Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена Владимировна

— А вот Нольдиуса поразили стены. Вернее, картины, которые на них висели.

— Альтау, что ли?

— Альтау, это точно. Но его больше удивило, что ни на одной стене не висит портретов бывших директоров. Ни одного бывшего директора.

— Так, а кому они нужны?

— И я когда-то так же спросила. Но Нольд не успокоился, ты ж его знаешь…

— В книгарню полез?

— И не только в нашу. Потому что в нашей-то он как раз ничего не нашёл, и это уже было как-то совсем странно. Он уже и в каталогах копался — нет, не находится! А на последнем вызове они же с напарницей как раз помогали разобраться в архивах Септиласса — ну, у них же там тоже кристаллы поиска забарахлили, а директор в панику ударился и вызвал артефакторов… Так вот, пока Эссиа работала — Нольд нырнул в архивы. И как-то отыскал две или три хроники, где упоминаются директора артефактория. Но главное — там была ссылка на литературу. Оказывается, какой-то бывший артефактор, чокнутый на всяких исследованиях, ну, вроде Нольдиуса, тоже проникся этой темой лет триста назад. И накатал жизнеописание директоров: собрал по крупицам, даже портреты приложил — где-то поувеличивал с групповых магических портретов, которые телесной магией сохраняются, а где-то тоже в архивах добыл… И

Это уже стало интересно слушать. Кристо осторожно потянул Мелиту к себе и поторопил:

— Ну?

— Ну, и пришлось подождать, пока Хет через эти свои знакомства всё-таки нароет эту книгу про директоров Одонара. Понимаешь, их тут не так-то много сменилось за три тысячи лет: ну, два десятка, не больше. Но Нольд говорит, если смотреть на описания, то проступает одна деталька…

— Это какая?

Мелита таинственно улыбнулась, откидывая голову ему на плечо.

— Да так, мелочи. Ты читал биографии Магистров, ну или там королей при Альтау? Если хотят похвалить — непременно указывают: «имел добрый и весёлый нрав, и его лицо часто освещала улыбка, словно радуга небо». Так вот, в жизнеописаниях директоров Одонара что-то нет такой похвалы. Похоже, никто из них вообще никогда не улыбался.

* * *

— Теперь понятно, почему он так избегал этой темы на прошловедении, — торжествующе сказала Дара. — Он, конечно, упоминал имена прошлых директоров, но никогда не вдавался в подробности. Вроде как с…

— С Альтау, да?

— Возможно, какой-то комплекс или травматический синдром, — заметил Нольдиус, который бережно переворачивал страницы книги. Кристо зыркнул было на него предупредительно — мол, ты ж все мои старания гробишь! Но отличник не увидел и продолжил в своей манере: — Если спроецировать на это мнение одного психолога внешнемирья, то тут замешаны отношения с родителями, и…

— Нольд, заканчивай читать эту муть, мозги в узел завяжутся.

Нольдиус вздохнул и смолк, а они всей компанией рассматривали очередной портрет директора Одонара — седовласый и седоусый маг смотрел со страниц грустно.

— По взгляду легко узнать, — заметила Дара, вчитываясь в текст.

— А усы ему не шли, особенно длинные, — отозвалась Мелита. — О, понятно, почему есть портрет. Знакомая личность, Астарионикс Соловей. Тот, который пришёл на помощь войскам Семицветника во время драчки с Эммонто Гекарис и её последователями. А ещё он, вроде как, какие-то законы открывал…

— Основатель третьего закона артефакции.

На Дару все тут же скосились с выражением, говорящим «Ну, раз ты так сказала…»

— Закон потенциала? — осведомилась беспечная Мелита.

— Закон дистанции: при непосредственной работе с артефактом максима воли доминирует над максимой доверия.

Такое мог придумать только Мечтатель, подумалось Кристо. Он даже не хотел знать, что это обозначает.

— Да куда ты листаешь? — Мелита ухватила Нольдиуса за руку. — Дай посмотреть, тут портретов-то мало до обидного! Н-да, висячие щеки ему тоже не к лицу. И веснушки. Это Эрлайн Непобедитель, что ли?

— Кто-кто?

