Кости внутри (ЛП) - Пирс Моника Эндерле

Гетен поймал ее и направил к их палатке. Внутри он снял с нее сапоги и ослабил пояс, пока Галина пыталась снять с него одежду.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — спросил он, изумленно глядя на ее старания.

— Соблазняю тебя? — ответила она, хотя не была уверена, что было так. Разум был мутным.

Гетен рассмеялся.

— Ты слишком пьяна, чтобы сделать это. Сон выиграет, как только ты ляжешь на ту кровать.

Она посмотрела на кровать в форме шкуры, не могла спорить, как и не помнила, из-за чего хотела спорить.

— Ты со мной? — спросила она, он устроил ее на кровати и укрыл ее одеялами.

— Я окружу чарами палатку, а потом поговорю с Кенбиш.

— О щем? — она вяло поймала его рукав. — О магии?

Он поцеловал ее пальцы, замер на том, где было черное зачарованное кольцо.

— Да, Красный клинок, о магии.

Галина вздохнула и уютнее устроилась на кровати.

— Мне с тобой? — пробормотала она.

— Нет, — он поцеловал ее и направил Дуэша к камину палатки, чтобы он сторожил ее. Гетен прошептал заклинания, чтобы защитить палатку. Галина едва заметила, что ткань на входе зашуршала, он и Гвин ушли.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Хоно Хот звенел песней и смехом. Хоть солнце давно село, люди еще ходили по деревне, смотрели на него, пока Гетен искал Кенбиш и ее сыновей. У него было много вопросов.

Гвин шагала рядом с ним, ее янтарные глаза сияли на белой голове. Она успокаивала его. Галина будет тут в безопасности, тут уважали волков, и волки защищали ее.

Это спокойствие было сложными для Гетена. Желания вернулись от растущей слабости его магии. Без отдыха и с множеством требований его магии, аппетит к душам рос в нем. Смех звучал громче. Голоса были назойливее. Души притягивали, мучили его, и Гетен подавлял эти желания, не хотел получать врагов, когда они с Галиной искали дружбу и доверие тут. Помогло немного силы волков, но он не мог взять много, не подвергая их жизни опасности.

Он вошел в главное здание из грубо обтесанных бревен, круглую крышу поддерживали столбы. Головы волков, вырезанные на вершинах столбов, смотрели на смех и пение. Мужчины и женщины смотрели на него и Гвин с любопытством в темных глазах. Некоторые подняли чашки в его честь, другие кивали, когда он ловил их взгляды. Он кивнул, разглядывая толпу.

Гансук встал из-за стола в дальнем конце и помахал.

— Думаю, вы ищите Кенбиш, — сказал он, когда Гетен подошел к нему.

— Да, как и вас с вашим братом. У меня есть вопросы.

Гансук кивнул.

— Уверен в этом.

Он отодвинул штору из шкуры, повел Гетена в личные покои. Грубо сплетенные шерстяные ковры смягчали твердую землю под ногами. Резные стулья и диваны с подушками и тяжелыми шкурами и одеялами. Огонь трещал в яме.

Кенбиш вышла из-за еще одной тяжелой шкуры-шторы.

— Волки всюду с вами ходят? — она была в шерстяном платье, серебристые волосы ниспадали косой на спину.

— Обычно они остаются в цитадели Ранит, но мне нужна их помощь в этой миссии.

— Миссии? Интересный выбор слов. Будто вам дала это задание жена, — она указала ему сесть. — Или это был ваш бог смерти?

— Точно не Скирон, — ответил он с горьким смехом. — Он лучше устроит хаос, чем помешает ему, — он сел и вытянул холодные ноги к камину. Гвин устроилась рядом с ним, грелась у огня.

Кенбиш приподняла бровь.

— Ты перечишь своему богу?

— А разве все мы так не делаем?

Она рассмеялась.

— Ты знаешь об amitat shidet.

— Я знаю, что волчья магия запрещена в Телеянске. Я знаю, что вы поколениями боретесь с запретом.

Старушка смотрела в огонь.

— Предки Локшина нашли способ проклясть наших предков через подкуп. И тут стали принимать Одного бога вместо Амитан Сансан, — она подняла взгляд, — духов зверей наших предков. На их стада пришла чума. Голод и бедность. Телеянск захватил плодородные долины, которые занимали до этого наши люди.

