Военное искусство Александра Великого - Джон Фуллер

Сразу после сражения Александр навестил и ободрил своих раненых; похоронил своих и персидских павших; пообещал отмену налогов родственникам убитых и, чтобы почтить погибших македонцев, заказал Лисиппу статуи двадцати пяти павших гетайров и повелел установить их в храме Зевса в Дии. Затем он совершил три очень показательных поступка.

Во – первых, он послал в Афины 300 комплектов персидского оружия в качестве дара: они должны были быть вывешены в Акрополе со следующей надписью: «Александр, сын Филиппа, и все греки, за исключением лакедемонян, делают это подношение из добычи, отнятой у чужеземцев, населяющих Азию» (Арриан. I). Заметим, что он не подписался как царь и не упомянул македонцев, но выступил как главнокомандующий союза, подчиняющийся ему.

Второе его действие было также поистине знаменательным. Он отослал пленных греческих наемников в кандалах в Македонию возделывать землю, «потому что, хотя они были греками, они сражались против Греции на стороне чужестранцев вопреки решению, принятому греками на общем совете» (там же.). Он подверг их наказанию не за то, что они сражались против него, а за то, что они сражались против союза.

Третий его поступок был еще более характерным, поскольку продемонстрировал его политику, позволявшую ему выигрывать войны через замирение. На место Арсита, сатрапа Геллеспонтийской Фригии, который бежал с поля боя, он поставил Калата, македонского полководца, но не дал ему македонского титула, а оставил за ним титул «сатрап» и приказал ему собирать с подданных те же самые налоги, которые они платили Дарию. Это было первой пробой проперсидской политики Александра. Далее, чтобы принести мир на завоеванные территории, прежде чем он их покинет, он приказал жителям, покинувшим дома и ушедшим в горы, вернуться назад и не стал обвинять жителей Зелеи, поскольку «он знал, что они вынуждены были помогать персам во время войны», – знаменательный акт терпимости для завоевателя во все времена.

Xотя сражение при Гранике открыло перед Александром ворота в западную часть Малой Азии, это была не более чем победа над авангардом. Следовало помнить о главной военной силе персов; Мемнон, переживший сражение, отвел остатки своего наемного войска к югу; также оставался незадействованным и персидский флот. Александр должен был обеспечить безопасность своей заморской базы и морских путей сообщения, а для этого он должен был не только занять западное побережье Малой Азии, но по мере продвижения оставлять позади мирные земли с дружественными обитателями, где не требовалось держать крупных гарнизонов; иначе он не смог бы сосредоточить максимум сил против врага.

Александр был абсолютным монархом, ни в коей мере не расположенным к демократии, но он отчетливо сознавал, что персидский царь управлял греческими городами Малой Азии с помощью преданных ему олигархий и тираний, которые вызывали отвращение у большинства жителей, настроенных демократически. Поскольку эти города были врагами Персии, Александр решил привлечь их на свою сторону, предложив им не только освобождение от персидского господства, но и самоопределение – то есть он оставлял за их жителями право самим избирать предпочтительную для них форму правления. Таким образом, он решил войти в соглашение со всеми антиперсидскими силами, независимо от их политических предпочтений, и с их помощью создать внутренний фронт, который, по мере того как армия Александра будет продвигаться вперед, станет исподволь разрушать Персидскую империю и обращать завоеванные земли в надежный тыл. Кроме того, завоевывая город за городом, особенно на побережье, он лишал персидский флот его баз и тем самым уменьшал угрозу на морских путях сообщения. С этого времени свобода и самоопределение стали столпами его политики и стратегии, которые шли рука об руку.

От Граника он направился в Сарды, столицу Лидии, и, поскольку Мифрин, персидский гарнизонный военачальник, сдал город без боя, он обошелся с ним почтительно и «гарантировал Сардам и другим лидийцам привилегию жить по древним лидийским законам и позволил им быть свободными» (Арриан. I). В Сардах он реорганизовал персидскую систему сатрапий, которую сам принял на вооружение. При прежней системе в руках сатрапов находилась гражданская, военная и финансовая власть, это делало их столь могущественными, что они зачастую восставали. Александр решил устранить сатрапов от должностей на которые в Малой Азии он назначал македонских военачальников, т. е. от контроля над финансами, а право чеканить монету оставил за собой. Заняв Сарды, он назначил Асандра сатрапом Лидии, а Павсания – гарнизонным командиром Сард; однако сбор податей и дани он поручил Никию.

От Сард он направился в Эфес. Здесь он вернул из ссылки всех изгнанников из города, сверг олигархию и установил демократическое правление. Однако для него свобода не означала вседозволенность, и, когда демократы стали устранять своих личных врагов наравне с олигархами и их приверженцами, он пресек бесчинства толпы. Благодаря этому, по словам Арриана, он приобрел огромную популярность. Затем он послал Пармениона с 2500 пехоты и 200 всадниками освободить греческие города в Карийской Магнесии, а Алкимаха с такими же силами – в этолийские города с приказом «устранить повсюду все олигархии, установить демократическую форму правления и оставить налоги такими, какие они платили чужестранцам (персам)». После этого он принес жертвы Артемиде и с остальной армией двинулся на Милет.

Там он столкнулся с Гегесистратом, командующим персидским гарнизоном, который вначале согласился было сдать город без боя, но затем приободрился, услышав о приближении персидского флота. К несчастью, Александр предусмотрел подобный маневр и приказал своему флоту во главе с Никанором перекрыть вход в гавань Милета. Никанор выполнил поручение за три дня до появления персидских кораблей. Парменион, который к тому времени присоединился к Александру, советовал ему дать морское сражение, но Александр не стал этого делать не только из-за огромного численного превосходства персидского флота, но и потому что в случае поражения он утратил бы престиж, что могло спровоцировать восстание в Греции. Он решил взять город штурмом; подвез свои осадные механизмы, разрушил часть стены и захватил город. Несмотря на сопротивление жителей, он простил горожан и даровал им свободу. Затем он отнял у персидского флота возможность пополнять запасы пресной воды, перекрыв вход в устье Меандра – в десяти милях от Милета, – и вынудил его отказаться от проведения операции. Острова Митилена, Тенедос и Xиос вошли в состав Коринфского союза, но, как отмечает Тарн, ни один материковый греческий город не стал этого делать.