперь мой затылок полностью в его власти.
Секунду спустя я чувствую прохладные брызги на затылке. Уайет протирает участок мягкой тканью, прежде чем взять бритву.
– Хорошо, – говорит Уайет, начиная сбривать короткие волоски у меня на шее. – Мне нужно, чтобы ты кое-что представил. Готов?
Я заглушаю смешок, уткнувшись ртом в плечо.
– Конечно. Готов.
– Ты на острове.
– Необитаемом или типа курортном?
– Первое. Ты попал в авиакатастрофу. Или твоя лодка перевернулась. Неважно.
– Как это неважно? – протестую я. – Если я был на лодке, то тогда я скорее всего знаком со всей это островной тематикой и прочим
