Территория нелюбви (СИ) - Перова Алиса

Улыбаясь собственным мыслям, я совсем потеряла бдительность и перестала вглядываться в прохожих…

— Айка, ты, что ли? — очень противный и такой знакомый голос. — А что это всё значит? Ох, господи ты боже мой, а что с Настей-то?!

Вот блин — соседка! Да ещё и подружка бабки Вали.

— Здрасьте, баб Кать, — я широко улыбнулась.

Избавиться от настырной бабки оказалось делом нелегким. Она раскудахталась, как курица, — да как же это, да почему, да что ж такое делается?! Спасибо моему лохматому другу, а точнее, лохматый — это его хозяин, а пёс очень даже гладкошерстный… Так вот, он ка-ак гавкнул на бабку Катю, она аж кошёлку свою с перепугу выронила. Подобрала — и бежать! Предупреждать эту грымзу, чтобы она не трепалась, было бесполезно. Теперь по всей улице разнесёт, чем я занимаюсь. Сразу стало понятно, что дома ничего хорошего меня не ждёт, ну… тогда и не фиг туда торопиться — больше денежек заработаю.

Пса я, конечно, отблагодарила — купила ему целую сосиску в тесте и даже шоколадкой поделилась. А его некультурный хозяин по-прежнему не обращал на меня никакого внимания.

Ну и не надо! Подумаешь!..

В конце рабочего дня я сгребла свои немалые денежки, снова отблагодарила молчаливого коллегу несколькими монетками, попрощалась и пошла себе… И ведь надо было спуститься в метро и ехать домой, но я ещё утром приметила книжный магазин, в котором хотела посмотреть энциклопедию для Стефании.

Ну и колотун! Октябрь только начался, но на улице уже жуть как холодно и сыро. И темно, хоть время ещё и не слишком позднее. До магазина было рукой подать — всего минутки две пробежать. Несмотря на отвратительную погоду, народу рядом с метро, как всегда, было полно… Поэтому, когда со спины меня внезапно обхватили чьи-то руки, я скорее удивилась, чем испугалась. Но удерживали меня очень крепко и даже больно… А когда перед моим лицом возник жутко противный и невыносимо вонючий мужик… вот тогда мне стало страшно…

Я даже не разобрала, что он сказал, потому что отвернулась в сторону, чтобы вдохнуть свежего воздуха и… может, найти помощь?..

А мимо нас из метро шли люди — задумчивые, хмурые… равнодушные…

10.5

Я беспомощно зависла в полуметре над землёй, дрыгая ногами. Но несмотря на то что грубым захватом мои руки прижаты к телу, а затылок обжигает дыхание невидимого бандюги, шоковое оцепенение от его мерзкого прикосновения слетело с меня мгновенно. Не стоило страшному вонючке, что лыбится передо мной, тянуть свои грязные лапы к моим карманам…

За моими деньгами, гад?!

Ноги взметнулись сами, и мои колени звучно столкнулись с нижней челюстью склонившегося передо мной урода. Раздался такой истошный визг, что впору заткнуть уши, но мои руки по-прежнему в плену… Ой, уже нет!.. В тот момент, когда я с отвращением смотрю, как раненый сплёвывает кровь (наверняка язык себе отгрыз), позади раздаётся грозное звериное рычание и меня оглушает очередной вопль…

Но чудеса — я на свободе!

Быстро разворачиваюсь — никаких чудес. Оказывается, это рыжий собак повалил какого-то зачуханного бродягу и треплет его зубами.

Загрызёт или нет? Отравится же…

С удивлением и брезгливостью наблюдаю, как двое таких же чуханов один за другим оседают на грязный тротуар и остаются лежать неподвижными мусорными кучками. Фу, гадость!

Интересно, они умерли?

«Ужас какой! Куда милиция смотрит?!» — слышится опасливый ропот прохожих.

«Да что творится-то! Собака, наверное, бешеная — загрызёт ведь!» — орёт какая-то тётка.

Где вы все были, когда меня тут чуть не убили?!

«Охренеть! Людей почти среди бела дня убивают!» — послышался чей-то восхищённый возглас.

А позади предполагаемых трупов возвышается мой молчаливый знакомый — мужичок из перехода.

— Фу, Пушок, фу! — командует он рыжему псу, и тот послушно оставляет свою визгливую жертву, которая мгновенно умолкает от прикосновения моего спасителя.

