Война в Фивах - Нагиб Махфуз

Благосклонность принцессы означала для его сердца то же, что вода для погибающего от жажды. Взгляд мечтательных глаз Аменридис и открытое признание, что она желала спасти ему жизнь, вселили радость в сердце юноши. Он спросил:

— Можно надеяться, что моя госпожа прямо скажет, раз я узнал о ее нелюбви к лицемерию и притворству, что побудило ее взять на себя труд спасти мою жизнь?

Принцесса ответила весело, точно смеясь над его попытками смутить ее:

— Чтобы сделать тебя своим должником.

— Такой долг делает меня богаче, а не беднее.

Аменридис взглянула на него голубыми глазами, и он почувствовал себя так, точно вот-вот потеряет равновесие и упадет к ее ногам.

— Какой же ты лгун! — воскликнула принцесса. — Разве так разговаривает должник с кредитором, перед тем как повернуться к нему спиной и отправиться в путешествие, из которого никогда не вернется?

— Совсем наоборот, моя госпожа. Должник очень скоро вернется из этого путешествия.

Словно обращаясь к себе, принцесса произнесла:

— Любопытно, какую выгоду мне удастся получить от этого долга.

Сердце юноши громко стучало, он заглянул в голубую бездну глаз принцессы, заметил в них готовность покориться судьбе. Глаза принцессы дарили ему нежность, которая была слаще жизни. Юноше казалось, будто воздух между ними пульсирует от сильного жара и волшебного чувства, сближает их души, готовые слиться воедино. Отбросив всякие предосторожности, Исфинис опустился у ног Аменридис.

Пряди золотистых волос упали ей на лоб и глаза. Она спросила:

— Когда ты вернешься?

Он вздохнул и ответил:

— Через месяц, моя госпожа.

В глазах принцессы мелькнула печаль, и она спросила:

— Но ты ведь намерен вернуться, правда?

— Правда, моя госпожа. Клянусь своей жизнью, которая принадлежит вам, и этой священной каютой!

Аменридис протянула ему руку и сказала:

— До новой встречи.

Исфинис поцеловал ей руку и ответил:

— До новой встречи.

Лату встретил его с распростертыми объятиями и полными слез глазами.

Он прижал Исфиниса к своей груди, Яхмос бросился ему на шею и поцеловал в лоб. Корабли подняли якоря и полным ходом отправились дальше. Трое мужчин провожали взглядами корабль принцессы, удалявшийся в противоположном направлении, к северу, до тех пор, пока у них не устали глаза. Вернувшись в каюту, они сели, точно ничего не случилось.

Исфинис отвлекался от своих дум тем, что разглядывал деревни и закаленных мужчин с медного цвета телами, но сердце возвращало его к разговору, состоявшемуся в каюте принцессы. Неужели Лату что-то заподозрил? Лату благородный человек, сердце которого состарилось и отвергло все, кроме любви к Египту. К тому же юноша не мог избавиться от мысли, которая преследовала его, — поступил ли он верно или неверно? Но какой смертный сумеет достичь цели, которую ставил перед собой, если не принимать во внимание обстоятельства, с которыми он может столкнуться в пути? Сколько людей хотели подняться в гору, но срывались в глубокое ущелье? И сколько мужчин оперяли стрелы, готовясь к охоте, но сами становились жертвой добычи!

13

Флотилия торговых кораблей без происшествий пересекла границу Египта, мужчины вместе вознесли молитву богу Амону. Они благодарили его за успех, который тот даровал им, и молили осуществить их надежды и избавить их женщин от всякой опасности. Корабли поднимались вверх по течению несколько дней и ночей, пока не пристали к небольшому островку, чтобы дать людям отдохнуть и восстановить силы. Лату пригласил всех сойти на берег и, стоя посреди них вместе с Исфинисом, который занял место справа от него, сказал:

— Братья, позвольте открыть вам секрет. Я хранил его по причинам, которые вы поймете. Знайте, что мы посланы к вам семьей погибшего повелителя Секененры и что Камос, ваш повелитель, ждет нашего прибытия в Напату.

Лица всех выражали удивление и радость.

— Правда, что наша царская семья живет в Напате? — спросил кто-то.

Улыбнувшись, Лату наклонил голову в знак согласия. Другие спрашивали:

— Наша святая мать Тетишери тоже там?

— А наш повелитель Камос, сын Секененры?

— Он там, вы увидите его собственными глазами и услышите собственными ушами.

— А наследник престола Яхмос?

Лату улыбнулся и указал на Исфиниса, затем склонил голову и произнес:

— Господа, представляю вам наследного принца египетского царства, его царское высочество принца Яхмоса.

— Торговец Исфинис — наследный принц Яхмос?!

