Отцы наши милостивцы (сборник) - Михаил Веллер

И вот сегодняшние идиоты с образованием заявляют официально, что всем народам полезна демократия – даже каннибалам в Океании. Следующей стадией будет агитация за мирные выборы коллегиального правления в стаде орангутангов.

ФОРМА СОЦИУМА И КАЧЕСТВО ЕДИНИЦ В СОЦИУМЕ ЕСТЬ НЕРАЗРЫВНОЕ ЕДИНСТВО

Одно обязательно соответствует другому.

Происходит взаимовлияние формы социума на психику единиц – но весьма медленное, постепенное, опосредованное. Гораздо сильнее – влияние единиц на тот социум, который они для себя и из себя создают.

Внимательнейшее, непредвзятое, подробное изучение психического и духовного склада народа – категорически необходимое условие для выбора пути и осознания своих возможностей.

НЕ ЗНАЯ СЕБЯ – ПРИДЕШЬ НЕ ТУДА

Европейская демократия, скажем, есть продукт германо-романской – а не славянской! – культуры. И прижилась только в Европе или ее колониях – США, Канаде, Австралии. В Азии и Африке эта модель дает дикие мутации, приводящие в ужас народ и в отчаяние – демократов.

Народы – не манекены в витрине планеты, ну разные они!

1. Когда со стороны является принц, или герой, или странствующий рыцарь, или просто крутой парень, и убивает дракона в том или ином его обличье, и начинает править этой страной – это нормально. У многих бывало, и в определенную эпоху даже в обычай вошло. Бродячий сюжет сказок разных народов.

Но признание в бессилии: «Земля у нас обильная, порядка только нет», придите и володейте, далее по тексту – это уже самоуничижение. Той эпохи или эпохи составления списка летописи? Но есть.

НАРОД ТАКОВ, КАКИМ СЕБЯ ОЩУЩАЕТ

Нежелание брать власть на себя. Нежелание брать всю ответственность на себя. Самопринижение перед властью. Полагание своей подчиненной роли.

Изначальная отделенность государства – норманской дружины – от народа – славянских крестьян – продолжилась в России на всю тысячу лет. При этом своя верхушка – купцы и чиновники – стремились приблизиться к власти, что понятно, и дистанцироваться от народа, что прискорбно.

Своя верхушка зверствовала над своим народом. Собственно, у всех народов так. Но только в России это дало диковатый для новой истории результат: своих свободных людей превратили в рабов с правом продажи и т. д. Не чужих поработили – а своих! В то самое время, когда в Европе наступил Ренессанс!

В Европе свободные некогда люди племен сделались барщинными крестьянами на много веков раньше, раньше и обрели (завоевали) права свободных людей. Но – германцы были великими племенами еще тогда, когда о славянах не слыхивали. А во времена империи Карла Великого никакой Руси не существовало.

РУССКИЕ И ЕВРОПА НЕ СОВПАДАЮТ В ФАЗЕ ЭТНОГЕНЕЗА

А фаза – это не Господь сверху руку протянул и дернул за ниточку. Фаза – являет себя через мысли, стремления, мировоззрение людей. Каждой фазе соответствует свой психо-тип – свой набор основных реакций на окружающее.

Дикарь рубит и урывает свой кусок – или спасается бегством, мечтая о реванше. В государстве на подъеме господствует патриотизм. На пике – гордость, уверенность, уравновешенность, высокомерие. На спаде – эгоизм трусливых и слабых, желание комфорта и отказ от рисков.

2. Быть Рюриковичами – потомками варяга-первогосударя – это верх гордости русского аристократа. Не славянством гордились – варяжеством. Историческая память хранила: норманы – лучшие бойцы в мире, бесстрашные и жестокие, и власть – их, и близость к ним – социальная ценность. Из поколения в поколение русские князья были из скандинавов. Ярослав Мудрый – XI век – это Ярицлейв Скупой. А «Русская Правда» – местное приложение «Салической Правды».

С чего бы варягам жалеть смердов-славян? Править, кормиться с них, защищать как свою недвижимость с рабсилой, но – жалеть?..

Нравы власти всегда копируются подвластной верхушкой. И усваиваются народом как черта высокопоставленности, властности, принадлежности к верхам. Куда каждому попасть охота.

Рассматривание русского народа как низшего слоя и безжалостность к нему – изначально были присущи российской власти. А поскольку стремление наверх естественно для человека, и он по возможности мысленно отождествляет себя с сильными мира сего, то – презрение к народу есть признак своей силы и значимости.

РУССКИЙ САДОМАЗОХИЗМ

Правитель должен быть крут! А с нами иначе нельзя! Побольше вешать!

Кровав Иван Грозный – а люб памяти народной. Кровав Петр I – а великий из великих. Кровью залил страну Сталин – а велик как, и страна при нем великая была!

