На острие - Лоуренс Блок

Потягивая коку, я смотрел фильм. Когда стали крутить рекламный ролик, повернулся на табурете и стал наблюдать за игроком в дартс. Он едва не переступал линию и так далеко наклонялся вперед, что я все время опасался, не потеряет ли он равновесие. Очевидно, он знал, что делает, — на ногах держался крепко, и дротики то и дело вонзались в доску.

Я пробыл в баре уже минут двадцать, когда туда вошел негр, одетый в шоферский комбинезон, и спросил, как добраться до средней школы имени Клинтона. Бармен заявил, что не слышал о такой. Это казалось маловероятным. Я знал туда дорогу, но решил не высовываться. Помалкивали и остальные.

— Вроде бы она тут где-то, рядом — говорил водитель. — У меня груз, а адрес мне дали неточный. Раз уж зашел, выпью пива.

— У меня нелады с бочкой. Нет давления. Кроме пены, ничего не выходит.

— Сойдет и бутылочное.

— У нас только бочковое.

— А парень в кабинете пьет из бутылки.

— Наверное, принес с собой.

Наконец до шоферюги дошло.

— Ну и дерьмо!.. — произнес он. — Видно, у вас здесь «Клуб остервенелых». Если уж меня занесло сюда, придется быть осторожным.

Он возмущенно посмотрел на бармена. Тот ответил ему совершенно пустым взглядом. Резко повернувшись, черный, опустив голову, быстро вышел. Дверь захлопнулась.

Чуть погодя, игрок в дартс неторопливо подошел к стойке, и бармен накачал ему пинту густого, темного, с плотной каштановой пеной бочкового «Гинесса». Тот сказал:

— Спасибо, Том.

Выпив, он рукавом вытер пену с губ.

— Эти черномазые, — произнес он, — лезут во все щели.

Не ответив, бармен забрал деньги и вернул сдачу. Игрок в дартс отхлебнул еще пива и снова провел рукавом по губам. Его футболка рекламировала таверну под названием «Веснушчатый мальчуган» на Фордхэм-роуд в Бронксе, а картуз прославлял пиво «Старый Милуоки».

Мне он предложил:

— Может, сыграем партию? Не на деньги — я слишком сильный игрок. Просто чтобы убить время.

— Я даже не знаю, как это делается.

— Всего-то и нужно — направить острие в доску.

— Скорее всего я попаду в рыбу.

На стене, над доской для игры в дартс, были прикреплены рыба и покосившаяся голова оленя. Еще одну рыбу поместили над баром; это была то ли рыба-парусник, то ли марлин, в общем — одна из тех, у которых высокий спинной плавник.

— Просто убьем время, — снова повторил он.

Когда в последний раз я метал дротики? Это было так давно, что, пожалуй, и не вспомнить. Но и тогда я не достигал в этой игре успехов. Время же не повысило моего уровня. Мы начали партию, и, как он ни старался выглядеть плохим игроком, я все равно не мог сойти за сносного соперника. И все же, выиграв помимо воли партию, он сказал:

— А вы играете совсем неплохо.

— Да бросьте вы!

— У вас легкая рука. Конечно, давно не играли и плохо целитесь, но запястье у вас гибкое. Позвольте угостить вас пивом.

— Я пью кока-колу.

— Так вот почему вы не попадаете! Пиво, знаете ли, снимает напряжение, помогает сконцентрироваться на том, что дротик должен попасть в цель. Лучше всего действует темное — «Гинесс». Словно полировка с серебра, снимает всю муть с мозгов. Ну так что — возьмете «Гинесс» или вам заказать «Харп»?

— Спасибо, не буду изменять кока-коле.

Себе он взял еще одну пинту темного, а мне заказал коку. Он сказал, что зовут его Энди Бакли. Я назвал ему свое имя. Мы сыграли еще одну партию. Несколько раз он заступал за линию, проявляя неуклюжесть, которой я не заметил, когда он тренировался. Когда он оступился вторично, я кинул на него взгляд, и он принужденно засмеялся.

— Мэтт, не подумайте, что я хочу вас обставить, — сказал он. — Знаете, почему так происходит? Сила привычки.

Он быстро выиграл партию и не настаивал, когда я отказался ее повторить. Теперь была моя очередь угощать. Ему я взял «Гинесс», а себе содовую. Бармен снова прогремел на кассовом аппарате «без скидки», взяв деньги из моей мелочи.

Бакли устроился на табуретке рядом со мной. На экране Эррол Флинн все еще завоевывал сердце де Хавилленд, а Рейган демонстрировал умение сохранять хорошую мину при плохой игре.

— Он был редкий красавчик, — заметил Бакли.

— Кто? Рейган?

— Нет, Флинн. Ну, Рейгану тоже достаточно было посмотреть на девиц, как они начинали мочиться в трусики. Мэтт, не помню, чтобы встречал тебя здесь раньше.

— Я редко сюда заглядываю.

