В поисках Дарования - Алексей Лебедев

Глубоко внутри себя я вздохнул с облегчением, рассчитывая на благополучность исхода ситуации. Но сохранил свою настороженность, еще неизвестно как они поведут себя в следующую минуту.

Вата размышлял еще несколько секунд, неодобрительно глядя на Мафона.

- Ладно, брат, извинтиляй. Давай, удачи.

Он протянул мне руку для прощального рукопожатия. На его наполовину желтом лице читалось одновременно и злое разочарование в глазах и притворная приятельская ухмылка. Я, помедлив, высунул руку из кармана и протянул ему для пожатия, как бы мне этого не хотелось, но для сохранности его спокойствия это нужно было сделать. После того как наши ладони слились в рукопожатии, я поспешил выдернуть свою. Наверно, из-за брезгливости и отвращения к этому мерзкому гопнику. Попытка извлечь свою ладонь из его не увенчалась успехом. Не понимая, что происходит, я посмотрел в его опущенные, горящие золотым мраком удивления, глаза.

- Мафон, спали, какая цацка у него! - Громким, удивленным голосом произнес Вата.

Теперь мне стало понятно его огромное удивление. Он, не отрывая глаз, пускал слюни на мой браслет, который я, по воле судьбы или из-за своей оплошности, забыл снять. Теперь мне точно не уйти просто так. И дернул же черт меня сунуться в этот лес, да еще с браслетом в миллион долларов. Сердце горячо заколотилось. Вата, заметив предмет увлечения Мафона, уже подкрадывался с боку. Я принял отчаянный шаг. Как говорится, лучший способ защиты - нападение. Главное сейчас - обезвредить хотя бы одного, чтобы уровнять силы. Не задумываясь, я наградил, державшего меня за руку Мафона коленом в пах. Отчего тот с нолями на глазах съежился в изюм и, схватившись за травмированное достоинство, медленно повалился на снег. Пусть и не совсем мужской метод, но очень действенный, тем более в такой неравной ситуации. Сразу после удара я развернулся к Вате, который уже занес свой кулак для удара. И он нанес его, но не достиг своей цели и промахнулся. Меня спас его просчет в дистанции и наклонная поверхность лесного холма. Стоя ниже Ваты, во время удара я слегка присел и отклонился назад, вследствие чего его кулак пролетел в двух сантиметрах от моего лба. Резко выпрямившись, словно пружина, я сильно толкнул Вату в грудь. Отчего тот попятился назад, заваливаясь на землю, но устоял на полусогнутых ногах. Я, не теряя времени, пока противник в неудачной для него позе, прыгнул к нему, нанося сокрушительный удар в нос. Вата распластался на снегу в метре от костра. Из носа хлынула кровь, багровым блеском отражая пламя. Теперь, вблизи, в свете костра я мог разглядеть внушительные габариты Ваты, который раза в полтора был массивнее меня. И как только у меня хватило сил оттолкнуть такого кабана?

- Ах, ты падла! - Прохрипел он.

Я чувствовал, что окончательно завелся, паровой котел вскипел внутри меня, захлебываясь яростью, я начал злостно лупить ему по лицу. Мне хотелось размозжить этому подонку голову, чтоб она треснула пополам. После третьего удара сзади что-то навалилось, а потом резко отдернуло вверх. Поняв, что это Мафон, отошедший от паховых судорог, я попытался оттолкнуть его, но тот, обхватив меня за руки, вывернул их за спину, не давая мне шанса. Вата, словно невредимый, встряхивая головой, через секунду поднялся с земли, отплевывая кровь. Не удивительно, чтоб завалить такого бычару, нужна не одна дюжина ударов. Ну все, теперь мне конец, даже караул не кричи, отметелят только перья полетят. Вата стер из-под носа кровь, затем оценил красное пятно на руке. Видимо, ему не очень понравилось, что он увидел. Недовольное рычание вырвалось из его груди.

- Молись, сука! - Предупредил он.

За его словами последовал ожесточенный удар мне в живот. Острая боль перехватила дыхание, не давая сделать вдох. Вот она справедливость нашего мира, когда сильный истязается над слабым. Да, прошли те времена джентльменов и настоящих мужчин, когда честь и достоинство важнее, чем принципиальная гордыня и показная крутизна.

- Ну, что там у тебя? - Спросил Вата, поднимая мою правую руку. - Охренеть, Мафон. Тыщ на пятьдесят потянет. А?

"На пятьдесят?" Удивился я. "Да тебе, барыга, водкой все мозги залило".

- Короче, Вата, стаскивай с него эту цацку и разбегаемся.

- Было ваше, стало наше. - Усмехнулся Вата, хватаясь за браслет.

Но в тот момент, когда гопник схватился за него, браслет накалился докрасна, обжигая адским жаром мое запястье. Почувствовался горелый запах плоти. Я закричал от нестерпимой боли, следом заорал Вата. Запрыгав как сайгак, он бешено орал, дикими глазами осматривая свою, покрывшуюся волдырями, ладонь. Через секунду он упал на колени, засунув руку в сугроб, глубоко дыша и с визгом постанывая. Браслет остыл и боль мгновенно ушла, но легкий жар от запястья продолжал подниматься вверх по руке.

- Какого хрена! - Заорал Мафон. - Что происходит, Вата?

В этот момент он ослабил хватку и, воспользовавшись этим, я толкнул его спиной в грудь и резко вырвался вперед, разворачиваясь к нему лицом, в надежде продолжить свою атаку. Жар от руки распространился уже по всей груди и опускался к ногам. Тело покрылось испариной, от горячей духоты затруднилось дыхание, голова слабо соображала. В помутневших глазах появился силуэт Мафона, затем последовал удар в область солнечного сплетения, от чего я посеменил назад, пытаясь удержать равновесие. Но, наткнувшись на препятствие сзади под ногами, я по инерции взлетел в воздух, заваливаясь на спину. В это мгновение время будто замерло, мозг завибрировал знакомым тоном, живот внутри сковала невесомость, воздух сгустился будто гель, я уже не падал, а обездвиженный медленно увязал в нем, зависнув над костром. С каждым миллиметром моего утопания, пространство вокруг меня приобретало тусклый серый цвет, играя лиловым переливом. Ночь превращалась в пасмурный день. Лес, белый снег, затянутое тучами, небо - все слилось воедино, в серую бесконечную пелену. Мафон и Вата с дикими, ошарашенными лицами, пожирая меня испуганным взглядом, превратились в черные фигуры, словно тени своих тел. Неожиданно резко мое тело пронзил жуткий холод. Я видел, как моя одежда замерла на месте, а я продолжал падать, словно в невесомости, отдаляясь от нее. Кто-то из гопников что-то крикнул, но в густоте звук их голосов бессмысленно заблудился. После чего они трусливо скрылись в лилово-серой дали. Вместе с ними и скрылся серый пейзаж, сменившийся чистой темнотой. Я понял, что стою с закрытыми глазами. Свежий ветер обдувал мое обнаженное тело. Будто сонные, мои каменные веки не поддавались моей попытке открыть их. От собственного бессилия, незащищенностью перед возможной опасностью, от непонимания того, где я нахожусь и что со мной, меня обуяло паническое состояние. Прислушиваясь к тишине, я, вытянув руки перед собой, сделал шаг вперед. Остановился, вслушиваясь, ожидая ответное действие окружающего. Послышался тихий шорох.