Уроки верховой езды - Сара Груэн

— Алло? — отвечаю я, поймав аппарат на грани падения со стола.

— Аннемари, это вы? — спрашивает женский голос.

— Да, — отвечаю я, несколько успокоившись — благо это не Иэн.

— Это Кэрол Мак-Ги вас беспокоит.

Охо-хо. На проводе моя адвокатша. От которой я в последнее время более-менее успешно скрываюсь.

Теперь она берет меня в оборот. Поняв суть ее речи, я даже отдаляю трубку от уха, спасаясь от сплошного потока слов. Невозможно поверить, что источник визга и лая — та рассудительная, сострадательная брюнеточка, которая за руку ввела меня в свой отделанный в медовых тонах кабинет и принялась объяснять, каким образом закон ограждает бедных женщин от бессовестных мужиков наподобие Роджера. Она смотрела с таким пониманием и заботой, даже пододвигала коробку с одноразовыми платочками — вдруг пригодятся. Не пригодились…

Вопли наконец прекращаются, и я снова подношу трубку к уху.

— …Так что подумайте над этим, Аннемари. Вы по-прежнему хотите, чтобы я представляла ваши интересы?

— Господи, ну конечно, — отвечаю я.

Еще не хватало, чтобы моя адвокатша бросила меня накануне судебного разбирательства.

— В таком случае вам нужно быть на связи. Я должна знать, что, если посылаю вам какие-то документы, вы их прочитаете. А если оставляю сообщение, вы перезвоните. Тем более что суд не за горами…

— Ну конечно, — говорю я. — Виновата. Простите. Я хочу, чтобы вы по-прежнему меня представляли.

Она молчит, и я стискиваю от волнения зубы. Пожалуйста, Боженька, ну пожалуйста, ну что Тебе стоит…

— Значит, договорились, — произносит она наконец. — Но если вы опять пропадете, так и знайте, я умываю руки. Как я смогу представлять вас, если вы будете от меня прятаться?

А я от нее совсем даже не пряталась. Нечего напраслину городить. Я ей «мыло» послала, как только сюда приехала.

Телефонного номера там, правда, не было. Виновата, упустила из виду. А потом так вышло, я в свой ящик и не заглядывала. Я не только ее писем не читала, и я того, что Роджер мне писал, не просматривала. И всю ту белиберду, которой исправно снабжала меня служба подбора рабочих мест, натравленная на меня прежними работодателями. Ну не готова я прямо сейчас в эти их разборки вникать. Тут столько всякого происходит…

Но откуда Кэрол об этом знать? Ей только известно, что мой новый номер пришлось добывать через Роджера. Вот она и писает кипятком, и, если откровенно, я винить ее не могу.

Глава 10

Попозже я направляюсь в конюшню и вижу, как Ева ведет Бержерона на открытый манеж. В одной руке у нее корда. В другой — длинный кнут.

Я спрашиваю:

— Что ты собираешься делать?

Она смотрит на меня как на слабоумную. И вероятно, не без причины.

— Жан Клод велел мне его погонять, чтобы не брыкался, — неохотно поясняет она.

— Надень шлем.

Она тотчас повышает голос:

— Мам, но я его просто на корде буду гонять! Хочешь, чтобы я выглядела идиоткой?

— Он ведь жеребец. Надевай шлем, говорю!

Она ворчит:

— Да ну тебя, мам…

Поворачивает Бержерона и ведет обратно в конюшню. Гравий плохо приспособлен для того, чтобы громко топать, но она все же пытается.

Добравшись до офиса, я вытаскиваю папку с бумагами Берманов и обнаруживаю, что задаток, на который я так рассчитывала, отсутствует.

У меня екает сердце. Без этих денег нам может не хватить на покрытие займа и жалованье персоналу. Какое-то время мы протянем, но в дальнейшем, если я не найду клиентов для освободившихся денников, нам хана.

Я угрюмо созерцаю опустевшую баночку из-под коки, раздумывая, возымеет ли мой звонок Иэну какие-то последствия. Может, я все-таки спятила? Может, я полностью проиграла? Сунула нос не в свое дело, так это вроде бы называется? И что будет, если Мутти узнает? Тогда мне головы не сносить. А еще — если ей станет известно, что произошло на конюшне. Значит, надо сделать так, чтобы этого не случилось.

Я запускаю интернет-браузер — передохнуть несколько минут… Час спустя в дверь офиса осторожно стучат.

— Э-э-э… Аннемари?

Я закрываю окошко браузера, но головы от экрана не поворачиваю.

— Что такое, Пи-Джей?

— Когда нам привезут опилки и сено?

— Пока точно не знаю, — говорю я.

Не сознаваться же, что я до сих пор не удосужилась их заказать.

— Вы уж сразу скажите мне, когда будете знать.

— Непременно. Как только, так сразу.

