Смело мы в бой пойдем… - Александр Авраменко

А. Авраменко, Б. Орлов, А. Кошелев

Смело мы в бой пойдём…

Владимиру Альбертовичу Чекмарёву — человеку, без которого бы ничего этого не было, и всем клабгеноссе.

Пролог

Лето 1917 года

«О роли личности в истории»

…А трое нас было, господин комиссар. Я, Петров Иван, да Серёгин Петька, приказчик Бровкина Ивана Силыча, купца-мануфактурщика. Мы в выходной, 26 числа, июля месяца, поехать решили на Разлив. Отдохнуть стало-нить, в озере искупаться. Ну, как водиться, не без этого. Прихватили с собой. Пивка да пару штофчиков беленькой. Иван Силыч Петьке вроде как в награду выдал… Приехали, скатёрку постелили. По первой выпили, потом по второй. Песни стали петь, наши, русские. «Вниз по Волге» помню, пели… Глядь, идёт тут какой-то хрен, лысенький такой, рыжий. Сразу возмущаться стал, шумите, мол, сильно, спать не даёте. Ну мы вежливенько так его попросили не мешать — а чё, сидим тихо-мирно, ни кого не обижаем. Так этот лысый пуще прежнего раскричался: «Безобгазие!» — кричит, — «Безобгазие!»… Ванька как услыхал, что тот картавит, так и взбеленился сразу. Это чтобы мне, русскому человеку, всякая жидовская морда да на моей исконной земле указывала, что я делать должон? Да не бывать этому! — И врезал тому лысому прям между глаз, тот икнул только, да юшка из носу брызнула…

Тут чухонец еще какой-то прибег! Руку в карман пинжака цап — ить не иначе, ливорверт у его там. Мы, господин комиссар, как это увидели, да водочка ещё… Ну и сорвались, одним словом… Чухонца — безменом. Ванька — бугай здоровый, а по нонешним временам без безмена опаско ходить… Ась? Да в озеро мы их бросили потом, прям так. А чё? Мы — русские, а тут всякие чухонцы пархатые нам ещё указывать будут? Да ни в жисть!..

…Из рапорта Верховного Комиссара милицейского управления г. Санкт-Петербурга в Главное Политическое управление от 3 августа 1917 года:

…в убитых были опознаны: активный член ЦК РСДРП (большевиков) Владимир Ильич Ульянов (Н. Ленин) и член той же партии Рахья Т. Расследование установило, что убийство произошло случайно, на бытовой почве, в результате ссоры последних с тремя отдыхающими: Афонькиным Фролом Петровым, половым трактира «Встреча»; Петровым Иваном Тимофеевым, скорняком; Серёгиным Петром Устиновым, приказчиком торгового дома «Мануфактура и прочия галантереи Бровкина И. С.». Обращаю Ваше внимание на то, что все трое активные участники «Союза Михаила Архангела».

Двенадцатого февраля 1918 года на станции Ретонд в Компьенском лесу маршал Фош принимал в своем штабном вагоне представителей германского командования. Общее наступление союзников в октябре-декабре 1917 поставило Германию перед очевидностью военного поражения. Голодная, смертельно уставшая от трех с половиной лет войны, измотанная в непрерывных боях последних трех месяцев германская армия разваливалась на глазах. Если на Восточном фронте немцы еще кое-как могли сдерживать натиск русской армии, так же измотанной в боях, разложившейся в результате антивоенной пропаганды и уже представлявшей собой, в основном, малодисциплинированную толпу. То на Западе, где в завершающий этап боевых действий активно включилась совершенно свежая армия Североамериканских Соединенных Штатов, положение было катастрофическим. В Вильгемсхафене бунтовал флот. Декабрьский прорыв под Амьеном было просто нечем прикрыть.

Вечером одиннадцатого февраля автомобиль германской делегации под белым флагом пересек линию фронта. Немцев посадили в спецпоезд, и утром они уже подходили к штабному вагону маршала Фоша. Главнокомандующий войск Антанты не подал германским представителям руки и с отсутствующим видом поинтересовался:

— Чего вы хотите, господа?

— Мы хотим получить Ваши предложения о перемирии…

— О, у нас, — издевательски развел руками Фош, — не имеется никаких предложений подобного рода. Нам очень нравится продолжать войну.

— Мы считаем иначе. Нам нужны Ваши условия прекращения борьбы.

— Ах, так это вы просите о перемирии. Это другое дело.

