В поисках Дарования - Алексей Лебедев

- А откуда ты это все знаешь? И как ты оказалась в моем сне? - Пораженный новыми обстоятельствами, спросил я у нее.

- Это ты узнаешь от другого человека, если можно его так назвать. У нас с тобой мало времени. И твое состояние не стабильно. Не переживай, скоро все сам поймешь. А сейчас запомни. Не нужно приезжать ко мне, ни в коем случае, ты меня все равно не найдешь. Даже завтра, когда проснешься, можешь подумать, что это был всего лишь сон. Все равно не приезжай. Посиди лучше с бабушкой. - Она нежно обняла меня. - Ах да. Я смотрю, браслет уже нашел тебя.

- Да, мне сегодня бабушка вручила его. Она сказала, что отец передал мне его.

- Нет. Это не правда. Он не успел это сделать. Да и незачем было этого делать. Браслет сам находит своего носителя и подсказывает тому, у кого он хранится, когда вручить себя. Это действительно папин браслет, но он ничего не говорил про него бабушке. Браслет сам внушил ей эту историю.

- Значит, это не подарок папы и это не просто браслет? - Разочарованно спросил я. Ведь мне было приятно думать, что это именно от него, специально для меня.

- Да это так. А ты молодец, Максим, быстро учишься. Не так просто вот так стоять и рассуждать во сне, да еще не меняя локаций.

Я не знал, что ответить. Молодец я или нет - ей решать. Я вообще не осознаю, что происходит.

- Мам, а где ты пропадала все это время? Твой телефон молчит. На письма нет ответов. Что случилось?

- Я бы не хотела тебе сейчас это говорить, дабы ты не совершил никакой глупости. Будет лучше, если ты сперва пройдешь обряд посвящения. А пока наберись терпения. - Она огляделась по сторонам, с жалостью посмотрела на меня. - Все, сынок, тебе пора.

Мама взяла меня за руки, встала на цыпочки, пытаясь дотянуться губами до моего лба. Я склонил к ней голову. Ее губы приласкали мой лоб. Милая мама, как же хорошо, что ты со мной. Как же ты меня напугала своим молчанием. Я крепко прижал ее к себе. И если это сон, то я не хочу просыпаться как можно дольше. Подул легкий ветерок. Я открыл глаза и с удивлением понял, что обнимаю пустоту. Туман рассеялся, как рассеялась в моих объятиях мама. Я по-прежнему стоял на мосту, только сейчас, когда туман ушел, можно было оценить его внушительные размеры. Он уходил далеко вперед, также как и назад. Я стоял посередине. Внизу поблескивала, играя гребешками, река. Слева был еще один точно такой же мост, но немного меньшей длины, а за ним возвысился узкий остроконечный, как колпак сказочного чародея, до прекрасия знакомый мне золотой шпиль колокольни Петропавловской крепости. Неужели я в Санкт-Петербурге? Не веря своим глазам, я обернулся, высматривая на другом берегу массивный купол Исаакиевского собора. И точно, он был на своем месте, как и радужные купола, стоявшего левее собора Воскресения Христова. Значит я на самом деле в моем любимом Питере, на моем любимом Литейном мосту. Я всегда по приезду в это чудо архитектуры любил прогуливаться по этому мосту. Сам не знаю почему. Наверное, это был первый мост из множества других, на который привела меня мама при первой нашей экскурсии по этому городу. С тех пор я всегда прогуливался по тому маршруту через это место.

Что это получается, пока я здесь, можно найти маму, к тому же она не так далеко живет отсюда. Все решено. Я развернулся, сделав шаг, и сразу почувствовал, как подо мной задрожал бетон. Вслед за этим, ровно перед моими носками, мост по всей его ширине, расчертила стремительно расширяющаяся линия пропасти. Крылья моста, не обращая на меня внимания, поползли вверх. Зачарованный, не в силах отшагнуть, я наблюдал, как подо мной растет огромная бездна, которая будто зовет меня к себе, притягивая своими голубыми чарами. А мост поднимал меня все выше и выше. Пролетающий ветер, насвистывал мне мое имя. С каждым разом все громче и громче. Отрываясь от пропасти, я поднял голову на воздушные порывы его зова. На другом крыле моста стоял человек, облаченный в темную накидку с покрывающим голову капюшоном. Город, небо, река исчезли в густоте серого тумана, словно нарочито омрачившего жизненный пейзаж дымчатой пустотой. В черной бездне капюшона загорелись два зеленых огня, воскрешая в моей памяти малахитовые глаза Макира, их пожирающую ненависть. Темно-травяные огни разгорались все ярче, отдавая желтым переливом. Со следующим порывом ветра тело человека размыло черным пятном густого дыма. Слившиеся воедино два огня, будто выжигая пространство, порождали этот дым, заполнявший все вокруг, пока кромешная тьма не поглотила свет.

Я стоял и смотрел на пламя желтого огня, не чувствуя ни страха, ни паники, вспоминая события в том храме: две мутные фигуры, кружившие вокруг меня, круша все вокруг, раздирая воздух ожесточенными, глухими криками. Голос мамы, умоляющий меня бежать, ее всхлипы и вздохи. И я бежал. Бежал, как трусливый заяц, оставив ее там, один на один с врагом, вместо того, чтобы помочь ей.

Мрак, ночь без остатка поглотили все живое, оставив только горящий впереди желтый огонь. Где-то позади захрустели, раздавливая шипами снег, колеса проезжающего автомобиля, заставляющего прийти меня в себя. Я стоял на опушке ночного леса. Из-под моих ног извилисто убегала вглубь леса снежная тропинка. В густоте лесной ночи, поодаль, мерцал желтый огонь. Дежавю? Или я еще не проснулся? Но движения были свободными, мысли четкими, ощущался запах заснеженной древесины и свежий сухой запах замерзшей воды, тянувший с заледенелого пруда. Сзади доносились звуки ночного города. Нет, теперь уж точно не сплю. Значит, я на пути к предательскому костру с двумя отморозками. Но как же так? Ведь я уже был там. Неужели, эта тропа приведет меня снова к тому злополучному месту? Сначала в моей голове зародилась идея проверить будущее. А будет ли оно так, как было? Повторятся ли те события? И вообще было ли на самом деле все это. Либо это плод моего воображения? И как я, черт подери, после сна оказался здесь на стартовой позиции? Было ли это сном, был ли тот мост, мама на нем и монах с малахитовыми глазами в кульминации? Одни вопросы, на которые нет ответов.

После долгого замешательства и попытке разобраться в белиберде в происходящем и в моей голове, я принял решения вернуться домой и обдумать все там. Расставить все точки над i.

Дома бабушка уже расстелила диван. Не став заводить никаких разговоров, я лег спать. Еще некоторое время я не мог уснуть, размышляя о произошедшем со мной в лесу. Коря себя за то, что произошло в храме, как я бежал оттуда, не пытаясь помочь маме. Но чем глубже в воспоминаниях и рассуждениях я закапывал свои мысли, тем больше понимал, что в тот момент я ничем бы не смог ей помочь. Я даже не понимал, где я нахожусь и, что вообще происходит. А она, зная это, приняла, наверно, самое верное решение.