Колдун!..

Пушок?..

Я с недоумением разглядываю то мужика, то собаку, ни в каком месте не пушистую. Такая кличка — это прям какое-то издевательство над серьёзным грозным зверем!

Собираюсь сказать об этом хозяину Пушка, а заодно и полюбопытствовать, что он сотворил с этими… Короче, с этими! Но в этот миг он делает стремительный шаг ко мне… А я с ужасом вжимаю голову в плечи, потому что мужик выбрасывает вперёд руку, и из неё вылетает… Что-то точно вылетело и должно было поразить меня в лоб, но, судя по звукам, прибило кого-то позади.

Бли-ин, я же про раненого вонючку совсем забыла!

Оглядываюсь — лежит и не жужжит. Да откуда их столько-то? Кто они?

«Милиция!» — голосит кто-то издали. Опомнились, придурки!

— Уходим, — коротко скомандовал хозяин грозного Пушка и подтолкнул меня в спину, задавая направление. Это совсем не мой маршрут, но у меня даже мысли не возникло ослушаться.

Мы покинули шумную улицу и свернули в тёмный и почти безлюдный переулок. Я вприпрыжку следую за своим спасителем, Пушок трусит рядом, и мне совсем не страшно. Но очень интересно!

— А мы куда? — поинтересовалась у моего молчаливого проводника.

— А тебя родители разве не научили, что опасно куда-либо ходить с незнакомцами? — ответил он вопросом на вопрос.

Ну… Алекс, помнится, что-то такое говорила… Но я с незнакомцами и так никуда не хожу! А сейчас со мной только Пушок и… Ну, хозяина Пушка я ведь тоже знаю — мы же вместе работали! Да и дядя Толя ему доверяет… Какие ещё незнакомцы — эти страшные бродяги, что ли?

— А я с ними и не ходила, они сами за мной увязались. А что они хотели — забрать мои деньги?

Мужик резко остановился и развернулся, а я, не успев затормозить, врезалась ему в живот.

— Я незнакомец! — мрачно процедил он и спросил: — У тебя вообще есть родители?

— Конечно, есть! И папа с мамой, и бабка есть, и дедушка… был, — я опустила голову.

— Алкаши?

— Кто? — не поняла я.

— Родители твои! — рявкнул мужик.

Чего орать-то?

— Ничего они не алкаши…

— Тогда почему ты побираешься в переходе? Твои папа с мамой не говорили, что это опасно?

Да они вообще мало со мной разговаривают…

В ответ я пожала плечами — пусть понимает, как хочет.

— Всё правильно ты поняла — эти твари хотели забрать у тебя деньги, — запоздало ответил он на мой вопрос. — И могли бы этим не ограничиться.

Чего? Я сейчас только про деньги поняла…

— Ладно, пошли уже, — мужик устремился в темноту, ну и я следом.

— А почему они хотели отнять? Я ведь ребёнок!

— Маргиналы! — долетел до меня глухой ответ. — Им по хрену.

— А кто такие маргиналы?

— Социальное дно.

Вон оно что…

— А-а что такое…

— Вот эти бомжи и есть дно. Много болтаешь, пошевеливайся!

Но я и так шевелюсь очень быстро. Совсем не хочется отстать от своего защитника в таком глухом и незнакомом месте. Озираюсь по сторонам, натыкаясь взглядом на тёмные стены домов и раскачивающиеся на ветру полуголые деревья, и прибавляю шаг.

— А куда мы торопимся? Мы что, от милиции удираем?

— Мне незачем от них удирать, — хмыкнул мужик, — а вот тебе вряд ли нужны разборки на ночь глядя.

— А Вы почему не боитесь? Вы же убили этих… ну, которые на дне?

Мужик снова остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Да откуда ты взялась-то такая?

— Откуда и все… — зло проворчала я. — Сказать откуда?

Такая… Какая — такая? Сам такой!

— Послушай меня, ребёнок, — произнёс он неожиданно мягко, — конечно, никого я не убил, просто усыпил ненадолго. — Ну точно ведьмак! — А ты очень отчаянная и смелая девочка, но ещё маленькая и глупая! — Сам дурак! — Тебе не следовало драться ногами. Кричать надо было, на помощь звать. Тебя же убить могли!..

Да меня бабка уже сто раз могла убить, но я же жива! А кричать… А кого звать-то, зачем я им?..