Война в Фивах - Нагиб Махфуз

— Взгляни на север! Я вижу, что к нам стремительно приближается конвой.

Исфинис и Яхмос оглянулись и увидели конвой из пяти кораблей, на большой скорости разрезавших гребни волн. Было трудно определить, кто находился на них. Расстояние между конвоем и кораблями Исфиниса быстро сокращалось. Вскоре можно было различить людей на палубах кораблей. Исфинис заметил человека, стоявшего на палубе головного корабля, и узнал того.

— Это командир Рух, — сказал он с тревогой в голосе.

Лицо Лату побледнело, и он с растущим волнением спросил:

— Думаешь, они хотят догнать нас?

Исфинис не знал, что ответить. Все с тревогой и опасением следили за конвоем. Лату в голове уже перебрал ряд неблагоприятных возможностей и гневно спросил:

— Этот глупец собирается задержать нас?

Тут Исфинис догадался, что ему придется расплачиваться за свою ошибку, а его кораблям грозит опасность как раз в то время, когда они подходили к надежным берегам. Следя за Рухом, он убедился, что конвой командира быстро сокращает расстояние и уже настигает его корабли. Конвой состоял из пяти кораблей, на палубах которых расположились отряды гвардейцев. Их присутствие явно не сулило ничего хорошего. Головной корабль близился к судну, на котором находился Исфинис, и поравнялся с ним. Юноша заметил, что командир смотрит на него жестким взглядом, и услышал, как тот резким голосом приказал:

— Поставить судна на якоря!

Остальные корабли конвоя изменили направления, чтобы окружить торговые суда. Судовые команды флотилии Исфиниса подчинились, видя, что на кораблях пастухов полно вооруженных до зубов солдат, будто те готовились к бою. Исфинис встревожился еще больше, опасаясь, что одержимый ненавистью командир выместит свой гнев на его людях и сведет на нет надежды целого народа. Он сказал своему спутнику:

— Раз этому человеку потребовалась моя голова, не так уж плохо, если в назревающей битве я погибну первым. Если я погибну, ты, Лату, продолжишь начатое дело. Ты последуешь тем же путем и не дашь гневу взять верх над собой, ибо тогда погибнут наши надежды.

Старик взял его за руку, его неожиданно охватило отчаяние. Но Исфинис твердым голосом продолжил:

— Лату, даю тебе тот же совет, который ты дал мне вчера: избегай неблагоразумного гнева. Я один несу ответственность за свою ошибку. Если ты завтра вернешься к моему отцу, передашь соболезнования за мою смерть и поздравишь его с новым пополнением египетских воинов, которых ты доставишь ему, это лучше, чем вернуться вместе со мной, но уже без всяких надежд на будущее.

Он услышал громкий голос Руха:

— Крестьянин, выходи на середину корабля!

Юноша крепко пожал руку Лату и твердым шагом вышел на середину палубы. Командир, стоявший на палубе своего корабля, обратился к нему:

— Помешанный крестьянин, ты заставил меня выронить меч, когда я был пьян и нетвердо держался на ногах. Сейчас я жду тебя с решимостью в сердце и с твердой рукой.

Догадавшись, что командир по натуре мстителен и собирается вызвать его на поединок, чтобы смыть пятно позора, Исфинис спокойно, уверовав в безопасность своих кораблей, спросил:

— Командир, ты хочешь возобновить поединок?

Тот надменно ответил:

— Верно, раб. На этот раз я убью тебя собственными руками самым ужасным образом.

Исфинис спокойно ответил:

— Я не боюсь твоего вызова. Но ты обещаешь не причинять вреда моим кораблям, каким бы ни был исход поединка?

Командир с презрением ответил:

— Я не трону твои корабли из уважения к желаниям моего повелителя. Они продолжат путь, но твой труп останется здесь.

— Где ты хочешь сразиться?

— На палубе моего корабля.

Не говоря ни слова, юноша прыгнул в лодку и стал грести крепкими руками, пока не причалил к кораблю командира. Он по трапу поднялся на борт и оказался лицом к лицу со своим врагом. Командир одарил Исфиниса жестоким взглядом, его злило спокойствие, самообладание и презрительное выражение на красивом лице юноши. Командир дал знак одному из солдат. Тот протянул юноше меч и щит. Подготовившись к поединку, командир сказал юноше:

— Сегодня не жди пощады.

