Круче, чем скорость (СИ) - Гетта Юлия

— Ань, отбой. Макс звонил мне сегодня, с ним все в порядке.

— Серьезно? И где он был? — возмущенно закатив глаза, поинтересовалась я.

— Да хрен его знает, говорит, нельзя ему пока в городе светиться, денег просил ему занять. И просил, кстати, никому не говорить, что он звонил. Даже тебе. Так что, если че, я тебе ничего не говорил.

– О, даже так? Ну хорошо, — усмехнулась я.

Сбросила вызов, находясь в полном недоумении. Нельзя появляться в городе? Что этот идиот опять натворил? Раздраженно выдохнула. Господи, да какая мне разница? Пусть делает, что хочет, больше я за него беспокоиться и переживать точно не стану.

Телефон снова ожил и завибрировал в моих руках — пришло сообщение с уведомлением о пропущенном вызове от папы. Тут же перезвонила ему.

— Привет, пап. Ты звонил?

— Привет, Ань, — услышала в трубке родной голос. — Да, звонил. Как у тебя дела?

— Все хорошо. Как вы с мамой?

— Тоже нормально. А вы с ней случайно не поссорились?

— Ну, как тебе сказать… Поспорили немного, — замялась я.

Не люблю обманывать папу. Но и рассказывать ему о нашем последнем скандале жутко не хочется — он всегда огорчается, когда мы с мамой ругаемся.

— Ты из-за этого, получается, от нас съехала? — с грустью вздохнул он.

— Пап, ну не можем мы найти общий язык. Зачем я буду мучить себя и её? Я хорошо зарабатываю и могу позволить себе жить отдельно. Столько лет ведь жила как-то?

— Так ты жила со своим парнем, — возразил он. — А сейчас ведь одна, получается? Не дело это, у тебя семья есть. Возвращайся домой. Я считаю, вам с мамой надо поговорить и помириться.

— Да сколько раз я пыталась объяснить ей, пап, но она меня не слышит и не хочет слушать! — в сердцах выпалила я наболевшее. — Все во мне ее не устраивает! Её послушать, так я просто какая-то жуткая неудачница и аморальная личность, хотя на самом деле это далеко не так!

— Глупости, Аня. Она просто переживает за тебя, вот и все.

— Она переживает только о том, что люди скажут! А на меня ей наплевать!

— Не говори так, Аня.

Я тяжело вздохнула, стараясь взять себя в руки. И чего меня вдруг понесло? Знаю ведь, что нельзя с папой это обсуждать. Он всегда будет на маминой стороне.

— Прости, пап, но я все решила. Всем нам будет лучше, если я буду жить отдельно. Домой я не вернусь.

— Зря ты так. Мама переживает. Хоть и не говорит мне, но переживает, я же вижу.

— Я помирюсь с ней, пап. В среду у меня выходной, я вечером к вам приеду, и поговорю с ней. Но возвращаться домой я не буду, об этом не проси. Мне лучше одной.

Папа только вздохнул.

— Какая же ты упрямая. Вся в свою мать.

Положила трубку и откинулась на подушки. Да, я упрямая. Но лишь благодаря этому я чего-то добилась в своей жизни. Упрямство — полезное качество. Я упрямая. Поэтому я всегда достигаю своих целей, ни под кого не прогибаюсь и остаюсь верной себе.

Черт… Да что за бред? Это всего лишь тупые отмазки, чтобы заглушить дурацкое ноющее чувство потери в груди.

Стоп. Чувство потери?!

Прислушалась к себе и поняла, что да, именно чувство потери. Ох, как глупо, Аня, ох как глупо! Какое чувство потери может быть, если он тебе никогда не принадлежал? Когда с Максом расставалась после семи лет отношений, так в груди не болело, как сейчас…

Да с чего вдруг так кроет-то? Он ведь всего лишь самовлюбленный эгоистичный придурок, с которым ты провела одну ночь. Одну ночь, Карл! Самовлюбленный. Эгоистичный. Придурок.

Все. Не думать о нем больше. Не думать, не думать, не думать!

Зажмурилась. Тряхнула головой. Встала и пошла собираться на работу.

Глава 7

Тимур

Время восемь утра, а я уже на другом конце города, в убогом дворике старой хрущевки. Идти, знакомиться с доктором Литвиновой еще слишком рано, правила приличия не позволяют, поэтому сижу на капоте своей тачки, слишком часто поглядывая на часы, и курю «Данхилл». Уже год, как бросил, а тут снова сорвался, и бешусь от этого. Но это все же лучше, чем сидеть и мандражировать. А я реально на измене, и от этого злюсь на себя еще больше.