— Живешь поблизости?

— Да, неподалеку. А ты?

— Тоже. Здесь тихо. И чудесное пиво. Да и дартс я люблю.

Немного погодя он вернулся к доске. Я остался на своем месте. Чуть погодя подошел бармен и, не спрашивая, наполнил мой стакан содовой. За счет бара.

Пара посетителей ушла. Появился еще один, вполголоса переговорил с Томом и вышел. Затем заскочил мужчина в тройке, при галстуке. Он заказал двойную порцию водки, залпом выпил, попросил повторить и снова проглотил ее в один миг; бросил на стойку десятку и вышел. Он с барменом не обменялся ни единым словом.

На экране Флинн и Рейган в это время столкнулись с Реймондом Масси, который повторил подвиг Джона Брауна в Харперс-Ферри по захвату арсенала. В результате жалкий приспособленец Ван Хоффлин наконец получил по заслугам.

Я стал собираться домой, когда на экране появился длинный список действующих лиц боевика. Забрав мелочь, я оставил на стойке пару баксов для Тома и вышел.

Какого черта мне там было надо, спросил я себя, оказавшись на улице. Что я там искал? Днем мои мысли крутились вокруг Эдди, а очнувшись, я понял, что нахожусь перед заведением, к которому тот боялся даже близко подойти. Вероятно, я зашел туда, чтобы почувствовать, каким он был прежде, до того, как мы познакомились. А может, я рассчитывал взглянуть на самого Подручного Мясника, скандально известного Микки Баллу?

Однако получилось так, что, попав в обычную забегаловку, я там застрял.

Странно!..

Из номера позвонил Вилле.

— Я как раз любовалась твоими цветами, — сказала она.

— Они твои, — возразил я. — Я подарил их тебе.

— Без всяких условий?

— Какие могут быть условия! Скажи, у тебя нет настроения сходить в кино?

— На какой фильм?

— Сам не знаю. Я бы зашел за тобой около шести или чуть позже. Посмотрим, что идет на Бродвее, а потом перекусим.

— С одной оговоркой.

— Что еще?

— Угощаю я.

— Ты платила прошлой ночью.

— Что у нас было? А, китайская еда!.. Разве я платила?

— Ты настояла на своем.

— Ну что же. Тогда теперь ты заплатишь за ужин.

— Я не против.

— Но кино — за мой счет.

— Нет, пополам.

— Ладно, разберемся потом. Когда встречаемся? В шесть?

— Да, около того.

Она снова была в светло-голубой блузке, на этот раз надетой поверх солдатской рубахи цвета хаки со стянутыми тесемкой манжетами. Волосы заплела в две косы — на манер женщины из индейского племени. Я приподнял косы и развел их в стороны.

— Они разные!.. — удивился я.

— Наверное, я старовата для такой прически.

— Что за чушь!

— Вообще-то мне все равно. Раньше я обычно носила короткие стрижки. А потом поняла, что приятно иметь возможность делать разные прически.

Мы поцеловались. Ее дыхание отдавало запахом виски. Но сегодня это не показалось мне неприятным. Вероятно, я уже привык к тому, что она выпивает, и это больше не выбивало меня из колеи.

Мы снова поцеловались. Я слегка коснулся губами ее уха, а потом — шеи. Она всем телом прижалась ко мне, от нее исходил жар.

Вилла спросила:

— На какой сеанс мы идем?

— Фильм крутят без перерыва.

— Значит, мы можем не торопиться?

Мы выбрали кинотеатр на Таймс-сквер, где обычно идут только новые фильмы. Гаррисон Форд боролся с палестинскими террористами. До Эррола Флинна ему, конечно, было далеко, но Рейгана он превосходил на порядок.

Ужинать мы отправились снова в «Парижскую зелень». На этот раз она попробовала филе камбалы, и оно оказалось неплохим. Я же опять заказал чизбургер, жареную картошку и салат.

К рыбе она попросила стакан белого вина — всего один, а к кофе — рюмку бренди. За кофе я вдруг поймал себя на том, что рассказываю ей о Джейн и о нашей размолвке.

— Хорошо, что ты оставил за собой номер в гостинице, — заметила она. — Представь, во что бы он обошелся тебе сейчас, если бы ты от него отказался.

— Снять его за новую цену мне было бы не по карману. А пока я плачу сравнительно недорого. Самый дешевый одноместный номер стоит теперь шестьдесят пять долларов. И это на одну ночь. За месяц набежало бы примерно две тысячи.

— Не меньше.

— Конечно, мне бы пошли навстречу и разрешили по определенной ставке платить помесячно. Но в любом случае плата превысила бы тысячу долларов. Если бы я оттуда съехал, то скорее всего вернуться бы уже не смог. Мне пришлось бы искать квартиру. А на Манхэттене, наверное, непросто найти что-нибудь приличное по сходной цене. — Я задумался. — Разве что я наконец возьмусь за настоящую работу.