Вавилонский голландец - Макс Фрай

– Ганс, – выпалила Гретель, тут же испугалась и жалобно посмотрела на него, даже чуть сжалась.

– Хорошо, Ганс, а откуда ты узнал эти слова? Присядьте, милые, мне неудобно задирать голову.

Ганс, придвигая табуретку, задумался: он вдруг вспомнил класс, три ряда парт, тоскливый запах мела и тряпки. Он стоит перед доской в сером неудобном костюме, уши горят, и учительница, высокая, в синем платье, спрашивает: «Откуда ты узнал такие слова? Завтра приходи с родителями», – и ужас сжимает желудок.

– Это странная история, мисс Джонсон. Первое слово я увидел во сне. Потом я понял, что это такое.

– Fucus vesiculosus, – повторила мисс Джонсон, ведя карандашом вдоль строки.

Тут Ганс поправил ее дотошно:

– Там еще в конце буква «L» и точка.

– А, тогда все совсем просто. Так что же это такое, по-твоему?

– Это такая водоросль. Их в море довольно много, особенно в Спринг-Бей. Со смешными пузырьками в листьях, и, когда их отрывает от дна, они всплывают.

– С пузырьками, ну правильно. Vesiculosus значит «пузырчатый», – пояснила библиотекарша, вытянув ящик из письменного стола. Она долго перебирала что-то и наконец извлекла пластиковую карточку размером с тетрадный листок, с яркими картинками. Ганс видел много таких у Карла, обычно на них изображали рыбок, живущих на рифах, и аквалангисты брали эти карточки с собой – определять, кто им встретился. Честно говоря, он особого смысла в этом не находил, просто любовался каждый раз как заново, но были такие дотошные туристы, которые даже потом, на палубе, в качку, записывали, кого видели, хвастались друг перед другом. Гретель тоже любила узнавать рыбок, но она обычно рассматривала картинки вечером, валяясь на кровати и дрыгая ногами, и все время отрывала Ганса от занятий: «Ой, посмотри! Вот такую мы видели сегодня, ну правда же?»

Мисс Джонсон, рассмотрев карточку, удовлетворенно кивнула головой и протянула ее Гансу. Сначала он несколько оторопел: тщательно выписанные водоросли были со всех сторон окружены иероглифами. Потом, однако, среди зарослей он различил латинские буквы, и рядом со знакомой водорослью увидел знакомые слова.

– Это она! – подтвердил Ганс. – Только без буквы «L».

Библиотекарша подняла палец торжествующе:

– Именно по этой букве я и догадалась. Дело в том, что все растения и животные имеют латинское имя из двух частей. Первая – название рода, вторая – название вида. А еще иногда в конце пишут имя того, кто первый описал этот вид.

– Так что значит «L»?

– Был такой великий биолог, Карл Линней. Он описал очень много видов и был вообще одним из первых систематиков. Так что из уважения к нему его имя пишут одной буквой – и так всем понятно, кто это.

Ганс не понял, почему из уважения оставляют только одну букву, но кивнул.

– Прекрасно. Дай мне карточку, положим ее пока в сторону. Во сне, значит, – пробормотала она и опять повернулась вопросительно к Гансу: – Давай дальше.

– А следующие два слова мне произнес голос в голове.

– У тебя в голове? – уточнила мисс Джонсон, постукивая карандашом по блокноту.

– Ну да. – Ганс рассказал про то, как он плыл под водой, над самым дном, и услышал голос; а потом слегка запнулся, потому что вдруг понял, что пока не хочет рассказывать больше, чем нужно, – никому, даже мисс Джонсон. Так что он быстро закончил: – А второе слово – это единственное, что я запомнил из длинной строчки, оно там было два раза, поэтому я именно его и запомнил, наверное.

– Ну, наверное, – с сомнением отозвалась мисс Джонсон. – Слова же все одинаковые, незнакомые. – Она повернулась к Гансу: – Расскажи мне подробнее про первое слово. Итак, ты нырнул?..

– Да. После долгого перерыва – сначала был ураган, все переболтало, потом мы ремонтировали дом, потом было холодное течение, потом я простудился и валялся дома. А потом был хороший, солнечный день. Во второй половине дня пришел Карл, принес каких-то фруктов, посидел со мной и уговорил меня сходить поплавать немного с маской и трубкой. Мы дошли до Спринг-Бей, я не стал даже надевать маску, просто вошел в воду по пояс, продышался и нырнул. Я плыл вдоль дна, там такая крупная галька, потом начинается песок и растут длинные плавные водоросли. Волной их слегка поднимает и опускает. И вот я плыл среди них, было так тихо, и солнце уже заходило, под водой быстро темнело, но еще все было хорошо видно. И я почувствовал… – Ганс запнулся, стараясь найти слово, – как будто я под вечер вернулся домой, где очень долго не был, и меня ждут.

– Домой?

– Да.

– К себе, во флигель?

Тут он запнулся опять. Слово «домой» он произнес машинально, не думая над его смыслом, а теперь пытался вспомнить – о чем же он тогда подумал? Но нет, он действительно ничего не представлял себе.

– Нет. Понимаете, просто всплыла в голове фраза: «Я вернулся домой».

– Хорошо, – кивнула мисс Джонсон. – И что же было дальше?

– А дальше я услышал голос, как будто издалека. Он раздавался у меня в голове.

– Ты точно знаешь, что именно в голове?

– Да, точно, потому что под водой голос не слышен, – объяснил Ганс. – И он кричал: «Таласса, таласса!»

– Что ты еще запомнил?

– Больше ничего он не говорил. Я только помню главное – что голос был очень счастливым. И еще почему-то я понял, что это слово означает «море». И я подумал: вот и он понимает, что я чувствую.

– Да, он понимал, и очень хорошо, – отозвалась мисс Джонсон задумчиво. Она сидела со странной улыбкой, как будто глядя куда-то внутрь себя. Потом встрепенулась и подняла глаза на Ганса: – Это очень просто. Погоди минутку! Подойди-ка вон к тому крайнему шкафу.

Ганс открыл тяжелую дверцу. В этот шкаф он раньше не заглядывал, здесь стояли солидные книги в темных переплетах и сильно пахло пылью и чем-то старым. Он с трудом дотянулся до верхней полки и извлек, по указаниям мисс Джонсон, томик в черном коленкоре, со стертым корешком. На передней обложке было золотом написано что-то, но странными буквами – наполовину русскими, наполовину английскими, а некоторые буквы были вообще смешными и непонятными.

Мисс Джонсон торжественно открыла книгу, долго листала ее, водила пальцем по строчкам, шевеля губами, снова перелистывала страницы. Наконец она нашла то, что искала, положила раскрытую книгу на стол, а на страницу – плоскую бронзовую плашку, сняла очки, подняла глаза и откашлялась. Ганс и Гретель сидели тихонько, ждали.

– Это очень старая история, ее мало кто помнит, – начала мисс Джонсон. – Прошло уже две тысячи четыреста лет с тех пор. Царь Кир из Персии нанял греческих воинов. Среди них был один, по имени Ксенофонт, который потом написал эту книгу. В одной из битв Кир был убит, и греческие воины решили отправиться домой. Идти было очень далеко, и дорогу они знали плохо.