Все к одному. Этот обвал на рынках, сука, очень вовремя. А я вчера еще, как идиот, сидел полдня и втыкал в монитор, не в силах на чем-то сосредоточиться. Из-за Аниных выкрутасов этих на взводе весь день был. И какого черта мне в голову стукнуло вот так от нее уйти? Что пытался кому доказать? Надо было трахнуть её еще разок как следует, может, и обида бы сразу прошла.

Блин, ну реально, на что обижаться? Можно подумать, я её невинности лишил и теперь чуть ли не жениться обязан? Или чего она от меня ждала?

Разве ей плохо было со мной? Почему обязательно надо все усложнять? Черт… И все равно как-то стремно на душе. Не хочется расставаться с принцессой-зазнайкой вот так. Да мне вообще расставаться с ней не хочется, если уж на то пошло. Но не торчать же теперь вечно в этой глухомани из-за неё? Бред ведь. Сама должна понимать, что это бред. Надо будет наведаться к ней сегодня еще раз и попробовать нормально поговорить.

Кое-как выждав еще час, поднимаюсь в нужный подъезд. Сначала навещаю деда, который любезно стучал мне на свою соседку, за квартирой которой он присматривал во время ее отсутствия. Вручаю ему конверт с обещанным вознаграждением за помощь, и, когда он, счастливый, скрывается за своей дверью, собираюсь с духом и звоню в соседнюю квартиру.

Надеюсь на лучшее. От успеха предстоящего знакомства зависит очень многое.

И мне не по себе. Я понятия не имею, что за человек эта женщина. Вполне возможно она вообще не захочет со мной разговаривать и пошлет куда подальше. Тогда я не знаю, что буду делать дальше. Но все же надеюсь на лучшее.

Дверь слегка приоткрылась, и в небольшую щель выглянула невысокая пожилая женщина со строгими чертами лица и аккуратно убранными в высокий куль седыми волосами.

— Доброе утро, Ольга Евгеньевна, — осторожно произнес я с вежливой улыбкой на губах.

— Здравствуйте, молодой человек. Разве мы с вами знакомы? — во внимательном цепком взгляде промелькнуло любопытство, и я посчитал это хорошим знаком.

— Пока нет, но если позволите, я представлюсь.

— Уж будьте так любезны. Это ведь про вас мне Михалыч говорил? Что вы тут уже месяц ошиваетесь, меня выспрашиваете? Если честно, я даже приблизительно не могу себе представить, что вам могло от меня понадобиться.

— Меня зовут Тимур Валевский. Я сын Алины Валевской, у которой вы двадцать семь лет назад принимали роды.

Женщина слегка повела головой и округлила глаза, будто бы мои слова её очень удивили, но уже в следующее мгновение вновь приняла невозмутимый вид.

— Бог ты мой, сынок, да я больше тридцати лет в перинатальном центре проработала, — небрежно усмехнулась она. — Целое поколение новорожденных вот этими вот руками приняла. Вполне возможно, что и твоя мама через меня проходила. Ну и что? Чего ты хотел?

Что ж, надеяться на то, что она её помнит, было глупо. Но, по крайней мере, я теперь точно знаю, что это она.

— Позвольте мне пройти в квартиру, — мои губы растянулись в еще одной вежливой улыбке. — Не очень удобно разговаривать, стоя на пороге.

— Еще чего? — возмутилась женщина. — Вдруг ты грабитель? Или псих? Не собираюсь я тебя в дом пускать.

— Я не грабитель и не псих, — мягко возразил ей. — У меня к вам приватный разговор, и не хотелось бы, что бы кто-то из соседей его услышал.

Женщина с минуту сверлила меня подозрительным взглядом, после чего потребовала в приказном тоне:

— Паспорт покажи.

Достал из кармана документ и протянул ей. В руках женщины откуда-то появились очки, она поднесла их к глазам, не надевая, и тщательно изучила содержимое всех страниц, после чего вернула паспорт мне обратно.

— Ладно, проходи, — сделала шаг назад, шире распахнув передо мной дверь.

Я прошел в квартиру, и словно попал в прошлое. Казалось, здесь до сих пор еще был советский союз. Мебель хоть и добротная, но вся оттуда. И ремонт, похоже, делался еще в те времена.