Командир бросился словно хищный зверь, и они сошлись в страшном поединке. Их окружали вооруженные до зубов солдаты. На носу другого корабля стояли Лату и Яхмос и наблюдали за поединком, время от времени отводя глаза. Командир нанес ряд ударов, которые Исфинис отразил с изумительным искусством. Затем Исфинис нанес сильный удар, который пришелся по щиту недруга, оставив на нем вмятину. Юноша воспользовался благоприятным моментом и ловко перешел в стремительное наступление, заставляя командира отступать. Юноша отражал удары, направленные на него опытным врагом, не давал тому возможности ни передохнуть, ни перейти в контрнаступление. Лицо командира стало злобным, он стиснул зубы в безумном гневе и отчаянно бросился на юношу. Однако тот отступил в сторону и нанес командиру изящный удар, который рассек тому шею. Руки командира ослабели, он перестал сражаться, зашатался, точно пьяный, и рухнул лицом на палубу в лужу собственной крови. Солдаты издали гневный крик и вытащили длинные мечи, готовясь ринуться на юношу, как только офицер, командовавший ими, даст знак. Не сомневаясь в близкой смерти, Исфинис понимал, что сопротивляться бесполезно, ибо на него было нацелено множество стрел. Он покорно ждал смерти, не отрывая глаз от командира Руха, растянувшегося у его ног. В этот роковой миг он услышал гневный голос:

— Офицер, прикажите своим солдатам вложить мечи в ножны!

Исфинису этот голос показался знакомым, его сердце дрогнуло. Юноша повернулся и увидел царский корабль, который почти касался борта судна, на котором закончился поединок. У перил стояла принцесса Аменридис, ее прелестное лицо исказил гнев.

Солдаты вложили мечи в ножны и отдали честь. Еще не очнувшись от удивления и не веря, что спасся от неизбежной гибели, Исфинис почтительно склонил голову. Принцесса обратилась к офицеру:

— Он убил командира Руха?

Офицер приблизился к Руху, положил руку тому на сердце и осмотрел шею. Затем он встал и ответил:

— Я обнаружил очень опасную рану, ваше высочество, но командир еще дышит.

Принцесса холодно спросила:

— Это был честный поединок?

— Да, ваше высочество.

Принцесса с гневом в голосе спросила:

— Как в таком случае вам могло прийти в голову убить человека, которому царь даровал охранную грамоту?

Лицо офицера выражало смятение, он промолчал. Принцесса приказала властным тоном:

— Освободите торговца и отвезите раненого командира к придворным врачам!

Офицер повиновался и отпустил Исфиниса. Юноша покинул корабль, сел в лодку и направил ее к царскому кораблю, с облегчением подумав: «Как это принцесса успела в самый роковой миг?» Не встречая возражений гвардейцев, он поднялся на борт корабля и обнаружил, что Аменридис вернулась в каюту. Он твердым шагом направился туда и спросил у девушки-рабыни разрешение войти. Девушка исчезла в каюте, затем вернулась и сказала, что он может войти. Сердце Исфиниса сильно забилось, он вошел и застал принцессу на роскошном диване, она лежала на шелковой подушке, ее лицо источало лучезарный свет. Исфинис поклонился ей с неподдельным уважением. Выпрямившись, он увидел на ее шее ожерелье с зеленым изумрудом. Исфинис покраснел. Принцесса заметила чувства, отразившиеся на его лице и в глазах. Указывая пальцем на ожерелье, она спросила приятным мелодичным голосом:

— Ты пришел требовать с меня плату за это ожерелье?

Юношу ободрил ее любезный голос и обрадовал шутливый тон.

— Нет, ваше высочество. Я пришел искренне благодарить вас за то, что вы благословили меня жизнью. Я останусь вашим вечным должником.

На ее губах, словно молния, вспыхнула яркая улыбка. Принцесса ответила:

— Воистину ты обязан мне своей жизнью. Не удивляйся моим словам, ибо я не из тех, кого лицемерие побуждает разыгрывать ложную скромность. Этим утром я обнаружила, что командир отплыл во главе небольшой флотилии, чтобы отрезать путь твоим кораблям. Поэтому я догнала его на этом корабле и увидела часть поединка. Затем в решающий миг я вмешалась, чтобы спасти тебе жизнь.

Благосклонность принцессы означала для его сердца то же, что вода для погибающего от жажды. Взгляд мечтательных глаз Аменридис и открытое признание, что она желала спасти ему жизнь, вселили радость в сердце юноши. Он спросил:

— Можно надеяться, что моя госпожа прямо скажет, раз я узнал о ее нелюбви к лицемерию и притворству, что побудило ее взять на себя труд спасти мою жизнь?

Принцесса ответила весело, точно смеясь над его попытками смутить ее:

— Чтобы сделать тебя своим должником.

— Такой долг делает меня богаче, а не беднее.