Яхмос Эбана пал ниц перед ногами принца и расплакался. Остальные поступили так же. Люди плакали, и в то же время радостные возгласы исходили из глубин их сердец.

Флотилия поплыла дальше, всех охватила безграничная радость и сожаления лишь о том, что корабли не могут долететь до Напаты, где их ждали божественный повелитель Камос и святая мать Тетишери. Проходили дни и ночи, и вдруг на горизонте показалась Напата с простыми хижинами и скромными строениями. Город близился, его очертания вырисовывались отчетливее. Корабли встали на якоря в его гавани. Солдаты заметили их и отправились во дворец губернатора. На берегу собралась толпа нубийцев, чтобы поглазеть на корабли и тех, кто прибыл на них. Египтяне сошли на берег во главе с принцем Яхмосом и гофмейстером Гуром. Тут приехала быстрая колесница, из которой вышел Раум, губернатор юга. Он приветствовал принца и тех, кто сопровождал его, передал приветствие царя, его семьи и сообщил, что его величество ждет всех во дворце. Все наградили царя радостными возгласами, затем большими группами последовали за принцем. За ними шествовала толпа нубийцев.

Царская семья устроилась под большим навесом во дворе губернаторского дворца. Десять лет не бесследно прошли. Лица говорили о серьезных намерениях, строгости и печали. Время уже не сотрет эти следы. Больше всего прошедшие годы сказались на двух царицах — Тетишери и Ахотеп. Святая мать уже была не столь гибка, она чуть ссутулилась, душевные муки оставили морщины на лучезарном челе. От прежней Тетишери остались лишь сверкающие глаза, излучавшие мудрость и терпение. Что же до Ахотеп, то седые волосы придали ее голове почтенный вид, а печаль и тревоги оставили следы на милом лице.

Увидев своего повелителя, люди распростерлись ниц. Затем Яхмос подошел к отцу, поцеловал руки матери, царице Сеткимус, бабушке Ахотеп и Тетишери. Он поцеловал в лоб жену, принцессу Нефертари. Яхмос обратился к царю со словами:

— Мой повелитель, Амон даровал нам успех. Представляю вашему величеству первые батальоны Армии освобождения.

Лицо царя озарилось радостью, он встал, поднял скипетр, приветствуя своих людей, которые долго славили его радостными возгласами. Затем все приблизились к царю и один за другим целовали ему руку. Камос сказал:

— Да продлит Бог ваши дни, добрые и храбрые люди, с которыми нас сначала разлучила несправедливость, затем судьба обрекла вас на унижения, а нас заставила вкусить горечь изгнания, длящегося целых десять лет! Однако я вижу, что вы из тех, кто отвергает неравенство и предпочитает безопасной жизни в тени бесчестья боль разлуки с любимыми и нелегкую борьбу. Я вас всегда знал такими, какими вас знал мой отец. Вы приехали, чтобы сражаться за наше дело, которое чуть не погибло, и крепить мое сердце, которое расстроила безразличная судьба. Бог Амон оказал нам любезность, явившись во сне к тому из нас, кто больше всех чист сердцем и лелеет самую великую надежду — к матери Тетишери. Бог велел ей отправить моего сына Яхмоса в страну наших отцов и дедов и привести солдат, которые избавят Египет от врага и унижений. Приветствую вас, воины Египта, солдаты Камоса! Завтра прибудут новые солдаты. Вооружимся терпением и возьмемся за работу. Пусть слово «битва» станет нашим боевым кличем, нашей надеждой, надеждой Египта, а нашей верой — бог Амон!

Все как один крикнули:

— Битва, Египет, Амон!

Затем встала Тетишери, вышла вперед, оперлась о царский посох и обратилась к солдатам сильным и ясным голосом:

— Сыновья страдальных и славных Фив, примите поздравление вашей старой матери и разрешите преподнести вам подарок, который я сделала для вас собственными руками, дабы вы могли трудиться под его сенью.

Она дала знак посохом одному из солдат, тот приблизился к прибывшим и протянул им большой флаг, на котором был изображен храм Амона, окруженный стенами Фив со ста вратами. Нетерпеливые руки схватили флаг, и мужчины вознесли горячие молитвы и хвалу Тетишери и славным Фивам. Тетишери улыбалась, радостный свет озарил ее лицо. Она продолжила:

— Дорогие сыны, разрешите мне сказать, что я никогда не поддавалась отчаянию. Именно от отчаяния предостерегал нас Секененра, когда прощался с нами. Я не перестаю молить Бога продлить отведенные мне судьбой дни, чтобы мне снова удалось видеть Фивы, над которыми будут развеваться наши флаги, а Камос займет трон фараона Верхнего и Нижнего Египта. Сегодня, когда ваши юные руки соединились с моими, я приблизилась к осуществлению этой надежды.