Мы из ЧК - Абдиманап Тлеулиев

Человеческая доброта сделала Иванова всеобщим любимцем. Иначе он выглядел в бою. Не щадил врагов и мародеров. Бандиты, прослышав, что против них действуют чекисты во главе с моряком, не решались принять открытый бой. В январе 1921 года Иванов был избран в состав Оренбургского горсовета.

— Такой не подведет, справится, — заметил Дмитрий Иванович.

Как нельзя лучше дополнял Иванова Иосиф Ефимович Переверзенцев. Крестьянин по происхождению, он хорошо знал состояние банд, их главарей, мог без подозрений примкнуть к серовцам.

— Какие будут мнения в отношении кандидатур, предложенных товарищем Клейменовым? — обратился к присутствующим Даниловский.

— Это лучшие наши кадры, — почти в один голос заявили Башилов и Бадейнов.

— Товарищ Иванов, думаю, возглавит группу, сумеет выполнить задание, — поддержал товарищей инспектор политкомиссариата Ксенофонтов. — Но им придется действовать в Илецком и соседних с ним районах. На мой взгляд, в состав группы необходимо включить хотя бы двух чекистов из Илецка. Они лучше знают местные условия, сложившуюся в районе обстановку, смогут поддерживать с нами бесперебойную связь.

Выбор пал на уполномоченных Илецкого ОГПУ Петра Авксентьевича Ткачука, в августе 1921 года окончившего Оренбургскую коммунистическую партийную школу, и Ефрема Филипповича Пятых, буденовца, направленного партийными органами на работу в ВЧК.

— Дмитрий Иванович, разрабатывайте подробный план проникновения группы в банду. Продумайте экипировку и необходимые реквизиты, проинструктируйте людей и через три дня будьте готовы к выполнению задания. Будете сопровождать группу до сводного отряда наших войск, — сказал в заключение Даниловский.

Три дня ушло на подготовку. Прибывшие из Илецка Ткачук и Пятых ознакомились с заданием, рассказали об обстановке в районе, помогли подобрать связников. Иванов в это время допрашивал захваченных бандитов, стараясь получить как можно больше сведений об одном из руководителей банды эсере Долматове.

Иосиф Ефимович Переверзенцев готовил обоз с подарками. Чтобы придать легенде больше достоверности, на одну из подвод погрузили двух баранов, несколько мешков муки, более ста аршин различной мануфактуры, якобы захваченной в разграбленной кооперации. Не забыли и о финансировании «бандитов». У «вожака» Иванова сто миллионов рублей наличными. Чекисты позаботились о вооружении. Каждый получил кроме винтовки еще и револьвер.

Доложив Даниловскому о готовности, Клейменов с разведчиками поздно вечером выехал из Оренбурга.

…Три недели держался трескучий мороз. И вдруг потеплело. Пошел снег. Густой и крупный, он валил целые сутки. Чистый воздух казался легким и невесомым.

Воспользовавшись снегопадом и временным потеплением, серовцы активизировали свои действия. Под Красноярским, в других местах развернулись жаркие бои.

Используя численное превосходство, бандиты перешли в атаку, но сводный отряд чекистов и курсантов стойко отражал натиск врага, хотя и занимал невыгодные позиции. Под дружным натиском пехоты и кавалерийского эскадрона серовцы дрогнули и отступили. Это значительно улучшило положение отряда, и когда противник вновь попытался перейти в наступление, пехота, зарывшаяся в землю, сумела отразить его яростные атаки. Не добившись успеха, серовцы сосредоточили все свои силы на левом фланге, где оборонялись два взвода 18-й Оренбургской пехотной школы. Превосходство серовцев не испугало курсантов. Залповым огнем они прижали наступающих к земле, затем обратили их в бегство.

Бой длился более 12 часов. Поздно вечером бандиты, потеряв около трехсот убитыми и ранеными, 106 лошадей, знамя банды, под прикрытием темноты отступили от поселка Красноярское в юго-восточном и восточном направлениях. Часть банды Серова, численностью до 150 человек пехоты, при двух пулеметах направилась в сторону аула № 8.

11 марта группа разведчиков Иванова в сопровождении Клейменова спешила в район сводного отряда. Свежие лошади быстро бежали по плотному насту, припорошенному пушистым снегом. Иванов то и дело посматривал в бинокль в сторону Красноярского, откуда доносился шум боя.

Недалеко от аула № 8 чекисты нагнали обоз с боеприпасами и продовольствием для сводного отряда. Его сопровождали курсанты Оренбургских командных курсов и чоновцы. Среди сопровождающих был и работник Илецкого райкома партии Наумов.

Не успели чекисты обменяться мнениями, как со стороны аула на дороге показался конный отряд. Черное знамя, развевающееся на ветру, смешанные ряды конников выдавали серовцев. Клейменов поднял к глазам бинокль.

