Горечь и сладость любви - Наталия Николаевна Антонова

– Потише, Верунчик, а то ты проломишь пол!

– Ты хочешь сказать, что я толстая, – Вера хотела сделать вид, что обиделась, но у неё ничего не получилось, и она счастливо рассмеялась.

Наступил декабрь. Он шагал по дорогам города точно огромный пушистый кот, выгнувший трубой свой белоснежный хвост. Правда, за день снег-хвост становился серым от выхлопных газов. Но это не важно! Потому что все знали, что изначально он был кипенно-белым и пах свежестью, как пахнут по весне кисточки черёмух.

Ах да, кисточки! Вера настояла на том, чтобы они приобрели новые кисти и краски. Ей даже удалось через третьих лиц достать беличьи кисти. Вручая их художнику, она проговорила с улыбкой:

– Все белки остались живы! А шерсть на кисточки они с радостью отдали добровольно, как только услышали твою фамилию!

– Надо же, – рассмеялся Эдуард, – не знал, что я пользуюсь у них такой популярностью.

– Отчего же? – спросила Вера.

– Оттого, что давно не напивался до появления белочек, – пошутил он.

Под самые новогодние праздники Вера нашла мецената, который согласился устроить выставку Прилунина в одном из местных ДК, в здании, оставшемся от советских времён и продолжавшем служить культуре и искусству. Внутри здания провели капитальный ремонт, а снаружи косметический в виде реставрации барельефа и перекрытия крыши.

Вера сама активно распространяла приглашения на выставку. Вход решили сделать свободным, чтобы как можно больше поклонников живописи смогли ознакомиться с картинами Прилунина и рассказать о них своим знакомым.

Была также разыграна лотерея, призами на которой были небольшие наброски художника и пара этюдов. Счастливчики, выигравшие в лотерею, были весьма довольны.

Копилка добровольных пожертвований была наполнена больше чем на половину и, по изначальному договору с меценатом, была отдана детской художественной школе.

В общем, с точки зрения Веры, всё складывалось как нельзя лучше. Эдуард больше не ходил в парк, хотя отношения с приятелями-художниками не разрывал, они часто перезванивались и время от времени даже встречались. Некоторые художники относились к удаче Эдуарда снисходительно, другие откровенно завидовали. Кто-то хлопал его по плечу и говорил:

– Повезло тебе, Эд! Смотри, чтобы твоя птица счастья не вырвалась из рук.

– Не вырвется, – смеялся Прилунин.

Возвращаясь домой, Вера всё чаще не заставала Эдуарда дома. Первое время она срывалась и ехала в мастерскую просто так, с пустыми руками, чтобы убедиться, что он именно там. Когда она приехала первый раз, он, открыв ей дверь в блузе, перемазанной краской, спросил сердито:

– Тебе чего?

– Извини, – растерялась она.

– Это ты извини, – опомнился он и постарался, чтобы тон его был менее грубым. Но глаза Эдуарда продолжали сверкать огнём негодования.

– Я, кажется, дура, – вздохнула она покаянно.

И он не выдержал и расхохотался, а потом спросил:

– Кофе хочешь?

– Хочу!

– Тогда иди и свари, – он кивнул в сторону маленькой каморки, – кофеварка дам.

Вера не заставила его повторять дважды. Через некоторое время она сидела рядом с ним на неудобном колченогом стуле, и они пили обжигающий ароматный кофе. Вера уже знала, что Прилунин любит горький чёрный кофе без сахара. Она не могла понять, как он пьёт этот жгучий яд, но варила кофе именно по его вкусу. А себе наливала чуть-чуть и щедро сыпала в чашку сахар.

Один раз, когда она отвернулась, художник, сделав глоток из её чашки, тотчас сморщился и выплюнул в раковину.

– Не понимаю, как ты можешь так портить благородный напиток! – возмутился он искренне.

– Не учите меня жить! – засмеялась Вера.

– Ладно, уж, – отозвался он тогда ворчливо, – помогу я тебе материально. – Он вышел в коридор, она слышала, как он рылся в кармане своей куртки. А когда вернулся, положил на стол перед ней увесистую пачку денег.

– Что это? – удивилась Вера.

– Разве не видишь, деньги.

– Но откуда?

– Если я скажу, что ограбил банк, ты не поверишь, – усмехнулся он.

– Не поверю, – подтвердила она.

– В «Космосе» купили ещё три моих картины, и Константин Витальевич просил приносить ещё.

– Ух ты! – восхитилась Вера.

– Убери деньги, – сказал он.

– Ты действительно этого хочешь? – Вера покосилась на него с некоторым недоверием.

– Вер, ты чего? – спросил он.

– Здесь много денег!

– А то я не знаю, – пренебрежительно фыркнул он.

– Может, ты… – начала она.

– Вот только не надо! – остановил он её жестом резко поднятой руки. – А то ведь я могу и обидеться.

– На что? – удивилась она.

– На то, что, если ты не возьмёшь деньги, я буду знать, что ты считаешь меня альфонсом.

– Что за глупость! Ты же приносишь какие-никакие деньги.

– Вот именно, какие-никакие, – криво усмехнулся он. – И потом, ты не забыла, что у нас в апреле свадьба?

– Не забыла, – вздохнула Вера.

– Ты чего вздыхаешь?

– Не знаю, что-то мне стало боязно.

– Из-за денег, что ли? – сообразил он.

– Угу.

– Я думаю, ты права – не фиг хранить дома такую сумму, – завтра же иди в банк и положи их на своё имя.

– Как скажешь, – отозвалась Вера.

В мастерскую Эдуарда Вера продолжала наведываться. Но не слишком часто, чтобы не вызвать его раздражения. Обычно она приходила с чем-нибудь вкусненьким, тихо сидела рядом, пока он ел, потом собирала посуду и уходила домой.

Такие визиты, как ей казалось, не действовали Эдуарду на нервы и в то же время не давали ему забывать о том, что они любят друг друга.

Верины сотрудники, точно сговорившись, не спрашивали её о том, что происходит в её личной жизни. И Вера надеялась, что о том, что она встречается с Прилуниным, они узнают только после её свадьбы с ним.

Но в дело вмешался случай.

Однажды на выставке в музее современного искусства она нос к носу столкнулась с Алёной Игнатовой.

– Ой, Вера Матвеевна! – обрадовалась та. – Здравствуйте!

– Здравствуйте, – ответила Вера.

– А вы тоже интересуетесь современным искусством?

– В некотором роде, – отозвалась Вера.

– Правда здесь здорово! – продолжала восхищаться девушка, время от времени поглядывая на Эдуарда. – Мы с девчонками пришли сегодня с самого утра и всё ещё бродим.

– С девчонками? – почему-то испуганно спросила Вера.

– Ну да, с Таней и Зиной, мы один вуз заканчивали.

И тут Алёна не выдержала и спросила:

– А вы не познакомите меня со своим спутником?

– Ну да, конечно, – ответила Вера, сделав вид, что только теперь заметила свою оплошность, – знакомьтесь – Эдуард Прилунин. Художник.

– Боже мой! – захлебнулась от восторга Алёна. – Тот самый?!

– Тот самый, – весело подмигнул девушке Эдуард и пожал её руку.

– Алёна, – запоздало выдохнула та, не обратив внимания на то, что Вера её имени не назвала.

– Очень приятно, как вы уже знаете, Эдуард, – продолжал улыбаться художник.

– А