И вот нам – не англичанам! не французам! не немцам! – делаются а чем-то круты и манящи эсэсовцы в черном, закатанные рукава и автоматы: сейчас будем вас немножко расстреливать, сволёчи! Это не официальное искусство – не приведи бог! – это давно живущие психологические склонности молодежи. Быть страшным, властным, смертоносным – для швали своего народа! Русский, млеющий перед образом эсэсовца как супермена! – каково? Он-то думает, что он как бы просто играет – ан нет, милай, подсознание не обманешь, желание наружу завсегда вылезет.

КОМПЛЕКС НАЦИОНАЛЬНОЙ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ ВЕЛИКОРОССОВ.

ЖЕЛАНИЕ ВСТАТЬ НАД СВОИМ НАРОДОМ

Нет-нет, это относится далеко не ко всем – во-первых. А во-вторых, это встречается практически в любом народе. Но чем народ более горд собой и уверен в себе – своей национальности, истории и ценности – тем реже случаются в нем такие эксцессы. Тот, кто считает себя выше всех – не станет играть в другого, ставя в этой игре чужих выше своих.

Но мы-то сейчас говорим именно о русском национальном духе!

3. Русский национальный дух при киевских и других князьях состоял из сословного духа германо-славянской воинской верхушки – и духа народа, который кряхтел под властью, отдавал подати и быстро стал мечтать тоже войти бы в верхушку: стать дружинниками, боярами, сильными мира сего – и тоже при случае д-давить смер-рдов!

УГНЕТЕННЫЙ ХОЧЕТ БЫТЬ УГНЕТАТЕЛЕМ И ПРЕЗИРАЕТ ТАКИХ, КАК ОН САМ

4. Русский национальный дух при Иване Грозном был: раболепие, покорность, страх. И – глумление опричнины.

Власть стала абсолютной и сломила всех. Понятие чести отсутствовало в принципе. Раболепную преданность возвели в принцип. Протест давился в зародыше, и выпалывалось все кругом. Возможен был только приказ сверху и послушание снизу.

И сбежал к черту в Польше весь экспедиционный корпус во главе с Курбским! Плюнули рабы на рабскую родину!

5. Петр европеизировал Россию. Ввел обычаи и этикет Голландии, Германии, Англии. Убрал непроницаемость сословных перегородок.

При этом – по всем свидетельствам! – немецкий булочник разговаривал с русским императором свободнее, чем русский министр! В немце и голландце царь видел человека высшей цивилизации – свободной, развитой, влиятельной, зажиточной. А свои – сиволапые.

Быть иностранцем на Руси при Петре стало престижно. Иностранец был выше своего.

Если пахнуть начинает от царя – то чего вы хотите от духа народа?! Смотрите, слушайте, внимайте: иностранцы лучше нас, с ними сам царь больше считается и уважает.

Самое ужасное, что на тот момент Голландия и Германия действительно поднялись по лестнице цивилизации выше России. И флот, и армия, и промышленность, и науки, и искусства, и архитектура. Впрочем, для архитектуры выписали итальянцев. Ну – итальянцы еще московский Кремль построили.

Власть выше нас.

Иностранцы выше нас.

Нам права не полагаются.

Вот примерный комплекс русского человека той эпохи. И посмел бы кто из приближенных перечить Петру! А сладко бить в морду, когда и пикнуть не смеют, а? Одно слово – царь-европеец.

6. И одной из черт национального духа совершенно оформилась непобедимая тяга к воровству.

Анекдот знаменитый и знаковый: подготовивший Указ против воровства Петр поделился с Меншиковым: кто украдет что дороже веревки – быть тому повешенным на той самой веревке. Выдержав издевательский взгляд законодателя, Меншиков вздохнул сочувственно, и ответ его засел в фольклоре, как клинок в камне: «Мин херц, останешься без единого подданного».

Исконно – князья обирали народ, а народ поворовывал где мог, компенсируя чрезмерные потери и действуя в том же духе посильного самообеспечения.

7. Боже мой, как прекрасна и безразмерна была бы история воровства в России! А какой персоналий! А какой раздел анекдотов – радостных, восторженных! Сколько глубокой самоиронии в русских анекдотах о воровстве! И что характерно: сами русские складывали всегда анекдоты о том, что русские воруют больше всех! Это льстило – хоть в такой форме! – национальному самолюбию!

Русские анекдоты о воровстве – это раздробленный на блестки великий русский плутовской роман, который не был написан по причине необходимости бежать от погони, шутить и пропивать ворованное в одно и то же время.

Если власть всегда чужая. Если от тебя ничего не зависит. Если обирают тебя как могут. Если прав у тебя нет. А жить как-то надо. А всех мастей сборщики налогов и наместники интересуются только доходом с холопьев и подчиненных, и откупиться можно от любого проступка. А воровством промеж холопьев и подчиненных власть не интересуется, лишь бы ее казна затронута не была. А в случае чего всегда можно податься в леса бескрайние и степи безбрежные, поминай как звали. А каждый, кто выше, обирает тех, кто ниже. Так чего ж не своровать, если можно?!