Кавказский принц 2 - Андрей Величко

Наш образ действий был заранее продуман, и Гоша ответил, что Старец не желает лично являться из-за всякой ерунды вроде чьей-то там депрессии, но согласен поговорить по аппаратуре межмировой связи. Так как эта аппаратура находится в Георгиевске и никуда перемещена быть не может, решайте сами…

Началась подготовка к визиту Его Величества в пригород провинциального города Серпухова, Георгиевск (впятеро превосходящий этот город по численности), в гости к Наследнику Цесаревичу. Эта самая подготовка началась с визита Гоши в мой кабинет.

– Я хотел уточнить, – начал он, – что, хотя безопасность Ники в дороге вроде и не напрямую наше дело, но ты уж, пожалуйста, этим займись. Вдруг какие партизаны рельсы заминируют! И не надо мне здесь объяснять, что такое развитие событий будет весьма к месту…

– Не стану, – согласился я, – ты лучше этот листочек почитай.

Я достал из стола обрывок бумаги, на котором было написано «а вот сейчас придет высочество и скажет…», ну и дальше примерно то, что он только что мне озвучил.

– Видишь, как я тут натренировался во всяком оккультизме, даже в старца не переодевшись, будущее предсказываю на счет раз (на самом деле, разумеется, в столе лежал не один, а несколько листочков). А по делу – даже если вывести из рассмотрения мои высочайшие моральные качества, в которых никто не сомневается (а кто усомнится – Гнида того с удовольствием выслушает, фыркнул Гоша), то насильственная смерть Ники нам сейчас совершенно ни к чему. Всем ясно, что наибольшую выгоду от этого получишь ты, поэтому, сколь ни железны будут доказательства твоей непричастности, осадок все равно останется, а это совершенно лишнее. Так что не волнуйся, должные меры будут приняты. Пустим вперед царского поезда нашу бронеплатформу, пусть перед отправкой на Ляодун в Питер сбегает. Ну и вообще, шестой отдел уже озадачен, так что не волнуйся.

– А как приглашать Николая, с Алисой или без? – поинтересовался Гоша.

– Да ну ее, – сморщился я, – пусть с дочерьми посидит, что ли, авось поможет от мигрени. Старец в конце беседы прикажет мне помочь императрице, вот я и слетаю в Питер, все равно надо с дядей Алексеем повидаться.

– И мне с тобой лететь, портал же будет?

– Не хочешь, не лети. Зачем сразу портал, у Алисы все болезни от нервов, так что я для начала несколько упаковок феназепама и реланиума ей презентую, пусть покушает. Не поможет – тогда действительно придется портал…

– –И какого примерно ты планируешь визит? – спросил Гоша напоследок.

Я захохотал. Гоша с недоумением смотрел на меня. Наконец, отсмеявшись, я уточнил:

– «Какого», это имеется в виду числа или х….?

Глава 16

Из дневников лейтенанта РИФ М.Н. Беклемишева

20.03.1903 г.

Осмотр лодок императором и генерал-адмиралом. ВК Г.А., намеченный на 8.03.1903г., не состоялся. Вероятно, В.К. Г.А. решил не рисковать сбережением тайны нашего существования. Лучше в деле показать, на что лодки способны, нежели перед всем светом выставиться, а потом лицом в грязь… Я же, напротив, никаких сомнений в величайшей полезности подобных кораблей для русского флота более не испытываю. Наши практические повседневные выходы в море на отработку маневрирования, погружений и стрельб привели к должному результату. К сему дню находили мы по морю немногим менее семи тысяч миль. Выявили немало слабых мест в конструкции механизмов, устранили немало неисправностей, большей частью своими силами. Многие механизмы были заменены усовершенствованными, так как обнаружили слабину в конструкции.

Особенно много хлопот доставил воздушный компрессор высокого давления. Попил же он нашей кровушки, пока мы с Налётовым и нашими инженерами-механиками, 25-летними «дедами» Красовским и Демченко не довели его до надёжного работоспособного состояния. Пришлось доработать конструкцию нескольких клапанов в системе погружения. Из-за несвоевременного срабатывания некоторых из них, лодка при погружении вдруг стала получать опасный, до 20 градусов крен на правый борт. Тоже самое происходило на «Крабе». После замены всех клапанов системы погружения на усовершенствованные Налётовым, эта неприятная особенность исчезла совершенно.

Рулевые научились, наконец, сносно удерживать лодку на заданной глубине и прекратили рыскать по курсу. Механики устранили все подтекания масла и соляра на тринклерах, и теперь машинный перестал быть основным поставщиком жирной грязи в остальные отсеки. Удалось справиться с протеканием сальников перископов. Никак не можем придумать, что делать с конденсатом, постоянно стекающим по переборкам в трюм, откуда его приходится время от времени откачивать за борт. Требуется какой-то лёгкий и тонкий теплоизолятор. Если использовать кору пробкового дерева для оклейки бортовых переборок, то обойдётся сие весьма недёшево, да и горюча пробка изрядно. Только вот не существует в природе материала дешевого, сходного с пробкой теплопроводностью и к тому же негорючего. Однако что-то с этим делать необходимо. Да и в лодках потеплее стало бы. А пока что сыро у нас и холодно. И чего греха таить – грязновато.

Мы наработали изрядный опыт торпедных атак. Определили наиболее выгодные курсы и дистанции торпедной стрельбы. Установленный в ЦП при переоборудовании лодок электрический прибор управления торпедной стрельбой, задающий торпедам угол отклонения от диаметральной плоскости, значительно облегчили нам прицеливание. Поначалу работа с ними показалась нам несколько сложноватой, путались в переключении тумблеров при установке отклонения, но полегоньку освоились и с этим. Благодаря постоянной практике и новому способу наведения торпед стали мы попадать в неподвижную цель чаще, чем мазать. Выпустили по баржам по две боевых торпеды. Попали все четыре. Впечатление от их воздействия на баржи самые необыкновенные. Новые торпеды гораздо мощнее принятых флотом на вооружение. Достаточно сказать, что от взрыва обе баржи просто преломились в середине, выпустив всё своё содержимое на волю волн, и быстро затонули.

Произвели изрядное число минных постановок, из надводного и подводного положений. Никаких неисправностей в работе минных элеваторов не случилось. Мины выходили ровно, с положенными интервалами и вставали правильно. В очередной беседе с Налётовым я изложил пришедшую Михаилу Михайловичу Тьедеру идею о плавающих минах и показал нарисованный нами эскиз устройства такой мины. М.П. нашёл, что такая мины получается даже проще обычной, якорной. И обещал доложить В.К. об изобретении нашем. Если Георгиевский завод освоит их выпуск, то такая мина наделает немало дел на вражеских коммуникациях и рейдах. Поскольку общепринятыми способами траления ни обнаружить, ни обезвредить подобные мины невозможно. Только при личном контакте с нею…

Вволю настрелялись по баржам-мишеням, от которых нашими стараниями уже мало что осталось. Определились с погодными условиями, при которых артиллерийская стрельба достаточно эффективна. Мало-мальски серьёзный шторм делает применение артиллерии лодок невозможным. Наилучшей дистанцией для пушечной стрельбы признали от 5 до 3 кабельтовых. На более дальних дистанциях процент попаданий падает ниже всякого допустимого уровня, а при нашем боезапасе в 80 снарядов, превращает сие действо в полную бессмыслицу. С четырёх же кабельтов наши комендоры навострились из этой «немки» всаживать в цель не менее 7 снарядов из десятка. Совсем недурно! И скорострельность в шесть выстрелов в минуту позволит пустить среднее судно на дно за весьма непродолжительное время, если целить и попадать под ватерлинию. При штилевой погоде, разумеется.

Наше с М.П. предложение о дополнительном отсеке в конструкции новых лодок получило одобрение начальства в лице ВК Г.А., и руководство строительством поручено Михаилу Петровичу Налетову. Он уже закончил расчёты, занимается разработкой технической документации по новым лодкам и вскоре готов будет приступить к их строительству. Помашет нам шляпой с берега и немедленно займётся постройкой.

В начале февраля приезжала супруга с сыном. Ужасно по ним соскучился. Зимняя крымская погода с ветрами и дождями ничем не лучше питерской. Однако радость встреча с родными изрядно подняла настроение и сняла накопившуюся усталость. Прогостили они 20 дней, из них больше половины мне пришлось провести в море. Однако, выкроил время и свозил их на автомобиле в Севастополь, где мы с удовольствием погуляли по набережной, закончив вечер в ресторане, в обществе знакомых офицеров. Увы, но видеться нам приходилось урывками. Лодки съедали всё моё время. Видя такую мою занятость и не вынеся несносной скуки проживания в этой древней дыре, называемой Балаклавою, супруга рассердилась на меня и уехала в Питер. На прощанье удалось успокоить её тем, что получил я от Налётова предложение поработать с ним на Николаевских верфях. По окончании перегона лодок намереваюсь уйти я к нему в помощники на завод и всерьёз займусь любимым делом – конструированием и строительством подводных лодок. Годы уже дают о себе знать. А в Николаеве климат изрядно отличается от Петербургского в лучшую сторону. То-то супруге будет в радость её любимые цветочки разводить. И Сергея Яновича с Иваном Бубновым туда заманю. Люди они талантливейшие. Многие пользы принесут русскому подводному флоту. А в том, что ОН будет, уверен я теперь совершенно.