Версальский конгресс закрепил полный разгром Германии. Уничтожена гордость государства — военно-морской флот, запрещены военно-воздушные силы, армия ограничена численностью до 100 тысяч человек. Грабительские репарации легли непосильным бременем на плечи истощенного тремя годами великой войны народа. Победители ликовали и наслаждались плодами своей победы. Правда, не все…

Историческое отступление № 1. Мюнхен. 1918 год

Полковник Русской Армии Врангель тяжело вздохнул и направил свои стопы в ближайшую пивную. На душе было погано. Он прибыл сюда для переговоров с Рейхсвером. Поскольку, несмотря на мнимую победу Русской Армии в Великой войне она все-таки оказалась проигравшей в большой политике, умные головы в Москве резонно рассудили, что необходимо теперь искать союзников в Германии, так как так называемые «союзники» Англия и Франция показали своё истинное лицо. Командующий рейхсвером генерал фон Сект выслушал русские предложения и взял перерыв на обдумывание. В том, что он согласится, Пётр Николаевич не сомневался, но теперь в ожидании ответа приходиться торчать в этом промозглом Мюнхене. Хорошо хоть финансы в наличии имеются.

В пивной было хорошо, тепло и уютно. Заказав кружку тёмного Пётр сел в уголок и принялся за пиво. Неожиданно он почувствовал на себе чей-то взгляд. Стало немного неуютно, вспомнился фронт. Тогда такое ощущение никогда не подводило — следом прилетала пуля снайпера. Вот и сейчас он машинально сунул руку в карман, одновременно отыскивая высматривающего. Последнее время в Германии было не очень то и спокойно… Этим человеком оказался невысокий брюнет с усами щёточкой, в потёртом пальто, бесцеремонно угадавший в капитане иностранца. Странный, тяжёлый взгляд. Неожиданно сам для себя Врангель сделал приглашающий жест незнакомцу. Тот тоже удивился, но подошёл. Капитан задал вопрос:

— Мы знакомы?

— Не думаю.

— Да вы присаживайтесь, хотите пива?

Незнакомец сглотнул невольную слюну.

— Если вы угостите…

— О чём речь. Воевали?

— Под Ипром.

— Слышал… Вам повезло, что вы уцелели.

— Вам тоже.

— Врангель, Пётр Николаевич. Просто — Пётр.

— Пиотр?

— Сойдёт.

Русский махнул рукой, немец в свою очередь тоже представился:

— Адольф Гитлер, художник.

— Баталист?

— Nein. Пейзажист.

— Тоже не плохо.

— Конечно. Могу показать свои работы.

— Покажешь, но позже. Давай-ка выпьем, за знакомство!

— За знакомство!..

…Официальные историографы германского Вождя Адольфа Гитлера не могли объяснить его патологическую ненависть к алкоголю. Фюрер употреблял соки, кофе, минеральную воду, но никогда не пил спиртного. Но мы то знаем почему… Эта случайная встреча в бирштубе закончилась жутким похмельем у одного и стойким отвращением к спиртному у другого собутыльника, но именно она положила начало союзу двух партий, германской и русской, который перерос в дальнейшем в непобедимый Тройственный Союз. Встреча эта произошла в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году…

Часть первая

«Над всей Испанией безоблачное небо»

Пробил час — просыпайтесь, долг зовет — поднимайтесь, созывает бойцов наш набат.Полыхающим пламенем, холодным железом, за страдания брата мстить готовится брат!Барабаны гремите, а трубы ревите — а знамена везде взнесены.Со времен Македонца такой не бывало грозовой и чудесной войны!Шаг в колоннах ровняйте, в небо гордо бросайте победный и яростный клик.Гордо вниз смотрит солнце, разорвавшее тучи, на клинках наших видя свой лик.Заревые пожары, огневые гусары, землю древнюю чистите вновь.За победу оплатой — итальянцев и немцев и славянская алая кровь!Наше время настало, мы сметем с пьедестала золотой и неверный кумир.Смерть иудам вселенским! Гибель слугам Маммоны! Нам — сияющий, новый мир!

Капитан Всеволод Соколов. Испания. 1936 год

Я сижу у закопанного по башню танка и смотрю в небо. Там «собачья свалка», к которой лично я не имею ни какого отношения — на верху десяток «Гладиаторов» пытался порвать в клочья тройку «Юнкерсов» с двумя парами 51-ых Хейнкелей. Порвал бы, но на помощь «Кондорам» явились наши «Ястребы» в количестве шести «ишачков», и гордым бриттам сразу стало не до немцев… Вот еще один кувыркнулся. Комету изображает. Если бы ночью, то очень похоже…