Гансук добавил:

— Наше племя и несколько других звериных племен были унижены, торговлю запретили, нашу культуру и родной язык запретили. Рождалось все меньше оборотней. Те, кто есть, прячут свою магию, боясь, что их убьет правительство.

Гетен кивнул.

— Я слышал о печальной участи вашего племени. Такое случается, когда люди борются за власть.

Одгерель тихо присоединился к брату и матери, с ним была девочка-подросток, Тербиш, их приемная сестра.

— Вы прибыли убить нас? — спросила она.

— Зачем мне это делать? — удивился он.

— Телеянск использовал некромантов против нас раньше, — ответила Кенбиш.

— Я не служу Телеянску.

Одгерель склонился ближе, черные глаза были как у хищника.

— Ты перечишь своему богу и нашему императору. Кто твой господин, маг солнца?

— Я — свой господин. Я служу миру смертных. Короли и простые жители равны в моих глазах.

Кенбиш зарычала, первый признак, что она умела менять облик.

— Врешь, маг.

Он выдерживал долгий миг взгляд женщины.

— Откуда такое обвинение?

— Ты служишь Красному клинку, — рявкнула она.

— Я люблю ее. Я соглашаюсь с ней. Но не служу ей, она не требует этого. Галина не так глупа.

— А если она попросит выбрать ее вместо Кворегны? — спросила Тербиш, вопрос был удивительно уместным для юной девочки.

— Она так не спросит, — ответил Гетен со спокойной уверенностью, которую редко ощущал. — Потому я женился на ней.

Кенбиш отклонилась.

Гансук спросил:

— Если вы не прибыли убить последних оборотней, почему вы и Красный клинок ищете помощи у Императора улыбок?

— Мы ищем союзников, чтобы одолеть короля Валдрама из Налвики. Он практикует некромантию и хочет забрать магию крови Галины.

Кенбиш пристально посмотрела на него.

— Женщина — маг крови?

Гетен покачал головой.

— Она получает преимущество от силы магии крови, но не управляет ею. Она вплетена в ее душу.

Одгерель пробормотал:

— Это объясняет ее репутацию.

— Она заслужена, — ответил Гетен. — Я не предлагаю идти против нее с мечом.

— Конечно, если ее запал в выпивке указывает на ее силу в бою, — сказала Кенбиш и рассмеялась. Ей нравилось поражение Арбана. Она посерьезнела. — Так король Налвики раскрыл свою магию? Избалованный принц вырос в гнилого короля, — она плюнула в огонь. — Ты ищешь и нашей помощи?

— А вы ее предлагаете?

— Нет, мы не можем воевать на Юге. Это разобьет наш народ и не даст вам союз с Телеянском. И я не могу предсказать, что сделает Локшин, если вы попросите его помощи.

— У вас есть причина не доверять ему. Мы не одинаковы в этом.

— Да, но у вас тоже нет повода доверять ему.

Гетен кивнул. У племени не было ресурсов, чтобы идти против Налвики, а Телеянск не разрешил бы этого. Если правительство Локшина обнаружит, что тут еще были оборотни, они будут истреблены. Императоры были рады использовать магию, чтобы победить в войне, но они не доверяли самой магии.

Смех сообщил о прибытии двух детей, они бросились мимо занавеса и стали играть в догонялки вокруг стула Тербиш.

— Эй! — зарычала Кенбиш, и дети остановились с огромными глазами. Только тогда они заметили Гетена и Гвин.

— Хоно! — запищала девочка и обвила руками шею волчицы, уткнулась лицом в белую шерсть Гвин. Она забыла о страхе перед главой племени.

Хвост волчицы стучал по ковру, она повернулась, открывая живот, чтобы его почесали. Девочка и мальчик послушались.

Кенбиш покачала головой.

— Идите, — сказала она, звуча весело, а не раздраженно.

— Мы не можем остаться с волком? — попросил мальчик. — Мы будем тихими.

— Нет. Вон.

Тербиш взяла их за руки.

— Вы должны были лечь спать часы назад. Я расскажу вам сказку на ночь, — она повела их из покоев главы.

Кенбиш опустила мозолистые старые ступни на край ямы с огнем и смотрела на Гетена.

— Так ты перечишь богу и королям ради этой женщины? — спросила она.