— В колонне более ста всадников, — сказал он. — На двадцати подводах столько же пеших бандитов. Вот некстати!

Клейменов некоторое время молчал, а его товарищи смотрели на своего командира, ожидая решения. Мысль Дмитрия Ивановича усиленно работала. «Как быть? Ввязаться в бой? Но это не входит в планы группы: может сорваться выполнение задания. Еще есть время отойти. А что станет с курсантами? Они погибнут в перестрелке. Бандиты захватят обоз с продовольствием, боеприпасами. Сводный отряд окажется в тяжелом положении».

— Надо спасти обоз, — громко сказал Клейменов. — Чекисты и курсанты прикроют его отход.

Рассыпавшись в цепочку, чекисты спешились, стали обстреливать развернувшуюся для атаки конницу бандитов. Наумов с тремя чоновцами, яростно погоняя лошадей, развернулись и умчались по дороге на Соль-Илецк. Вырвавшиеся вперед бандиты с улюлюканьем скакали к обозу. Коротко, отрывисто щелкали выстрелы. Курсанты быстро, как на учениях, перезаряжали винтовки и посылали пулю за пулей. Несколько всадников вылетели из седел, но, запутавшись в стременах, волочились за разгоряченными, испуганными конями, оставляя на снежном насте красные полосы.

Дружный огонь курсантов поддержали залегшие справа, в лощине, чекисты. Они стреляли во фланг наступавшей конницы, нанося ей значительные потери. Прошло еще несколько минут, и налетевшие бандиты смяли курсантов. Чекисты дали залп, и еще три серовца слетели с лошадей. Остальные повернули вспять. Конная атака была отбита. Наступила короткая пауза. Но не успели чекисты дозарядить винтовки, как вражеская пехота, стреляя на ходу, приблизилась к горстке храбрецов, а конники, разбившись на группы, стали обходить их с флангов.

— Экономьте патроны, товарищи! — крикнул Клейменов. — Стреляйте только наверняка!

Еще несколько бандитов уткнулись в снег. Послышались крики, ругательства. Над полем боя прокатился пропитой бас: «Не стрелять! Взять живьем!»

Продолжая отстреливаться, чекисты не заметили, как кончились винтовочные патроны. Пришлось пустить в ход револьверы. Хладнокровно, с равными промежутками вел огонь Переверзенцев. Ни одна пуля, посланная им, не пропала даром.

С каким-то ребячьим озорством стрелял в надвигающихся бандитов Николай Иванов. После каждого удачного выстрела кричал: «Что, гады? Попало!»

Клейменов прицелился в пьяного верзилу, нажал на спусковой крючок. И… не услышал выстрела. «Неужели все?» — мелькнула мысль. Он оттянул затвор: патронов не было. На снегу валялись стреляные гильзы. «В горячке боя не заметил, как расстрелял все патроны?» — подумал Клейменов и в этот миг увидел перед собой разгоряченные бегом лошадиные морды. «Обошли, проклятые! Живым не дамся!» Схватив винтовку, Клейменов бросился на ближайшего всадника, вышиб его прикладом из седла, но тут же от удара по голове упал сам, потеряв сознание.

Израненных, оглушенных прикладами и нагайками, чекистов доставили в аул, завели в дом Кулумбека Уразбекова, где расположился штаб Серова. Начались пытки, истязания. Первым допрашивали Иванова. Когда рослый бандит попытался сорвать одежду, моряк, резко подавшись вперед, нанес ему удар головой в живот. Бандит, ойкнув, упал на пол. Серовцы схватились за оружие. Лицо красного военмора пылало гневом и ненавистью. Он был красив и страшен в эту минуту.

— Подходи, кто следующий? — крикнул Николай Терентьевич.

Но бандиты стояли оторопев. Не выдержал взгляда и Серов. Отвел глаза. Истерически крикнул:

— Расстрелять!

Иванова увели, закрыли в сарае. Бандиты с пристрастием допрашивали Клейменова, но, не добившись от него ни слова, полумертвого уволокли на улицу. Долго пытали Переверзенцева, других чекистов.

…Клейменов открыл глаза. Обвел взглядом потолок, посмотрел на стены. Нестерпимо болело простреленное в бою плечо, от потери крови кружилась голова. Рядом лежал избитый Иванов. Больше в сарае никого не было. «Где они? Что с ними? Где я?» — думал Клейменов. Но мысли путались, улетали куда-то в пустоту. Мутилось сознание.

В это время дверь со скрипом распахнулась, и двое бандитов швырнули в сарай окровавленного человека. Он застонал.

«Никак Переверзенцев», — подумал Клейменов и, с трудом подняв голову, спросил: