Кванты. Как волшебники от математики заработали миллиарды и чуть не обрушили фондовый рынок - Скотт Паттерсон

В «Покере лжецов» правили бал лучшие трейдеры вроде Меривезера. Среди игроков существовала негласная иерархия: преимущество было у тех, кто раньше всех объявлял о своих предположениях. Лучшим трейдерам каким-то образом всегда удавалось быть в числе первых. Понятно, что никто не торопился поддержать ставку на четыре двойки. Но по мере того, как цифры росли, игра становилась все рискованнее. А бедолаги, остававшиеся в хвосте, обычно были квантами, многомудрыми покорителями финансового космоса. Такими как Аарон Браун.

Кванты применяли всю огневую мощь квантовой физики, дифференциального исчисления и высшей геометрии, чтобы подчинить себе непокорные силы рынка. Но в 1980-е годы в операционных залах инвестиционных банков они были людьми второго сорта. Королями Уолл-стрит в те времена считались сумасброды, полагавшиеся на свое чутье и опыт, а не на статистику.

Квантам это было не по душе. Особенно им не нравилось становиться жертвами старорежимных акул инвестиционного бизнеса, играя в «Покер лжецов», который был основан исключительно на вероятностях и статистике. Это было как раз по части квантов.

Брауна раздражало, что система, в которой доминировали старые трейдеры, унижала квантов. Он знал о вероятностях и системах ставок. Еще подростком он ходил в подпольные покерные клубы в Сиэтле, не раз сидел за игорным столом с крупными ставками в Лас-Вегасе и немногим уступал самым ловким шулерам страны. И у него тоже была гордость.

Так Браун поставил себе цель выиграть в «Покер лжецов».

Он был первым, кто понял одну важную деталь: нужно быть на сто процентов уверенным, называя комбинацию цифр. Когда в игре участвует десять человек, угадавший выигрывает 100 долларов — а проигравший теряет 900. Иными словами, нужно быть уверенным в своем выборе на 90 %. Если бы он мог сконструировать модель для вычисления ставок и выбора комбинаций цифр, у него появилось бы преимущество перед трейдерами, которые играли, ориентируясь только на свое чутье. Кванты знали бы, когда продолжать называть цифры, а когда поддержать ставку.

Браун погрузился в цифры и вскоре нашел ключ от ларчика. Играть в «Покер лжецов» можно двумя способами. Первый вариант: одна и та же цифра проходит круг, и ее никто не меняет, пока кто-то не решится повысить ставку (пять двоек, семь двоек, десять двоек и т. д.). Другой: кто-нибудь меняет цифру — обычно, по наблюдению Брауна, десятый игрок. В первом случае вероятность того, что одна и та же цифра встретится более четырнадцати раз на десяти двадцатидолларовых купюрах, ничтожно мала. Но во втором варианте ситуация иная. Если кто-то меняет цифру и увеличивает количество цифр, то, скорее всего, на его собственной купюре эта цифра встречается несколько раз, возможно три или четыре. Это резко увеличивает вероятность того, что она в кругу встретится больше четырнадцати раз.

Поняв различия двух вариантов, а также вероятностей, связанных с каждым из них, Браун сумел «взломать» игру. Это был не бином Ньютона, но Браун верил, что его вычислений будет достаточно, чтобы фокус удался.

Он запустил свою стратегию на электронных табло и даже сделал симулятор, чтобы кванты могли практиковаться на своих домашних компьютерах. Они сосредоточились на скорости. Если называть комбинации цифр с неимоверной скоростью, трейдеры потеряют самообладание! Они также обнаружили, что иногда лучше резко увеличить количество цифр в комбинации, если на их собственной двадцатке какая-то цифра встречается больше одного раза. Раньше в этой игре никто так не поступал. Так, из восьми шестерок вдруг могли получиться четырнадцать семерок.

Когда тестирование было завершено, кванты решились испытать стратегию в Kidder Peabody. Браун наблюдал за представлением на расстоянии, посмеиваясь в бороду, когда игра началась. Трейдеры были предсказуемы, они играли осторожно: четыре двойки.

Когда кванты вступили в игру, цифры начали быстро и неожиданно меняться. Первый ход… второй… третий… Десять семерок. Двенадцать восьмерок. Тринадцать девяток. Они выкрикивали ставки с пулеметной скоростью, и ход очень скоро вернулся к топ-трейдеру, с которого игра началась. Трейдеры из Kidder были в шоке. Минуту царила полная тишина. Кванты изо всех сил сдерживались, чтобы остаться спокойными. Браун согнулся пополам от смеха.

Наконец первый трейдер решил повысить ставку последнего кванта. Неудачное решение. В круге было пятнадцать девяток. Он проиграл, но отказался платить, обвинив квантов в мошенничестве. Кванты только смеялись и пожимали руки друг другу.

Браун был к этому готов. Трейдеры никогда не признают свое поражение.

Вскоре после восстания квантов игра в «Покер лжецов» в Kidder Peabody потихоньку отмерла. Стратегию Брауна переняли кванты из других компаний. За какие-то полгода игра фактически исчезла из офисов на Уолл-стрит. Ее убили кванты.

Кванты начали доказывать Уолл-стрит, что они сила, с которой стоит считаться. Больше им никогда не придется плестись в хвосте и подвергаться нападкам со стороны старой гвардии трейдеров.

И действительно, в 1980-е кванты наводнили Уолл-стрит. Они стекались в Нью-Йорк из таких компаний, как BARRA в Беркли, где Мюллер оттачивал свое мастерство, создавая факторные модели, или мест вроде Чикагского университета, где Эснесс жадно впитывал знания от Фамы и Фрэнча.

Распространение персональных компьютеров привело к увеличению волатильности из-за флуктуаций инфляции и процентной ставки, а опционные и фьючерсные биржи Чикаго и Нью-Йорка создали идеальную среду для умников из академической среды. Физики, инженеры-электротехники и даже криптоаналитики, прошедшие подготовку в военно-промышленном комплексе, обнаружили, что могут использовать любимую математику, чтобы зарабатывать миллионы на финансовых рынках. В будущем во всех крупных университетах страны, от Колумбийского и Принстона до Стэнфорда и Беркли, возникли курсы подготовки инженеров-финансистов.

Первая волна квантов отправилась в такие банки, как Salomon Brothers, Morgan Stanley и Goldman Sachs. Но несколько «неверных» отбились от стаи и открыли собственные секретные хедж-фонды по примеру Эда Торпа. В маленьком уединенном городке на Лонг-Айленде возникла одна такая группа. Со временем она станет одним из самых успешных инвестиционных столпов мира. Называлась она Renaissance Technologies.

В принципе не удивительно, что Renaissance Technologies, один из самых засекреченных хедж-фондов, создал человек, одно время работавший дешифровщиком для американских спецслужб. Расположен этот фонд в маленьком городке на Лонг-Айленде, бывшем некогда центром шпионской организации времен Войны за независимость.

Годом основания городка Сетокет считается 1655-й. Полторы дюжины человек купили у индейского племени сеталкотт полосу земли размером в 50 квадратных километров, расположенную вдоль берега пролива Лонг-Айленд Саунд. Когда через сотню с лишним лет началась Война за независимость, этот город оказался самым густонаселенным в тех местах. После поражения Джорджа Вашингтона в Бруклинской битве 1776 года остров почти полностью оказался в руках британцев. И все же портовый Сетокет может похвастаться своими партизанами. В рамках борьбы с ними «красные мундиры» разместили в городе гарнизон.

Группа Калпера возникла годом позже.[69] Роберт Таунсенд из соседнего городка Ойстер-Бэй изображал на Манхэттене купца, сторонника партии тори, и собирал информацию о передвижениях королевской армии. Он передавал полученные сведения хозяину кабака в Сетокете, часто ездившему в Нью-Йорк. Тот отдавал пакет одному местному фермеру, а фермер — капитану китобойного судна по имени Калеб Брюстер. Брюстер перевозил пакет через Лонг-Айленд Саунд и отдавал его уроженцу Сетокета майору Бенджамину Толмеджу, расквартированному в Коннектикуте. Наконец, Толмедж передавал послание генералу Вашингтону. После войны Вашингтон отправился в поездку по Лонг-Айленду и посетил Сетокет, чтобы встретиться со своими шпионами. 22 апреля 1790 года он остановился в таверне Roe’s и написал в своем дневнике, что городок «вполне пристойный».

Во времена Вашингтона таверна стояла на дороге, которую теперь называют трассой 25A. Сейчас здесь находится штаб-квартира компании Renaissance Technologies.

Основной фонд Renaissance, Medallion, открывшийся в конце 1980-х, многие считают самым успешным хедж-фондом в мире. Его прибыль, составляющая приблизительно 40 % в год на протяжении вот уже трех десятилетий, с приличным отрывом лидирует в инвестиционном мире. Для сравнения, до недавнего обвала инвестиционного рынка Berkshire Hathaway Уоррена Баффета давала в год около 20 % прибыли. (Тут, конечно, важен масштаб: Medallion управляет 5 миллиардами долларов, а капитал Berkshire составляет более 150 миллиардов.)

И все же доходы Medallion настолько нереальны, что многие кванты всерьез задумывались: не познали ли его сотрудники ту самую желанную и недостижимую Истину?