— Изобретатель Рога Изобилия, — пояснила Дара. — О нем Гробовщик пару слов как-то сказал. Руководил артефакторием дольше всех, почти шесть сотен лет. Объявил артефакторий закрытой зоной — сам не выходил, и сюда даже Магистров не пропускали… Потом, по преданию, его свёл с ума какой-то артефакт, и Эрлайн добровольно сошёл в Оскальную Пещеру…

— Угу, трагично.

— Если б Экстер боялся оскальников — было б трагично… Так, это явно сам автор рисовал… хотя причёсочка радует. Это у нас Такр Холерный, он, оказывается, почти семьдесят лет не выходил из кабинета, а все инструкции передавал через кладовщика. Можно поспорить, что через Вонду, он-то явно был в курсе, на кого работает…

— Ух ты! Вот этот привел в артефакторий Лорелею…

— А этот в основном науку двигал… ого, я училась по его учебникам! — Дара почесала подбородок. — Хотя стиль… могла бы и догадаться, кто написал.

Она вчитывалась в описания и легенды, а Мелита интересовалась больше портретами.

— Ну, одевался он тогда так же странно, как и сейчас… И кто ему только подсказывал, как себя менять? Какая фантазия, оказывается. Уф, ну, борода — это, конечно, слишком… Постойте-ка.

Сначала Кристо показалось, что этот портрет попал в книгу из-за ошибки. С портрета смотрела молодая темноволосая женщина, достаточно красивая, кстати. И, только приглядевшись, Кристо понял…

— Фантазия, говоришь?!

Мелита покатилась от смеха рядом с ним, беспомощно болтая ногами. Дара поворачивала портрет так и этак.

— Вербена из рода Арчинира… надо же, даже титул себе придумал. Сирота, незаконнорожденная дочь родители трагически погибли из-за артефакта. Действительно, фантазия.

Мелита упрямо качнула головой и затряслась в новом припадке хохота.

— Ну да, это было в две тысячи сотом после Альтау, «женский век», помните? Жёнушка тогдашнего Синего Магистра была такой хитрущей, что чуть не прибрала к рукам весь Магистрат. Кого шантажировала, с кем шашни крутила… и у неё была целая секта сторонниц, она их всюду пропихивала. Особенно на посты директоров школ. Мол, мужчины только горе несут, а потому рулить образованием должны женщины. Тогда был такой хаос, что аж Дремлющий проснулся, чтобы это разрулить. А эта Вербена, стало быть, как раз на этой волне и заняла пост… ага, тут ее описывают, как одаренную особу, «наделенную всяческими достоинствами», кто бы сомневался… гм, тут и легенды есть, и факты кое-какие…ушла из жизни из-за трагической истории любви.

Смех прекратился, хотя в жизни Экстера хватало трагедий, связанных с любовью. Дара вгляделась в строчки.

— Молодой артефактор по имени Порфир воспылал к невинной директрисе страстью, но она его отвергла. И тогда его что-то так обуяло, что он ночью покусился…

Дара уронила книгу и подавилась смехом. Кристо и так уже не мог ни слова выговорить.

Книгу подтянул к себе заинтересованный Скриптор и успокоил народ: «Попытка была неудачной».

— Спасибо, порадовал, — булькнул Кристо, утыкаясь лицом в собственную подушку.

«Тут написано, что по легенде сами Светлоликие пришли на помощь к испуганной девице, потому что сквозь окна внезапно пролился яркий дневной свет…»

Всем, кто был на Альтау месяц назад, было хорошо известна природа этого света. Кристо, вытирая слезы, попытался представить выражение лица Порфира, когда «испуганная девица» оказалась мало того, что мужиком — так еще Солнечным Витязем.

— А он после этого… хоть раз… ну…

Мелита кое-как отсмеялась и укоризненно шлепнула его по макушке. Скриптор перевернул еще страничку и радостно высветил:

«Порфир после этого дал обет безбрачия и стал тинторелем. До конца жизни скитался по лесам, нежить истреблял».

Крепкий артефактор попался. Кое-кто после такого и разговаривать бы не смог.

— А Вербена, то есть Мечтатель?

— Отравилась, якобы от позора, — Дара хмыкнула. — Конечно, он решил перевоплотиться в кого-нибудь другого и таких ошибок не повторять. А тут как раз и в Семицветнике всё наладилось, в школах опять вернулись к мужскому руководству. Уфф, здесь целая страница рассуждений о чистоте традиций в знатных родах…