Он настаивает:

— А «сразу» — это примерно когда?

— Попозже.

— Я к тому, что у нас всего на два дня припасу осталось.

Меня охватывает ужас.

— Что-что?

— Так я уж которую неделю за вами с этим хожу, — говорит он, кажется и сам несколько перепуганный.

— Господи Иисусе, — выдыхаю я и разворачиваю компьютерное кресло к арене.

Я сама себя проглотить готова и не хочу, чтобы Пи-Джей видел выражение моего лица.

— Ладно, ладно, я все устрою. Прямо сейчас.

Он исчезает за дверью, а я тянусь к неряшливой куче бумаг, громоздящейся на столе. Я роюсь в ней, ищу телефонные номера — я совершенно точно записывала их несколько дней назад. Потом отодвигаю вконец разворошенную кучу. Перво-наперво мне соглашение о разводе нужно прочесть.

Покончив с этим, я звоню Кэрол.

— Кэрол Мак-Ги слушает, — произносит она, когда секретарша нас соединяет.

— Что-то нехорошее творится, — говорю я. — В чем дело?

Следует пауза.

— Аннемари? — спрашивает она.

— Да, Аннемари слушает.

— Погоди, не гони гусей. Переведи дух, сосчитай до…

— Не пойдет, — качаю я головой.

Встаю и принимаюсь ходить туда-сюда, насколько позволяет длина провода.

— Что происходит?

— О чем ты?

— Да вот, соглашение прочитала…

— Та-ак, — тянет она. — Судя по голосу, ты расстроена…

— Еще как!

— А ты какую версию прочитала?

— Ту, которая вчера пришла.

— Тогда не понимаю! Он шестьдесят процентов тебе предлагает. Это очень неплохо…

— Вот именно. Даже слишком. Спрашивается, с чего бы?

— Есть какие-то предположения?

— Нет пока, ясно только, что тут чем-то воняет…

— Чем именно, Аннемари? Выражайся точнее. Думаешь, речь идет о чем-то вроде спрятанных ценностей?

— Вот это как раз вряд ли, — говорю я, продолжая расхаживать вдоль стола.

Трубку я прижимаю плечом, пальцы играют с проводом.

— Тогда я не понимаю, что тебя не устраивает, — медленно произносит она.

— Да неужели? Он ведь сам адвокат. То есть знает прекрасно, что конкретно мне причитается. Зачем предлагать больше?

— Ну, может, вину чувствует, — говорит Кэрол.

Кажется, она едва сдерживает раздражение.

— Если ты вправду не думаешь, что он что-нибудь утаивает, мой совет — подпиши, пока он не избавился от этого чувства…

Я шлепаюсь в кресло.

— Аннемари?

— Ага, — говорю я.

Выдвигаю ящик и роюсь в нем на предмет таблеточки тайленола.

— В смысле «да»?

— Не знаю пока.

— Слушай. Я понимаю, ты вся на нервах. Но скоро суд, и, если мы вовремя не заполним прошение, чтобы судья его прочитал, мы…

— Ну хорошо, хорошо, — говорю я. — Я подпишу.

Со стуком задвигаю ящик. Тайленола нет.

— Слава богу. Можешь мне его прямо сегодня факсом послать?

— Наверное, — говорю я.

— То есть «да»?

— Да. То есть «да».

— Ну вот и хорошо. Ты только не забудь, ладно? Если появятся вопросы, сразу звони. Если все пойдет как надо, увидимся недели через две…

— Зачем?

— На слушаниях.

— Не поеду я на эти слушания, — говорю я растерянно.

С чего она взяла, что мне надо там быть? Зачем я тогда ее наняла?

— Тебе обязательно надо там быть. Сторона, подающая прошение, обязана присутствовать лично.

Я роняю голову на стол. Волосы падают, пряча лицо.

— Я знаю, Аннемари, тебе трудно, но я там буду с тобой. Можем встретиться прямо в суде, но если хочешь, приходи заранее в мой офис, вместе и отправимся…

Кэрол снова говорит ласково и утешительно, приводя меня в чувство. Меня укрощают, точно Еву или какую-нибудь лошадь.

— Хорошо, приду в офис, — говорю я сквозь упавшие волосы.

— Отлично, так будет лучше всего. Только, Аннемари, не забудь прислать подписанный экземпляр сразу, как сможешь! Я должна подшить его к делу…

— Договорились. Сегодня пришлю.

— Ты держись. Все уже почти позади.

— Ага, — повторяю я обессиленно.

В трубке щелкает — она дала отбой. Я тоже кладу трубку и некоторое время тупо разглядываю телефон.

А теперь, чтобы не задерживать людям зарплату, мне надо выяснить, не согласится ли банк на некоторую отсрочку очередного взноса по займу…

Банковский менеджер мне не нравится. Ни вот на столечко. Надеть бы эту тетку на вертел и поджарить на гриле!